Укрощение невесты

Минк

— Рыжая, — в его тоне слышится предупреждение. Если он собирается вести себя как придурок, то и я могу.

— Придурок, — бросаю я в ответ.

Он опускает скрещенные на груди руки. В его глазах мелькает что-то мрачное.

— Не говори ерунды, и тогда не будет никакой ерунды.

Я одариваю его своей лучшей улыбкой.

— Это двойное отрицание, которое не имеет смысла.

Он делает шаг ко мне.

Я облизываю нижнюю губу.

Его ноздри раздуваются. Он сжимает кулаки, но больше ничего не говорит, прежде чем повернуться и выйти из комнаты. Он

подтвердил, что я злоупотребила гостеприимством, и дни моего пребывания здесь сочтены.

Глава 2

Тирнан

Почему ей нужно меня соблазнять? Из-за ее острого языка у нее будут неприятности. Я был так близок к тому, чтобы схватить ее за рыжие волосы и перегнуть через стойку. Но я не могу. Дафна опасна, гораздо опаснее, чем любой из убийц и гангстеров, с которыми мне приходилось иметь дело в прошлом.

Дафна — репортер, у которой слишком много читателей в блоге и ее статьях о некоторых чертовски важных новостных операциях. Я не могу сблизиться с ней, особенно после того, как она уже упомянула, что я кажусь ей знакомым.

Конечно, кажусь. Несколько лет назад обо мне писали во всех новостях. Все слышали о моем исчезновении. До того, как все это началось, я был главой семьи Лисанти, одной из крупнейших мафиозных семей в стране. Передо мной был открыт весь мир. Я поднимался все выше и выше. Но потом я облажался. Сильно. На самом деле, так сильно, что мне пришлось уйти из той жизни. Навсегда. И когда на побережье Джерси выбросило тело с моим фамильным кольцом на пальце, все поняли, что со мной случилось самое худшее.

Я никогда не смогу вернуться назад. Если семьи узнают, что я все еще жив… Я качаю головой и сажусь на кровать, затем обхватываю голову руками. Война внутри меня продолжается. Мне нужна эта рыжая. Мне нужно, чтобы она стояла на коленях прямо сейчас, чтобы мой член был у нее во рту, чтобы я отдавался ей до последнего дюйма.

— Нет. — Я встаю и расхаживаю по комнате. — Отпусти это.

— О чем ты? — Чарльз прислоняется к дверному косяку.

— Ни о чем. — Я пожимаю плечами.

Он вздыхает.

— Дело в рыжей?

— Что? — Я пожимаю плечами. — Нет, конечно, нет.

Он ухмыляется.

— Эти женщины. Я ничего не понимаю, ни капельки, но они как будто были созданы для нас.

— Дафна не создана для меня. — Я говорю это так неуверенно, что даже сам в это не верю. Я хочу ее и не очень хорошо это скрываю, если скептическое выражение лица Чарльза мне о чем-то говорит. — Смотри. — Я скрещиваю руки на груди. — Она журналист, понятно? Если она узнает, кто я, как ты думаешь, сколько времени у нее уйдет на то, чтобы написать пост обо мне в блоге? А что будет потом? — Я вскидываю руки. — Убийцы будут ломиться в эти двери, чтобы добраться до меня первыми.

— Я добрался до тебя первым, — напоминает мне Чарльз.

Я делаю глубокий вдох, когда воспоминания о том дне всплывают в моей голове.

— Ты пощадил меня.

— Глупо с моей стороны. Чарльз тихо смеется. — Ты настоящая заноза в заднице. С другой стороны, ты заплатил мне вдвое больше,

чем по контракту, так что это был беспроигрышный вариант.

— Все шло так хорошо. Пока не появились эти женщины. — Я потираю переносицу.

— Поверь мне, когда я говорю, что никогда еще все не было так хорошо. — На его лице появляется легкая улыбка, он явно думает о своей женщине, Кловер.

— Послушай, у вас троих все в порядке с личной жизнью. Это здорово. Но я не могу ни с кем связываться, особенно с этим рыжеволосым дьяволом.

— Тогда ладно. — Он одаривает меня понимающей улыбкой и поворачивается, чтобы уйти. — Время покажет.

Я выхожу и захлопываю за ним дверь.

— Блядь! — Я ударяюсь лбом о деревянную панель.

Это нелепо. Я должен прийти в себя. Мне поможет прогулка вокруг охотничьего домика. Проверка периметра на морозе, возможно, также поможет избавиться от чертовой эрекции, которая мучает меня всякий раз, когда я вижу эти рыжие волосы в реальной жизни или в своем воображении.

Я направляюсь по коридору в жилую часть коттеджа, затем замедляю шаг, услышав голоса на кухне.

— Я не могу оставаться здесь вечно. — Это Дафна.

— Ты можешь оставаться, сколько захочешь. — Там еще одна женщина. Я думаю, это Аврора.

Я подхожу ближе и прижимаюсь к стене сразу за дверью.

Дафна тяжело вздыхает.

— Когда статья, которую я только что опубликовала, попадет в блог, она взорвется.

— Черт. Ты называла имена? — Голос Авроры становится почти шепотом.

— Если я скажу «да», ты подумаешь, что я сумасшедшая?

Последовала долгая пауза, прежде чем Аврора сказала:

— Нет, я думаю, ты чертовски храбрая.

— Но ты также в опасности, — добавляет Бэллс издалека, возможно, из кладовой. — Люди, которых ты разоблачила, были придурками? Они придут за тобой. И я не говорю о судебных исках или письмах о прекращении дела. Этим людям нужно защищать целые империи. Черт возьми, у одного из них есть собственный остров, где он держит личный бордель с нелегальными девушками.

— Я знаю. Это было в репортаже. О наркотиках, которыми он их пичкал, об условиях содержания, о том, что от них ожидают. Я побывала внутри и снаружи всех этих монстров, видела их жен, которые смотрят в другую сторону, избалованных детей, которые не знают и половины того зла, которое совершают их отцы, женщин и девочек, которых они оставляют после себя. Вот почему я это сделала. Жертвы. Ради них. Никто за них не заступился. Но я — да.

Черт, у нее есть характер. Дафна говорит с такой убежденностью, что я невольно наклоняюсь ближе, желая быть рядом с ней. Если она опубликует статью с именами и фактами, которые она может подкрепить доказательствами, она устроит скандал невероятных масштабов. Мужчины, о которых она говорит, не из тех, кто смиряется с этим. Черт возьми, в юности, когда за мной охотились таблоиды, я сам нанес несколько визитов. Решил проблему с помощью насилия — единственного языка, который знал. Теперь я лучше разбираюсь в этом, но многие этого не знают. И эти люди будут посланы, чтобы навредить Дафне.