Укрощение

Деверо Джуд

— Представление! — воскликнула Лайана, показывая на большую деревянную сцену, возведенную на одном конце поля. — Некоторые актеры прибыли из Лондона, и вся деревня последнюю неделю репетировала пьесу. Пойдем, иначе мест не будет.

Она схватила Рогана за руку и потащила вперед. Они уселись в самой середине скамьи и огляделись. Рядом с Лайаной устроилась женщина с корзинкой гнилых овощей, которыми намеревалась швыряться в актеров, если их игра придется ей не по вкусу.

Лайана подтолкнула

Рогана локтем в бок:

— Нам тоже следовало бы запастись овощами.

— Ни к чему выбрасывать еду на ветер, — буркнул Роган, и Лайана тяжело вздохнула. Неужели она сделала ошибку?

Занавес был грязным и залатанным. Мужчина в двуцветном, наполовину красном, наполовину черном, костюме арлекина вышел и объявил название пьесы: «Укрощение лорда Стервятника».

Неизвестно по какой причине публика разразилась воплями и хохотом.

— Полагаю, это комедия, — заметила Лайана и добавила, глядя в кислое лицо мужа: — Надеюсь, что это комедия.

Занавес раздвинулся, и глазам присутствующих открылось унылое зрелище. Вместо задника стояли голые деревья в кадках, а на переднем плане сидел тощий старик, согнувшись над грудой соломы, выкрашенной в красный цвет и, очевидно, имитировавшей огонь. Он держал палку с нанизанными на нее тремя крысами.

— Иди, дочка, ужин почти готов, — позвал он.

Из правой кулисы вышла женщина, вернее, существо, похожее на женщину. Она повернулась к публике и оказалась донельзя уродливым парнем. Зрители снова взвыли. В руках женщина держала большую соломенную куклу, а когда наклонилась, чтобы положить ребенка, зрители заметили гигантскую грудь, которая клонила ее к земле.

— О, как вкусно пахнет, отец! — взвизгнула она, садясь на корточки.

Лайана улыбнулась Рогану и увидела, что он почти не смотрит на сцену и оглядывает собравшихся, словно пытаясь найти врагов.

Из левой кулисы вышел другой актер, высокий мужчина с гордо поднятой головой, на которой неуклюже сидел парик из красной шерсти, и орлиным носом, склеенным из бумаги.

— Что здесь происходит? — грозно вопросил он. — Я лорд Стервятник, и вы едите мой скот.

— Но, милорд, — заныл отец, — это всего лишь крысы.

— Это мои крысы, — надменно напомнил лорд Стервятник.

Лайана начала нервничать. Они ведь не осмелятся высмеивать Рогана, верно?

На сцене тем временем лорд Стервятник схватил старика за шиворот и ткнул лицом в соломенный огонь.

— Нет, милорд! — взмолилась уродливая дочь, распахивая рваный плащ и обнажая обширную грудь.

— Ага! — плотоядно ощерился лорд Стервятник. — Иди сюда, красотка.

Публика снова разразилась смехом. Дочь отступила, а лорд Стервятник шагнул к ней, по пути отбросив сапогом соломенного ребенка, так, что тот пролетел через всю сцену.

И тут лорд Стервятник тоже распахнул свой длинный плащ, обнаружив под ним гигантский мужской орган длиной восемнадцать и толщиной восемь дюймов, привязанный к талии и пристегнутый ремнем к ноге. Орган был сшит из ткани и набит соломой. Внизу свисали две круглые тыквы-горлянки.

Сердце Лайаны ушло в пятки.

— Пойдем! — громко сказала она Рогану, перекрывая хохот публики.

Но Роган, не отрывая глаз от сцены, сжал плечо Лайаны и удержал на месте. Ничего не оставалось, кроме как смотреть.

А лорд Стервятник тем временем преследовал уродливую женщину пока оба не исчезли за кулисами. На сцене немедленно появился один из рыжеволосых сыновей Рогана и низко поклонился: очевидно, это означало, что он — плод союза лорда Стервятника и женщины.

Из левой кулисы вышла старуха с темным свертком в руках, который и положила на середину сцены, недалеко от старика, все еще лежавшего лицом в соломенном огне.

— Теперь, дочка, мы по крайней мере согреемся, — сказала она, и на сцене появился еще один урод, одетый женщиной. Груди у нее не было, зато имелся зад величиной с пуховую подушку.

В этот момент по сцене пробежал еще один рыжеволосый сын Рогана, вызвав очередной взрыв веселья.

Лайана не смела взглянуть на Рогана. Завтра он, возможно, велит четвертовать всю деревню.

Пока мать с толстозадой дочерью грели руки над черным свертком, лорд Стервятник величаво вышел к ним. Его бумажный орлиный нос выглядел еще больше.

— Вы крадете мое топливо! — завопил лорд Стервятник.

— Но это всего лишь коровий навоз! — зарыдала старуха. — Мы замерзаем!

— Хотите огня? Я дам вам огня! Возьмите ее и сожгите! — велел лорд Стервятник.

С левой стороны вышли двое громил с физиономиями, разрисованными шрамами, и больше похожие на чудовищ, чем на людей. Они схватили вопящую старуху за руки и потащили в глубину сцены, где привязали к одному из голых деревьев и подложили ей под ноги выкрашенные красной краской связки сена.

Тем временем лорд Стервятник поманил дочь.

— Иди ко мне, красотка!

Урод, игравший дочь, повернулся к публике и сделал пресмешную гримасу, натянув нижнюю губу на кончик носа, так что даже Лайана засмеялась. Лорд Стервятник снова распахнул плащ, показав свое гротескное мужское достоинство, и уволок дочь за сцену под жалостные вопли матери. С противоположных концов сцены выбежали двое рыжеволосых мальчиков и на ходу столкнулись друг с другом.

— Там, откуда мы взялись, есть еще, и немало! — жизнерадостно объявил мальчишка зрителям.