Укротители непогоды

Семенкова Даша

Сокол не ошибся: его дом меня покорил. Сложенный из серого камня и серебристого от старости дерева, он стоял на крутом обрыве за холмами, а внизу шумело море, набегая волнами на короткую полосу галечного берега. Каменная ограда немногим выше моего пояса, за ней — самый странный сад из всех, что я видела. Деревья с остатками рыжей листвы причудливо изогнуты от постоянного ветра, вместо цветущих клумб — сухая трава и вереск.

Во дворе нас встречали слуги, дом был полностью готов к приему гостей. Меня ждала комната в мансарде, окно которой выходило на море, и горячая ванна, и даже теплое домашнее платье —

уж не знаю, Сокол ли отдал распоряжения или горничная позаботилась. А потом был ужин, и вечер у растопленного камина в глубоких мягких креслах, с медвежьей шкурой под ногами. Две изящнейшие борзые, которых благодаря превосходной родословной пускали в гостиную, улеглись между нами, и Дарко время от времени поглаживал узкую морду одной из них.

Спать я уходила совершенно счастливой. Это место мне безумно понравилось, а ведь мы еще даже в городе не были! Но я почему-то была уверена, что город мне понравится тоже. Мысль о том, что мы проведем здесь всю зиму только втроем заставляла едва ли не прыгать от радости.

За завтраком Сокол нас в очередной раз удивил.

— Почему бы вам не навестить чертей? — спросил он как бы между прочим. Действительно, и как мне самой не пришла в голову столь очевидная мысль? — Ну что вы на меня так удивленно смотрите? Йована, ты же мечтала их увидеть. Сегодня я бы хотел отдохнуть, но ты вряд ли усидишь дома, вот и прогуляйтесь. Пирог для угощения с утра приготовили. Думаю, Дарко с радостью составит тебе компанию.

— Вы шутите? — спросила я.

— Нисколько. Из людей я к ним ближайший сосед, и когда приезжаю, обязательно ношу гостинцы. Некоторые из них меня узнают, иногда выходят. Возможно, и вам повезет. Или боитесь?

— Вот еще, — на самом деле, было немного жутко, но я бы скорее язык откусила, чем призналась, что боюсь. — Я просто не думала, что вы мне такое разрешите. Пойду прямо сейчас.

— А это точно безопасно? — спросил Дарко, недоверчиво косясь в мою сторону.

— Если трусишь, схожу одна, — выпалила я и выскочила из-за стола, пока Сокол не передумал.

— Только одевайся теплей, сегодня очень холодно! — донеслось мне вслед.

День и вправду выдался холодный, свинцовая туча низко висела над землей, грозясь снегопадом. Хорошо хоть ветра не было. Натянув капюшон и варежки, я выбежала за калитку. Дарко шел следом со свертком, внутри которого был пирог. Пахло от свертка так вкусно, что я догадалась, почему Сокол отправил нас после завтрака — если бы мы не поели как следует, то гостинец чертям не донесли бы.

Мы шли сначала по едва заметной тропе, потом просто петляли между холмами. Холод пощипывал нос и щеки. Сегодня точно выпадет снег, первый в этом году. Я взбежала на холм и остановилась, глядя в серое небо.

— Эй, подожди! — крикнул Дарко, догоняя меня. — Не убегай далеко. Мало ли.

— Ладно тебе, тут же нет никого, — я огляделась и увидела впереди сооружение, похожее на крошечный домик или алтарь. — Смотри, мы почти пришли. Это место, где нужно оставить подношение.

— Точно, — он напряженно вгляделся вдаль. — Никого не видишь?

— Нет. Пойдем!

Если я начну сейчас высматривать чертей, то точно испугаюсь. Схватив его за рукав, решительно направилась к домику. Просто оставим пирог, отойдем немного и посмотрим, что будет. Если бы черти были опасны, Сокол бы нас сюда одних не послал.

Дарко аккуратно положил пирог в ящик под крышей. Нарочито медленно я отошла на несколько шагов.

— Давай вон на тот холм заберемся и посмотрим, что будет.

— Давай, — пожал плечами Дарко. — Только недолго. Холодно здесь.

Мы встали на вершине холма и принялись ждать. Некоторое время ничего не происходило, но потом слева, за балкой, мелькнуло и скрылось что-то темное. Дарко схватил меня за руку — не показалось, и в этот момент откуда-то прямо из-под земли раздался глухой протяжный стон. Потом он повторился левее и ближе.

— Бежим, Иванка!

Мы со всех ног припустили вниз по склону, прочь от этого места, в сторону дома. Еще один стон донесся нам вслед, слава богам, не приближаясь. Мы бежали, пока я не решила обернуться. Сзади никого не было.

— Стой, за нами никто не гонится! — я остановилась, а Дарко не успел, дернул меня за руку, мы споткнулись и кубарем скатились вниз с холма.

Приземлившись на Дарко, я вдруг поняла, чего мы испугались, представила, как по-глупому сейчас выглядим со стороны, не выдержала и расхохоталась. Дарко выскользнул из-под меня, сел, помог подняться, а я все смеялась и не могла остановиться.

— Иванка, с тобой точно все хорошо?

— Это… это… — я смахнула выступившие слезы. — Это же холмы! Стонущие Холмы! Ветер или волны, не помню. А мы… ой, не могу!

Он протянул руку и надвинул капюшон мне на глаза. Отдышавшись, я отбросила его и увидела, что вокруг медленно кружатся легкие снежинки и опускаются на сухую траву, на мои колени, на ресницы Дарко, где тают и превращаются в капли воды. Наши взгляды встретились, его ресницы дрогнули, капля сорвалась, упала на щеку, будто слеза.

— Я люблю тебя, Иванка, — сказал он, — вредная рыжая ведьма. Я больше всего на свете тебя люблю. Даже если нам навсегда придется расстаться — плевать.

Он с ума сошел, говорить такое? Я вспыхнула, отпрянула, хотела прервать его, пока не наговорил еще глупостей, но от смущения потеряла дар речи, а мои варежки все были в траве и снегу, не могла же я закрыть ему рот такими варежками. И я коснулась его губ своими, чтобы заставить замолчать.

Дарко замер. Отстранился. Его глаза — два омута, в глубине которых манящее, запретное… Сердце пропустило удар, снова забилось, вдвое быстрее. Он наклонился и поцеловал меня. Рукавицы полетели на землю, мое лицо — в его теплых ладонях, и он целовал меня, но не так, как в первый раз, а требовательно, жадно, словно имел на это право. И больше ничего не нужно говорить, все и так было ясно, только целовать его в ответ, а потом будь, что будет…

Когда Дарко отстранился, чтобы перевести дыхание, я вырвалась, вскочила и кинулась прочь. Ноги сами несли вперед, хотелось бежать, не разбирая дороги, казалось, еще немного, и взлечу, будто птица. Я чувствовала, как меня переполняет какое-то новое, щекочущее счастье, такое огромное, что одной не выдержать, надо обязательно разделить на двоих. Отзываясь на мое настроение, снегопад усилился, грозясь перерасти в настоящую метель. Я закружилась, вихри ветра подхватили снег, раскручивая поземкой. Сегодня мне все подвластно — и снег, и ветер, и черти, и даже само небо. Захочу — и начнется зима!