Укрощение зверя
Шрифт:
Алексей Ридигерович глянул на часы.
– Что еще? Поторопись, мне надо подготовить доклад министру.
Дехкиев мельком глянул на его руку с черным ногтем на указательном пальце, переложил листочки в папке.
– Нам не удалось переманить на свою сторону господина Фоменко.
Речь шла о председателе правления национального банка «Русь», который поддерживал движение славянских общин и не давал возможности подключиться к денежным потокам системе Морока.
Балабонов нахмурился.
– Он стал нам мешать. Похоже, настала пора действовать радикальнее. Найди исполнителей для… профилактической акции.
– Насчет этого у меня есть идея. Чемор Костромы Марциан обнаружил там одного из бывших ваших противников, Антона Громова. Его умело подставили, и Громов сейчас сидит в КПЗ по обвинению в избиении мирных граждан в состоянии алкогольного опьянения. Если он не согласится работать на нас, ему грозит заключение от трех до пяти лет.
– Он не согласится.
– Можно попробовать. Мы знаем, где живет его жена с двумя детьми.
– Хорошо, займись этим делом. Потом можно будет поднять крик, что славяне-родноверцы убивают друг друга. Одним ударом убьем двух зайцев: подмочим репутацию славянского Союза и ликвидируем мешающего нам чиновника. Что у нас по иконописцам?
– Убрали пятерых… – Дехкиев не закончил.
– Что мнешься, как красна девица?
– В Чухломе пропали двое наших исполнителей…
– Что значит – пропали? Утонули, сгорели, попали под машину, сбежали за границу?
– Они не вышли на связь. Я послал человека для проверки, он тоже замолчал.
Алексей Ридигерович пожевал губами, подбирая выражение.
– Пошли группу! Езжай туда сам! Исполнители не иголки, наверняка их кто-то видел. А иконописца они успели нейтрализовать?
Дехкиев виновато опустил голову.
– Неизвестно.
– Так выясни! Даю два дня! Потом полетят головы!
– Слушаюсь, товарищ генерал.
– И последнее. – Балабонов чуть расслабился, в три глотка осушил чашку с остывшим чаем. – Разведка Витязей наверняка прознала про Врата. Надо сделать так, чтобы они пошли по ложному следу. Пусть ищут модуль везде, только не там, куда мы его перевезли.
– На Ильмени?
– И не только. Наведите их на Чухломское озеро, на Ладогу, на другие малодоступные места. Пусть повозятся, поищут, пока мы будем готовить выход Господина.
Дехкиев встал, склонил голову.
– Будет сделано. Да придет Тот, Чье Имя Произнесено!
Алексей Ридигерович махнул рукой, включил компьютер.
– Свободен.
Майор вышел.
Компьютер зашелестел вентилятором. На несколько мгновений этот звук усилился многократно, и на вспыхнувшем экране появился алый паучок – иероглиф вызова Господина. Балабонов коснулся иероглифа пальцем с черным ногтем. Раздался странный звук, напоминающий стон. Паучок заполнил собой весь экран, трансформировался в жуткую морду Зверя, и монитор преобразовался в объемную колышущуюся фигуру – голову монстра, напоминающую драконью и человеческую одновременно. На Черного Вея глянули ало светящиеся узкие глаза Проекции Господина.
Балабонов быстро надел черные очки. Даже он – также одна из «пси-проекций»-вселений Морока – не мог прямо смотреть в глаза Господину.
– Говори! – шевельнулись губы Зверя.
– Все идет хорошо… – начал Алексей Ридигерович бодрым тоном.
Фатых Дехкиев никогда ни в чем не сомневался.
После встречи с эмиссаром Морока в его кабинете в недрах здания МВД Фатых поехал на базу министерства в Барвихе и принялся решать поставленные Черным Веем задачи. А поскольку он привык выполнять спецоперации по ликвидации неугодных хозяину лиц «многослойно», с подстраховкой, то и последнее поручение по банку «Русь» решил подготовить на двух уровнях.
К вечеру того же дня он встретился с Садыком Сейтаковым, одним из лидеров узбекской преступной группировки в Москве, контролирующей кое-какие рынки и сеть мелких магазинчиков. Встреча состоялась в ресторане «Солнечная долина» на Ленинградском проспекте, в отдельном кабинете, позволяющем «не светить» лиц, с которыми контактировал майор.
– Есть предложение, – сказал Дехкиев, когда они выпили и закусили. – Надо убрать одного несговорчивого банкира.
Сейтаков, пожилой, с виду медлительный, смуглолицый, усатый, с проседью в черных волосах, отложил вилку.
– Не, уважаемый, мы на это не пойдем.
Дехкиев налил себе еще вина – пили грузинское, «Саперави», сделал глоток.
– Надо.
Сейтаков помедлил, налил вина и себе, тоже сделал глоток.
– Хочешь нас подставить? Мы банкиров не режем.
– Этого надо убрать быстро и без шума. Расследованием будет заниматься мой шеф, поэтому никто никого не поймает, гарантирую.
– Все равно это…
– Ты мне должен, Садык, забыл? Кто вытащил тебя из ментовки год назад?
– Знаю и готов отблагодарить, но…
– Вот и отблагодаришь. Банкира надо замочить быстро, через два-три дня. Все данные я тебе дам.
Сейтаков, не торопясь, допил вино, щуря и без того узкие глаза.
– Я деловой человек. Что я буду иметь?
– Много. А главное – нашу «крышу».
– Я могу привлечь наемников?
– Это твоя забота. Дело должно быть сделано, а чьими руками – не важно.
– Хорошо, мы сделаем. Но обещай, что подстрахуешь в своих ментовских коридорах.
– Я дважды не повторяю.
– Кто банкир?
– Кирилл Фоменко, председатель правления банка «Русь».
– Не знаю такого. Чем он тебе насолил?
– Не мне – шефу, у них свои расчеты.
– Когда мы его должны кончить?
– Не позднее четверга.
Сейтаков подумал, допил вино, взялся за вилку. Если он соглашался что-то делать, то потом не колебался и не размышлял о необходимости этого шага.