Укус

Посвящается Маршаллу П. Олифанту — другу-писателю и советчику.

«А ты попробуй, дружище!»

Кто-то постучал в мою дверь. Я открыл — и увидел

Десять лет ее не видел. С тех самых пор, как нам было по семнадцать. Но — это была Кэт, вне всяких сомнений. Во плоти. В синей ночной рубашке. Похоже, больше на ней ничего не было. Босиком… и даже без сумочки.

— Кэт? — спросил я.

Уголок ее рта скользнул вверх.

— Как идут делишки, Сэмми?

С трудом выходило крепко стоять на своих двоих — вот как шли в данный момент мои делишки.

— Заходи, — сказал я ей, отступив в сторонку.

Кэт ступила в мои покои, захлопнула дверь и откинулась назад, оперевшись о дверную ручку.

— Сколько лет, сколько зим, — произнесла она.

— Рад видеть тебя, — выдавил я в ответ, осознавая, как мало эти слова подходят для моих истинных чувств в этот момент. Я был ошарашен. Я ведь любил Кэт Лоример. Хоть я и не видел ее с тех самых пор, как она уехала жить в Сиэтл с родными, я много времени провел в мыслях о ней. Я ею бредил. Я подумывал даже разыскать ее — да-да, отправиться крестовым походом за Кэт Лоример. Одинокий пилигрим в поисках своей Единственной и Неповторимой.

И, смотрите-ка — она сама меня нашла.

И стоит сейчас прямо передо мной, появившись будто бы из ниоткуда, в одной ночнушке из голубого шелка. Цвет шел ее глазам.

— Хорошо выглядишь, — заметила она.

— Ты тоже. Ты прекрасно выглядишь. — Если не брать в расчет явную усталость и, пусть не сильно заметную, но — худобу.

— Боже мой, — сказала она. — Мы были всего-навсего парой ребятишек. — Ее взгляд замер на мне, она снова чуть улыбнулась и покачала головой. — Ты ведь меня сразу узнал, правда?

— …Правда.

— Здорово.

— Ты почти не изменилась. — Далеко от правды; она изменилась сильно, но не так, чтобы нельзя было узнать. Ее волосы по-прежнему были цвета солнца, глаза — все такие же голубые, вся та же бледная ниточка — шрам на ее правой щеке. Лицо ее как-то повзрослело и в чем-то даже стало красивее, чем прежде — но в нем было еще очень много от того лица, что преследовало меня последние десять лет жизни. Я бы узнал ее где угодно. Слишком долго лелеял этот образ. — Ты выглядишь круче, чем когда-либо.

— Как и ты, — сказала она. — Ты стал мужчиной.

— Хм, взаправду?

— Еще как. — Ее плечо подергивалось вверх-вниз, заставляя шелк ночнушки елозить по ее груди. — Чем занимался все это время?

— Мало чем, — ответил я.

— Женат?

— Отнюдь. А ты?

— Уже нет.

Выходит, она таки была замужем. Ну, как я и подозревал. Ни один парень не устоял бы перед Кэт, так что все это было лишь вопросом времени. А десять лет — срок порядочный. Ну и говнюк же ее бывший, коли бросил.

Ну, зато он больше не часть ее жизни. Хоть это радует.

— В разводе? — уточнил я.

— Он был убит где-то год назад.

— Ох. — Я сник в наигранной скорби. — Очень жаль.

— Жаль. — Она изогнула бровь. — А ты, выходит, совсем не?..

— Совсем-совсем.

— Так и не нашел ту самую?..

Вопрос оцарапал меня. И ей, кажется, это стало ясно. Ответить ей, я конечно, мог — но на ум шло только я нашел ее, но она не осталась со мной и я всегда любил только тебя, Кэт.

Только вот парню не пристало говорить подобное. Если он не желает показать себя чурбаном.

Она снова повела плечом.

— Значит, тебя сейчас… ничего не держит, так?

— В общем-то, да.

— То есть, ты сможешь… пойти со мной?

— Пойти с тобой?

— Ну, ко мне домой, я имею в виду.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Сейчас?

— Ты в порядке? — осведомилась она.

— Сдается мне, в полном.

— По-моему, тебя пришибло малость.

— Может быть. Самую малость.

— Я отвезу тебя, — сказала она. — Моя машина снаружи. И, может быть, есть смысл тебе захватить зубную щетку и всякое такое прочее… на ночь.

— Я останусь на ночь?

— Что-то не так?

— Да нет, по рукам, — ответил я.

— Ты работаешь?

— Нет. То есть да. Но сейчас каникулы. Я учитель. Волен до самого сентября.

— Прекрасно. Здорово выходит. Если считаешь нужным, собери побольше вещей. Чтоб можно было остаться у меня на несколько дней.

Я кивнул.

Да так и застыл, таращась на нее во все глаза.

Это что, сон? Я сплю?

Но я очевиднейшим образом не спал. Несмотря на то, что последние три-четыре минуты походили скорее на грезу об исполнении всех мечт, чем на явь, все это имело место в реальности. Это точно. Только чокнутый не отличит явь от сна.

— Что происходит? — спросил я, изрядно удивившись тому, что разродился, в конце концов, толковым вопросом.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала Кэт.

Все, что мне нужно было услышать.

Черт побери, да мне и это-то не особо было нужно. Я бы пошел за ней, каким бы ни был ее ответ.

— Ты в какую-то опасную переделку угодила, так? — спросил я.

— Можно сказать и так. Я все расскажу тебе по пути.

— Ладно. Пойду, наскребу себе кой-чего.

Когда я вышел из гостиной, Кэт все еще стояла, прислонившись к входной двери. Сперва я забежал в ванную. Вместо того, чтобы просто сграбастать щетку, сподобился почистить зубы. От собственного отражения меня ничто не спасло — зеркало висело аккурат над раковиной, и, пока я скреб зубы щеткой, я едва ли не тыкался в него носом. Мои волосы космато свалялись. Двухдневная щетина. Футболка разошлась по шву на левом плече, спереди на ней красовалась выцветшая картинка, изображавшая хитрого грифа. СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ — СЕЙЧАС, ДОЛЖНО БЫТЬ, БУДУТ УБИВАТЬ, гласила надпись под рисунком.