Укротить сердце
Шрифт:
Мы с Уайеттом встречаемся встревоженными взглядами, и оба следуем за ней.
Плечи Руби напряжены, она закрывает глаза и откидывает голову назад, позволяя солнечному свету согреть ее лицо. Как будто она пытается зарядиться бодростью.
Эта мысль поражает меня, как удар под дых.
Все это время в ней торчал шип, а я был слишком слеп, чтобы заметить это.
Я был прав.
Все это время Руби убегала, но не от меня.
Больше нет.
Руби и Стрела резко останавливаются
Мое тело холодеет.
Мышцы напрягаются, и я бегу к ней.
– Руби?
Несколько секунд она сидит неподвижно, слегка покачиваясь. Потом ее мутный взгляд встречается с моим.
Она тяжело дышит.
– Что-то должно произойти, - говорит она мне.
Мой вопрос превращается в паническое рычание.
– Что?
– Я протягиваю руку и хватаюсь за заднюю луку седла.
– Что произойдет, подсолнух?
– Ковбой, - шепчет она, ее длинные ресницы трепещут.
– Поймай меня.
Прежде чем я успеваю осмыслить ее слова, я с ужасом наблюдаю, как ее глаза закатываются, и она обмякает, ее крошечное тело заваливается набок. Но она не падает.
Потеряв сознание, она висит в подвешенном состоянии.
– Руби! — Мой желудок сжимается от паники, сердце подскакивает к горлу. Я протягиваю руку, чтобы поймать ее, прижать к себе, но не могу.
Она держится крепко, я не могу ее снять.
И тут Уайетт кричит:
– Чарли, ее запястье! Ее чертово запястье!
Нет. Боже, нет.
Ее тонкое запястье запуталось в поводьях.
Напуганный криком, Стрела бьет копытами. От резкого движения крошечная фигурка Руби дергается, как у тряпичной куклы. Ее голова на мгновение откидывается назад, а затем снова падает.
– Нет! Уайетт!
– кричу я, вцепившись в Стрелу, но испуганный жеребец дергается, пытаясь стряхнуть нас с себя и убежать в конюшню.
Каким-то чудом мне удается сдвинуть Руби так, что она падает вперед на его шею.
Земля под ним сотрясается, Уайетт подводит Пепиту к Стреле. Он тянется к запястью Руби, трясущейся рукой проводит по длине поводьев, пытаясь освободить ее.
– У меня не получается, - выдыхает Уайетт.
– Черт. Черт.
Форд уже тоже здесь.
На своем коне Ифусе он прижимает Руби с другой стороны, блокируя Стрелу, чтобы тот не смог вырваться.
– Держи крепче, - кричит Форд Уайетту.
– Не отпускай ее.
Господи. У меня подкашиваются ноги.
Это мой худший кошмар, происходящий словно в замедленной съемке.
Если Стрела встанет на дыбы, Руби упадет.
Он потащит ее, растопчет.
Мое сердце подскакивает к горлу. Я не могу ни дышать, ни мыслить логически, когда она в опасности.
Этого не должно случиться.
Только
Только не с ней.
Ноздри Стрелы раздуваются, он отступает назад, борясь с моей хваткой на его уздечке, готовясь бежать.
Руби дергается, соскальзывает, опускается ниже к примятой траве.
Форд ругается.
– Нет!– Моя левая рука обхватывает ее свободное запястье, я прижимаю ее еще крепче.
Раздается мягкое шипение кожи.
Внезапно в руках Уайетта оказывается охотничий нож. С безумными от паники глазами он яростно режет кожаный ремешок поводьев. Стальное лезвие блестит в солнечном свете.
– Освободи ее!
– кричу я Уайетту, кровь бурлит в моих венах.
– Сейчас же!
– Я пытаюсь!
Уайетт продолжает пилить ремень. Он злобно ругается, когда тот отказывается рваться, а затем, спустя несколько ужасающих секунд, он лопается.
Руби свободна.
Я подхватываю ее обмякшее тело на руки.
И потом со всех ног бегу к дому.
Глава 46
Руби
Я моргаю, перед глазами все расплывается, когда я пытаюсь сориентироваться. Я в постели. В комнате темно и прохладно. Боль пронзает мое левое запястье. Гремит гром, небо за окном темное и грозовое. Откинув голову на подушку, я вижу пыльный «Стетсон» Чарли на стуле, придвинутом вплотную к моей кровати. На прикроватной тумбочке стоит стакан с виски.
Когда я приподнимаюсь на локтях, из тени выходит фигура и встает надо мной.
– Чарли, - шепчу я.
Кровать прогибается, когда он садится рядом со мной.
– Подсолнух.
– Его голос - глубокий, сильный, звучит, как знакомая песня. Он убирает прядь волос и обхватывает мое лицо большой мозолистой ладонью. Я тянусь к его прекрасным прикосновениям.
– Ты помнишь, что случилось?
– спрашивает он.
– Я потеряла сознание на Стреле, - шепчу я.
Он качает головой, выражение его лица мрачное, страдальческое.
– Я не должен был пускать тебя на эту чертову лошадь.
Смахнув слезы, я смотрю на изможденное лицо Чарли.
– Это не твоя вина. Это моя.
Меньше всего мне хочется, чтобы он винил себя.
Слезы текут по моим щекам.
– Прости меня, Чарли. Мне так жаль.
– Не извиняйся, - говорит он строгим голосом, приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрела в его яростные голубые глаза.
– Малышка, если я должен что-то знать, расскажи мне сейчас. Пока я не сошел с ума. — Его голос срывается.
– Не заставляй меня гадать.
– Хорошо, - говорю я.
– Я расскажу тебе.