Укротители моря
Шрифт:
– К сожалению, правительство капитана Жюно требует от него досматривать суда – не провозят ли они контрабандный товар. В действительности, у некоторых команд рыльце в пушку. Порой необходимо их задерживать, когда они пытаются ускользнуть от досмотра.
– Я спрашиваю капитана, как называются такие действия по отношению к вашим друзьям-американцам? – горячо воскликнул Кидд в ответ на гладкую речь француза.
Взрыв одобрения вызвал ответные гневные крики в другой стороне зала. Двайт снова призвал собравшихся к порядку.
Кидд раскраснелся от выступления.
– У
– Сэр! – перебил его Шредер насмешливо и возмущенно. – Вы должны знать, что этот договор вовсе не был мирным. Осмелюсь вам напомнить, победители навязали свои условия побежденным.
Поднялась буря одобрительных и негодующих криков, заставившая вмешаться констебля. Двайт встал, призывая всех к тишине. Когда шум стих, он сказал:
– Не пора ли приглашенным лицам покинуть собрание?
Выйдя на улицу, Кидд принялся раздраженно ходить взад и вперед, стараясь не замечать насмешливых взглядов французского капитана. Им не пришлось долго ждать, вскоре шум стих, в дверях дома появился констебль и провел их внутрь.
– Лейтенант, мы провели голосование касательно вашего требования, – с важным видом произнес Двайт. – Город Эксбери разобрался в сути вашего дела, и, как член городского самоуправления, должен сказать вам, ваше требование отклонено.
Кидд нахмурился, тем не менее он решил сохранить хорошую мину при плохой игре и, повернувшись лицом к залу, поклонился всем присутствующим.
– Разбирательство дела завершено. Собрание закончено.
Люди с шумом вставали со своих мест и, толпясь, выходили из зала. Двайт, складывая стопкой свои бумаги, шепнул на ухо Кидду:
– Я отправлю нарочного в Хартфорд. Пусть теперь решает правительство.
К ним подошел Джейкоб Хэй со шляпой в руках:
– Мне бы хотелось выразить вам сожаление, что все обернулось против вас, мистер Кидд, но, как вы сами понимаете, так решил народ.
Он надел шляпу, в его искренности нельзя было сомневаться, и Кидд знал об этом.
На улице жители разбились на несколько групп, оживленно обсуждая подробности закончившегося собрания. Кидд чувствовал себя среди них никому не нужным и одиноким. Взрыв смеха привлек его внимание. Это был Дарби, парень с горячей головой, с которым у него произошла сегодня утром стычка возле французского корабля. У Тома кровь закипела в жилах, когда тот подошел к нему.
– Ты потерпел поражение, приятель, – громко произнес он. Кидд промолчал, чтобы не наговорить грубостей. Дарби похлопал его по плечу и сказал: – Не стоит обижаться, приятель. Давай, чтобы не злиться друг на друга, выпьем по стаканчику чего-нибудь крепкого.
Том не знал, что и думать: откровенное радушие, выказанное американцами, удивляло и настораживало его, однако желание заглушить раздражение выпивкой, снова окунуться в грубовато-добродушную атмосферу таверны заставило его принять предложение.
– Ну что ж, я не против, – ответил он и в компании с другими направился в таверну «Синий якорь». В стоявшей прямо на берегу таверне было уже людно, шумно и весело. Кидд сразу почувствовал себя лучше. кое-кто
– Что будешь пить? – спросил он Кидда.
– Пожалуй, пиво.
– Пиво? Какое? Еловое, березовое или из сассафраса? Сидящий рядом пьянчужка пробормотал:
– У нас умеют делать выпивку, чтобы смягчить горло, из тыквы, из пастернака, из нарезанных орехов.
– Понятно, тогда из сассафраса.
Вкус у напитка оказался довольно необычным.
– Что вы добавляете сюда? – осторожно спросил Кидд.
– В него мы ничего не добавляем, мистер англичанин. Это чистое пиво, но готовится оно из яблочных очисток, свекольной ботвы и прочей зелени, все это вместе варится. Кому нравится, кому нет.
Кидд отважно выпил содержимое кружки до дна и попросил что-нибудь покрепче. Дерби пододвинул ему другую кружку:
– Лучше опрокинь вот это. Настоящий напиток для мужчин.
Кидд поднял кружку со светло-желтой жидкостью и по запаху понял, что там превосходный ром.
– За американский флаг! – провозгласил он.
Со всех сторон послышался удивленный гул, все оборачивались и посматривали на Кидда. Один из завсегдатаев с красным от выпитого рома лицом бросил ему через проход:
– Я не могу выпить за вашего короля, однако, приятель, с удовольствием выпью за твое здоровье.
Спиртное сделало свое дело, Кидд сидел и улыбался своим новым друзьям. В углу таверны расступились люди, и на середину зала вышли двое молодых людей, один держал в руках что-то наподобие рожка. Сначала он извлек нескольких пробных звуков, а затем они вместе начали исполнять патриотическую песню, прославляющую американскую свободу и, разумеется, призывающую громы и молнии на тех, кто пытался стать на пути отважных американских «сердец».
Когда они кончили петь, Дарби осклабился, взглянул на Кидда, протянул ему другую чашку с ромом и воскликнул:
– А теперь давайте послушаем английскую песню!
Кидд начал возражать, говоря, что он не певец, но поощрительные крики со всех сторон заставили его уступить. Он задумался на минуту, ему на память пришли строки одной старой морской песни. Он встряхнул головой и сказал:
– Я спою вам одну матросскую песню. Мы часто ее пели в свободные от вахты часы, сидя на баке. Только учтите, я не певец.
Кидд запел, голос у него действительно был небольшой. Он пел о доблестных английских матросах, об английских кораблях, некоторые слова подкупали своей задушевностью и теплотой. Том пел, и в его памяти всплывали далекие моря и верные друзья, из которых не все вернулись домой, страшные морские сражения, канонада пушек, штормы и бури. Том пел и переживал все заново, у него запершило в горле, голос охрип, и слезы потекли по его щекам. Искренность его исполнения затронула всех сидевших в таверне, они слушали его, почти не шевелясь. Когда Кидд допел заключительные строки песни, в таверне раздался восхищенный рев. Мальчишка-прислуга стоял, словно очарованный; сидевший недалеко знакомый пьянчужка от возбуждения встал, покачиваясь.