Укротители непогоды
Шрифт:
— Открой глаза, — прервал он мои размышления. Я послушалась.
Теперь я смотрела оттуда, откуда положено. И в этот раз увидела его обнаженную грудь. Зараза.
— Почему мы… я… в таком виде? — спросила, стараясь выдержать светский тон. И не смотреть вниз.
— Видимо, твоя хаотичность так напугала наставников, что они решили перестраховаться, — невозмутимо ответил Сокол, снимая бинты с моих рук.
— Не могли бы вы гвозди вытащить, — жалобно попросила я. — А то я чувствую себя приготовленной с свежеванию
— Забавные ассоциации. Но пока нет. Чтобы ты не дергалась.
— Я не… — начала было я, но тут он начал разматывать бинты на моей груди. Осторожно взглянув, я убедилась, что под ними абсолютно ничего нет, и забилась, пытаясь вырваться.
— Я же говорил, — Сокол продолжал освобождать меня от пут как ни в чем не бывало. Я чуть не взвыла от досады.
— Может, я лучше сама?
— Сама не сможешь. Йована, прекрати. Ты же смелая девушка. Да еще любительница соленых шуток. Если собираешься стать хорошим магом, от лишней скромности придется избавиться.
— Я думала, это только целителей касается.
Распутав меня до пояса, он опустился на колени и продолжил. Я застонала от стыда. Ну почему тут так светло!
— Здесь почти то же самое. Если тебе так легче, представь, что я целитель.
— Целители лечат одетыми, — пробурчала я. Если бы могла, заплакала бы. Горло сдавило спазмом. Сокол вскинул голову.
— Немедленно успокойся! — велел он строго. — Хочешь задохнуться во время транса? Я почти закончил, возьми себя в руки.
Я зажмурилась. Он был прав — мучения длились совсем недолго. Через минуту Сокол выпрямился, но оставался так близко, что я чувствовала тепло его тела. Обнаженного тела. Я зажмурилась крепче. Боги…
— Сейчас я снова буду считать, — сказал он. — В обратном порядке. Как только я скажу «один», ты очнешься в нашей реальности. Три, — гвоздь вышел из левой ладони. Я осталась стоять, не меняя позы. Не хватало еще случайно дотронуться до него где-нибудь… не там. — Два, — я ощутила, что моя правая грудь едва не коснулась его кожи, когда он вытащил второй гвоздь. — Один.
Я очнулась. Но глаза не открыла. Не могу на него смотреть. Если бы от стыда вправду проваливались, я бы пролетела мир насквозь.
— Йована, посмотри на меня, пожалуйста, — я помотала головой. Нет. Лучше умру. — Йована. Мне нужно убедиться, что все в порядке. Просто открой глаза. Все хорошо, не бойся.
Его голос звучал так ласково, так терпеливо… Я стиснула зубы и разлепила веки. И увидела Сокола. Он сидел на той же банкетке и смотрел на мое лицо. К счастью, одетый.
— Все хорошо, — в его голосе звучало облегчение. — Ты молодец.
Прохладная ладонь легла на лоб. Я резко оттолкнула ее и отвернулась, с головой закутавшись в одеяло. Не трогай меня больше! Никогда не трогай! Сжавшись в комок, я готова была ударить, если он еще раз меня коснется. Но он поднялся и вышел.
Все. Обиделся. Ну почему я вечно все порчу! Разве я не люблю Сокола? Я прерывисто вздохнула. Конечно люблю. Да и как его не любить?
Значит, я, наоборот, должна хотеть увидеть его голым. Признайся, Иванка, разве тебе не понравилось то, что ты увидела? Стыд захлестнул огненной волной.
— Ты не хочешь, чтобы я заходил?
Я подняла глаза. На пороге спальни стоял Сокол с графином вина и стаканами. Перед ним, протянувшись через весь дверной проем, дрожала полоса пламени.
Черт. Это что, я натворила?
Сокол вздохнул.
— Ладно, я тебя сегодня не побеспокою. Отдыхай.
Он развернулся и направился к выходу. Нет. Это неправильно. Он не так понял. Я вовсе не хочу, чтобы он уходил. Просто…
Словно очнувшись, я бросилась вдогонку. Босиком пробежала через огонь. Пеньюару, похоже, досталось. Ну и черт с ним. Увидев меня, Сокол остановился. Коротким жестом погасил пламя. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
— Простите меня, — выдавила я из себя. — Я… мне… Не уходите. Пожалуйста.
Он устремился было в мою сторону, но остановился.
— Ложись в постель, — сказал он тихо. Я повиновалась. Он снова сел рядом, налил вино в два бокала и протянул один мне.
— Разве вы не запрещаете мне пить алкоголь? — удивилась я.
— Сегодня можно, — он прикоснулся краем своего бокала к моему. Я отпила большой глоток. — Прости. Я не думал, что мой вид во время ритуала настолько шокирует тебя.
Я залпом осушила свой бокал. Сокол тут же наполнил его снова. Он что, напоить меня хочет? Во все тяжкие пуститься решил? Я отпила еще немного. Вино потихоньку начинало опьянять, помогая расслабиться.
— Дело не в этом, — сказала я наконец. — Да и не смотрела я на вас почти.
— А в чем тогда? Тебя напугали цепи? — я поморщилась. Если бы дело было в них…
— Меня смутило не то, что вы… а то, что я… это… — способность связно излагать мысли вино не вернуло. — Что вы меня видели, — я вспомнила, как медленно и аккуратно он снимал бинты. — Всю.
— Не волнуйся. Я ведь не первый век живу, — он протянул было руку, чтобы погладить меня по голове, но тут же отдернул. — Я и не такое видел.
— Было бы хоть на что смотреть, — проворчала я тихонько. Но Сокол услышал, вскочил с места и вышел в гостиную. Вернулся он с зеркалом, которое снял со стены.
— Не знаю, кто сказал, что ты некрасивая и глупая, но зря ты в это поверила. Посмотри на себя.
Он сел на кровать и поставил зеркало мне на колени. Я искоса взглянула туда. Что со мной стало?
У меня глаза тоже, можно сказать, рыжие. Светло-ржаво-коричневые. Точнее, были такими. А сейчас стали яркими, желто-оранжевыми, как у кошки. И волосы будто ярче. Огненнее.