Укрощение воровки
Шрифт:
При этом, все его спутницы обладали великолепными внешними данными, поэтому Марьяна не могла не удивиться, когда увидела, с кем ее брат пришел на открытие выставки. Хотя, проработав столько лет в индустрии моды, Марьяна имела отличный от большинства взгляд на то, что принято называть красивой внешностью. Ведь, не смотря на отсутствие макияжа, лицо Дианы было гладким, а кожа чистой. Скромное платье выглядит простым и старомодным, но Марьяна была уверена, что стоит облачить девушку в правильные вещи, как нескладная фигура заиграет другими гранями.
Марьяна
— Извини, задержался.
— Ничего страшного, Роман Алексеевич. У вас тут есть знакомые, которым надо уделить внимание, — холодно ответила Диана, стараясь не пялиться на женщину, с которой Роман Алексеевич так мило беседовал.
Он проигнорировал ее тон и протянул бокал с шампанским.
— Я не пью.
— Тогда просто держи в руках, — всунул бокал ей в пальцы. Отпил глоток и тут же поморщился. — Чё з-з-за… Так, дай сюда, — забрал бокал и поставил на ближайший столик. — Сгодится для промывания толчка.
— Вас могу услышать организаторы.
— Им будет полезно. И кстати, ты всех своих мужчин называешь полными именами? — спросил Роман, на что Диана иронично ответила:
— Еще могла добавить титул — барон, или монсеньор, например.
— Тогда я выбираю «господин», — хмыкнул он, и Диана отчеканила:
— Как я говорила, я буду обращаться к вам по имени и отчеству. Это поможет избежать любых возможных недомолвок, когда весь этот фарс закончится, — она чуть снизила тон, потому что заметила, что они с Романом привлекают излишнее внимание. В глубине души Диана была уверена, что за любопытными взглядами скрывается недоумение, как такой мужчина мог обратить внимание на такую, как она. Романа скорее можно представить в компании миниатюрной обворожительной кокетки, которая знает о своей привлекательности и использует ее во всю. Как, например, та женщина, с которой он проболтал целых восемь минут.
— Ты меня что, и в постели будешь по имени отчеству называть? — вскинул брови Роман.
— Скорее Рим падет, чем мы с вами окажемся в одной постели!
— Остынь, принцесса. Никто не посягает на твою честь.
— Ох, умоляю, оставьте эти ваши «принцессы» для своих подружек, которые наверняка визжат от подобных обращений.
— Они визжат, но совсем не от обращения, — отбил Роман, и с мрачным удовлетворением заметил, как глаза Дианы сузились.
— Оставим этот неприличный разговор, — процедила она, упираясь взглядом в картину перед собой.
Рома выдохнул. И зачем он ее дергает? Ведь дураку станет ясно, что да как между ними, стоит только посмотреть, с какой неприязнью смотрит на него Диана, и с каким безразличием он сам смотрит на нее. Кого они пытаются обмануть? Оправдание, что он привык к женщинам холёным, красивым, уверенным в себе, а не к тем, что кривят губы каждый раз, стоит ему подойти на расстояние метра, не срабатывало. Это работа, а
— Неважно выглядите, — отметила Диана, замечая, что с прошлой встречи лицо Романа осунулось.
— Работы много. Пошли, пройдемся, — и взял ее за руку.
Она попыталась вырвать руку из захвата, но Рома усилил нажим.
— Прекрати дергаться, как будто у меня проказа. Ты хочешь, чтобы твоя семья была в безопасности? Так вот, я — единственная возможность ее обеспечить.
Диана сдержала ответ и покорно поплелась вслед за Романом. Она замечала любопытные взоры женщин, их заинтересованность и восхищение при взгляде на Романа, которые сменялись недоумением и пренебрежением, когда они смотрели на Диану.
Хотя, будь она немного расслабленнее и раскованнее, то поняла бы, что пренебрежительные взгляды скорее выдумка ее мечущегося разума, чем реальный факт.
Роман Алексеевич, конечно, прав! Просто…Это…не так легко, как представляла себе Диана. Играть влюблённую в того, кто считает ее воровкой, оказалось не так просто, как думалось в начале. Было бы намного легче изобразить симпатию к человеку, с которым ее не связывают никакие воспоминания. Но каждый раз, глядя на Романа, Диана вспоминала тот злополучный день, когда его сильные пальцы сомкнулись на ее запястье, и его ледяной, полный презрения, взгляд. Может потому она и ведет с ним так неприветливо, что Роман заставляет ее испытывать удушающее чувство стыда и вины?…
Остаток вечера прошел более или менее сносно. Они изображали интерес к размалёванным полотнам, улыбались друг другу, но в основном отмалчивались, не находя общих для разговора тем.
Остановились у одной из картин, и Диана привычно посмотрела на наручные часы.
— На свидание торопишься? — спросил Роман, глядя перед собой.
— Почему это? — удивилась она.
— Ты смотришь на часы каждые двенадцать минут.
— А вы что, засекаете?
— У меня четкое восприятие времени. Что за неотложные дела, на которые ты боишься опоздать?
— Никаких дел нет.
— Так зачем пялишься на часы?
— Я что, не могу посмотреть на время?!
— Через каждые двенадцать минут?!
— Это не ваше дело, даже если я нацеплю себе на шею будильник, который будет кукарекать время каждый час.
— Тебе бы пошло. Но ты не ответила на мой вопрос.
— И не собираюсь, — процедила Диана в ответ на тон и суровый взгляд.
Роман устало вздохнул, прикрыл глаза. Затем внезапно обхватил Диану за запястье и резко притянул к себе. Теперь они стояли впритык, и с этой близи она заметила черные крапинки в серой радужке глаз Романа. Со стороны они могли показаться влюблённой парой, тесно прижимающиеся к друг другу, хотя на самом деле и Роман и Диана кипели от раздражения и недовольства.