Укрощение повесы
Шрифт:
Но Анна боялась, что, если дело коснется Роба, ей придется узнать правду. В беде или в радости, но ее жизнь сейчас вращалась вокруг него.
— Хочешь потанцевать? — негромко спросил Роб.
Анна покачала головой:
— Я начинаю уставать от веселья.
— Тогда давай найдем себе какое-нибудь тихое местечко и устроим собственный праздник, — прошептал он в ответ и поцеловал ее в лоб.
Анна невольно засмеялась, а Роб взял ее за руку и повел к двери. Веселье было в самом разгаре, вино лилось рекой, и иные гости также были полны решимости устроить себе личные
Здесь тоже были гости, но они шушукались по углам и никого вокруг не замечали. Анна проследовала за Робом по коридору, мимо закрытых дверей и мрачных портретов, освещенных лишь потрескивающими факелами в стенных подставках. Чем дальше они удалялись, тем вокруг становилось тише. В конце концов, наступила такая тишина, что Анна слышала лишь их собственные шаги да шуршание своих юбок.
Они нырнули в маленький оконный проем, укрытый от посторонних глаз тяжелыми бархатными портьерами. Лунный свет просачивался сквозь ромбовидные стекла и пятнышками рассыпался по стене. После душного зала здесь царила приятная прохлада. Анна прислонилась к стене и наконец-то смогла свободно вздохнуть.
Роб со спины заключил ее в объятия. В своем маленьком убежище они стояли почти вплотную.
— Так лучше? — спросил он.
— Намного. Я и понятия не имела, что лорд Эдвард такой радушный хозяин.
— Думаю, ему больше по нраву спокойная жизнь с Элизабет и его исследованиями.
— Тогда зачем он пригласил на бал все графство и Лондон в придачу? — Анна подумала о сэре Томасе Шелдоне. — И даже тех, от кого предпочел бы держаться подальше.
— У него свои причины — в данный момент.
— И ты их разделяешь? — спросила она.
Очередное напоминание, что с Робом надо проявлять осторожность — она слишком мало о нем знает.
Роб пристально посмотрел на нее, его глаза поблескивали в полумраке.
— Может, и так. Он — мой друг.
— Элизабет сказала, что вы дружили еще в детстве.
— А что еще она тебе говорила?
— Она рассказала мне о сэре Томасе и несчастном брате лорда Эдварда.
— Ясно. Элизабет сегодня на редкость разговорчива.
— Она тоже работает на правительство? — спросила Анна.
Роб засмеялся, но она не услышала в его смехе веселья.
— Как и многие, Эдвард работает исключительно на себя, ради своих целей. И все мы порой пользуемся чьей-то помощью, когда возникает такая необходимость.
— И как ты ему помогаешь?
— Ты задаешь слишком много вопросов, прекрасная Анна, — пробормотал он и, склонив голову, поцеловал ее ушко, потом шейку — чуть прикусил нежную кожу и сразу подул на нее. Анна задрожала всем телом. — Эта ночь так прекрасна, чтобы тратить ее подобным образом.
Анна положила руки ему на грудь и прижала к стене.
— Ты не сможешь вечно убегать от меня, Роберт Олден.
— Как я могу убежать, если меня как магнитом тянет в твои объятия всякий раз, когда ты на меня смотришь? — засмеялся Роб. — Но и тебе
Анна побила его ладонями, потом сгребла в кулаки дублет и притянула к себе.
— Нам обоим слишком поздно убегать. О, Роб, ты сводишь меня с ума!
— Взаимно. — Он быстрым и резким движением накрыл ртом ее губы, и она встретила его с не меньшим вожделением.
Анна обхватила его за плечи и прижалась всем телом, она держалась за него так, словно боялась, что он растает, стоит ей его выпустить. Атмосфера накалилась, воздух сгустился и как будто потрескивал горячими искрами. Анна чувствовала, как Роб скользит по ее плечам, легонько касается рук и наконец с грубоватой лаской накрывает грудь.
Он погладил через жесткую ткань лифа мягкую выпуклость и накрыл своей твердой ладонью. Анна застонала. Его пальцы прошлись по чувствительному соску, и Анна приглушенно вскрикнула. Она вцепилась ему в спину и с силой провела вдоль позвоночника, ощущая выпуклые мышцы его стройного тела. Спустилась до самого низа и обхватила ладонями тугие ягодицы, обтянутые бархатными бриджами. Притянула к себе и сквозь юбки ощутила давление его мужественности.
Роб выгнул шею и издал стон:
— Анна! Ты меня убиваешь.
Она потянулась вниз и погладила его член по всей длине, потом еще раз и еще. Она хотела, чтобы он испытывал такое же безумное желание. Отчаянную потребность в соитии, не важно, насколько кратким будет переплетение их жизней. Она хотела ощутить, что он принадлежит ей — весь целиком, здесь и сейчас, поскольку боялась, что сама ему принадлежит.
Роб схватил ее за запястье и заставил убрать руку. И продолжил целовать, проникая языком между губами, чтобы испробовать ее на вкус и овладеть целиком и полностью. Анна ощутила, как он, задирая юбки, приподнимает ее, и крепко обхватила его ногами за талию. И буквально застонала от прикосновения его бриджей к чувствительной коже над подвязками.
Роб освободился из оков одежды и сильно, глубоко вошел в нее. Анна с энтузиазмом его приняла. На нее нахлынуло обжигающее удовольствие, смывая все мысли и лишая дыхания. Существовал только он и одно-единственное чувство — единение.
Прижав ее к стене удобнее, он входил в нее снова и снова, все теснее и глубже, яростно доводя до кульминации их обоих. И наступило изумительное мгновение освобождения. Держась за Роба, Анна чувствовала, что куда-то летит, а потом мир взорвался миллионами сверкающих звезд.
Чувствуя, как сильно напряглось его тело, она прижалась к его губам, заглушая рвущийся крик экстаза. Наконец он выдохнул, расслабил плечи и медленно опустил ее на ноги.
У Анны дрожали ноги. Она привалилась к Робу, ожидая, пока пройдет теплая волна расслабления. Он тоже взялся за нее, прижимаясь лбом к ее лбу, и они медленно опустились на пол.
Сидя в окружении ее юбок, они молча держались друг за друга, а вокруг смыкалась ночная тьма.
— Если это и есть безумие, — хрипло проговорил Роб, — то меня уже можно упрятывать в сумасшедший дом.