Укрытие. Книга 2. Смена
Шрифт:
– Не могу связаться ни с кем в серверной, – ответил он.
– Выведите все переговоры из Двенадцатого, – велел Трой, ткнув в одного из трех других операторов.
Мужчина, которого он впервые увидел всего неделю назад, стянул с головы наушники и щелкнул переключателем. Из динамиков хлынули перекрывающиеся возгласы и приказы. Все бросили то, чем занимались, и стали слушать.
Другой оператор, лет тридцати с чем-то, по очереди выводил на экран изображения с десятков видеокамер. В Двенадцатом повсюду царил хаос. Они увидели спиральную лестницу, забитую людьми, которые
– Покажите серверную, – приказал Трой.
Оператор набрал что-то на клавиатуре. Давка на лестнице сменилась умиротворяющим видом неподвижных серверов. Корпуса серверов и решетку на полу заливал свет мигающих ламп неотвеченного вызова.
– Что там произошло? – спросил Трой, испытывая необычное спокойствие.
– Все еще пытаемся выяснить, сэр.
Ему сунули какую-то папку. В коридоре собралось несколько человек, они заглядывали внутрь. Новость распространялась, толпа в коридоре росла. Трой ощутил, как по затылку течет струйка пота, но его не покидало зловещее спокойствие, это признание статистической неизбежности.
В одном из радиоканалов пробился отчаянный голос, наполненный ощутимой паникой:
– …они пробиваются внутрь! Проклятье, они вышибают дверь! Они вот-вот окажутся здесь…
Все в комнате связи затаили дыхание. Разговоры и всякая деятельность прекратились, все слушали и ждали. Трой даже не сомневался, о какой двери говорил тот отчаявшийся человек. Кафе и шлюз разделяла всего одна дверь. Ее следовало бы сделать прочнее. Много чего следовало бы сделать прочнее.
– …я здесь совсем один, парни. Они скоро пробьются. Черт возьми, они же сейчас пробьются…
– Это помощник шерифа? – спросил Трой.
Он пролистал папку. В ней содержались сводки о ситуации в Двенадцатом укрытии, составленные руководителем отдела АйТи. Никаких волнений. Последняя очистка была два года назад. Индекс страха на момент последнего измерения составлял восемь пунктов. Немного повышенный, но не слишком.
– Да, полагаю, что это помощник шерифа, – ответил Сол.
Оператор видеокамер повернулся к Трою:
– Сэр, тут будет массовое бегство.
– Их рации блокированы?
– Мы отключили ретрансляторы, – кивнул Сол. – Они могут разговаривать между собой, и всё.
Трой подавил желание обернуться и взглянуть на любопытных, заглядывающих из коридора.
– Хорошо, – сказал он.
Приоритетным в такой ситуации было изолировать вспышку «эпидемии», не дать ей распространиться на соседние «клетки». Это рак. Его надо вырезать. И не скорбеть об утраченном.
– …они уже почти внутри, они уже почти внутри, они уже почти внутри… – бормотал динамик.
Трой попытался представить это лихорадочное бегство, давку, распространение паники. Правила четко предписывали не вмешиваться, но у Троя проснулась совесть. Он протянул руку к радисту:
– Дайте мне с ним поговорить.
К нему повернулись головы. Его слова ошеломили всех, кто рабски придерживался протокола. Через несколько секунд ему сунули рацию. Трой не стал колебаться и нажал кнопку передачи:
– Помощник?
– Алло? Шериф?
Видеооператор прогнал изображения с разных камер, затем махнул рукой и указал на один из мониторов. В углу экрана виднелся номер этажа – 72. Человек в серебристом комбинезоне сидел, навалившись на стол. В руке он сжимал пистолет, возле клавиатуры растеклась лужа крови.
– Это шериф? – кивнув на экран, спросил Трой оператора.
Тот вытер лоб и кивнул.
– Шериф? Что мне делать?
Трой нажал кнопку на рации.
– Шериф мертв, – сообщил он помощнику и удивился спокойствию собственного голоса.
Удерживая кнопку передачи, он задумался о судьбе этого незнакомца. До него вдруг дошло, что практически все обитатели этих укрытий считали, что они одиноки. Они понятия не имели друг о друге, об истинной цели своего существования. А теперь на контакт с одним из них вышел Трой – бестелесный заоблачный голос.
Одна из камер отыскала помощника шерифа. Тот держал переговорник, спиральный шнур от которого тянулся к закрепленной на стене рации. Цифра в углу экрана показывала, что это первый этаж.
– Вам нужно запереться в камере для чистильщиков, – посоветовал ему Трой, осознав, что наименее очевидное решение станет лучшим. Во всяком случае, временным решением. – И убедитесь, что у вас собой все комплекты ключей.
Он посмотрел на человека на экране. За ним наблюдали и те, кто был в комнате, и все из коридора.
Камера показывала дверь офиса шерифа на первом этаже. Широкоугольный объектив искажал край двери, делая его выгнутым наружу. И тут они увидели, как центр двери прогнулся внутрь: толпа ее вышибала. Помощник шерифа на это не отреагировал. Он бросил микрофон и торопливо обошел стол. Когда он потянулся к ключам, руки его тряслись настолько сильно, что это стало заметно даже на картинке с низким разрешением.
В центре двери появилась трещина. Кто-то из находящихся в комнате связи шумно втянул воздух. Трою отчаянно захотелось снова погрузиться с головой в привычную статистику. Его учили тому, что надо делать по другую сторону таких событий, руководить небольшой группой людей в случае катастрофы, а не руководить ими всеми.
Может быть, именно поэтому он оставался таким спокойным. Он наблюдал тот ужас, в центре которого ему следовало бы находиться. Который он должен был пережить – или умереть.
Помощнику шерифа наконец удалось собрать ключи. Он побежал через комнату и выпал из поля зрения камеры. Трой представил, как он возится с замком на решетке камеры для чистильщиков, и тут дверь не выдержала напора. Разгневанная толпа рванулась внутрь сквозь пробитую дыру с торчащими щепками. То была хорошая дверь, прочная, но недостаточно. Сейчас невозможно было сказать, успел ли помощник шерифа укрыться в камере. Впрочем, это не имело особого значения и дало бы ему только временную передышку. Все здесь было лишь временным. Если люди откроют двери, если сумеют выбраться наружу, то помощника ждет намного худшая судьба, чем если бы его просто растоптали.