Укуси меня, имплант!
Шрифт:
Человек, на встречу с которым шла Селин, был инициативщиком. Он сам обратился с предложением поработать за вознаграждение. Предатель уже вступал в дело, и ему доверяли. Войдя в "Килотонны света и тепла", кибервампирша почти сразу увидела агента, хотя тот и сидел в дальнем углу зала.
На корявеньком деревянном стуле за покосившимся пластиковым столом сидел предатель. Невзрачный упырь поглядывал злыми глазками по сторонам, устроившись в тени от столба, что поддерживал крышу.
"Все просто. Пароль".
Оказалось, боевики "Гладио"
Очередная вечерника удалась, было по-настоящему весело. Молодежь "Гладио" расслаблялась. Террористы непринужденно болтали друг с другом, а на танцполе практически не было свободного места.
Прежде всего, шпионка направилась к бару и постаралась попробовать все местные коктейли. Наводящая транс музыка с тягучими басами оглушала, и кибервампирша довольно быстро перестала понимать, о чем болтает с барменом. Либо она просто захмелела.
Когда ей показалось, что глаза бармена напоминают не человеческие, а змеиные, она поняла, что вряд ли попробует оставшуюся половину коктейлей. Конечно, знать предел в подобном случае - не очень по-женски, но ведь Селин была особенной. Избранной.
Из-за спины послышались восторженные крики и аплодисменты. Вампирша обернулась. Музыка на некоторое время стихла. Люди вокруг замерли в ожидании выхода стриптизера. И он появился.
– Кровавый мохито, - сглотнув, сказала Селин бармену.
Но тот не расслышал - помешали возобновившиеся треки. Селин, не отрывая взгляда от танцора, повторила:
– Кровавый мохито!
– Да... да, - шепотом, почти прошипев, ответил он и потянулся к бокалам. Нечаянно едва не опрокинул их на пол. Бармен пребывал в восторге от выхода стриптизера - у него даже руки дрожали.
Селин не понимала, что с ней происходит. Так подействовал алкоголь? Или этот парень захватил все ее воображение, разбудив что-то внутри? Или дело в манящем расслабляющем ритме, что лился из динамиков. Обстановка бара будто исчезла из сознания, в котором осталась только фигура танцора в черном кожаном костюме. А когда он картинно покачал бедрами, Селин его вспомнила. Они уже встречались раньше.
На сцене стояла клетка, но парень не вошел в нее, только провел по стальным прутам рукой - как будто дотронулся до невидимых струн, издав приятный звук, на грани слышимости.
Тем временем, кровавый мохито уткнулся в руку шпионки.
Глоток, и она уже не сомневалась, кто танцует на сцене. Кто этот жгучий брюнет с темными, почти черными глазами.
Правда, было еще кое-что... в ее руках оказался не совсем кровавый мохито. Отвлекшийся бармен перепутал бутылки, и влил в основу эфедринол - вытяжку из крови молодых спортсменов. Но Селин все равно понравилось. В голову пришла странная мысль - попытаться понять своего врага через танец. Она попробовала представить, что тот ощущает...
Наверное, он здесь новичок. Или нет. Так двигаться может только профи. Было видно, что клубная музыка звучит для него привычно, и он в ней как рыба воде, что они идеально подходят друг к другу. Как и голубой свет, темнота, дыхание зала, танцующие люди и их отражения на черном зеркальном потоке. Но Драгош не просто идеально вписывался в обстановку, а создавал ее. Высокий молодой брюнет словно служил источником, излучателем ритма, который проникал в сердца посетителей. Большая часть аудитории в этот момент просто мечтала к нему прикоснуться.
Вот Драгош вскинул руки и обвил ими шест. Прижался к блестящему стальному пруту спиной... Аудитория замерла. Все ждали того, когда он взлетит, а брюнет лишь обвел зал томным взглядом - ловя эмоции, желания, их запахи.
Неожиданно его глаза остановились на Селин, их взгляды встретились, но... брюнет не узнал ее? Или просто музыка позвала его вверх? Ее глаза распахнулись до предела, когда Драгош вскинул стройные ноги.
Полоски кожаного костюма в самый неожиданный момент слетели, и зал задышал в новом ритме. Сильное мужское тело взмыло над черным полом - к черному, поблескивающему потолку. Упругие мышцы проступили под загорелой кожей и стали перекатываться в ритме движений. Возможности тренированного тела, словно созданного для танца, поражали. Он прижимался к шесту, обвивал блестящий стальной стержень, изгибаясь и вытягиваясь, то взлетая, то почти падая.
Нет, это не музыка задавала темп. Это он, замирая и откидываясь назад, менял восприятие времени, звука, пространства. Все остальное было второстепенным, и Драгош блистал на его фоне. В глазах танцора плескалась какая-то энергия, которую он транслировал в зал, а зрители словно ощущали ее - как поток горячего ветра в лицо. И они отвечали ему.
Казалось, он жил ради танца, ради встречного потока желаний и криков, открытых ртов и распахнутых глаз.
Он снова набрал высоту, сбросив большую часть кожаного костюма. Обхватил шест бедрами и перевернулся, застыл, удерживая себя в воздухе напряженными руками - под его кожей сильнейшим рельефом вздулись мышцы - и вновь осмотрел зал, найдя Селин на том же месте.
После серии немыслимых перехватов и вращения - последнее движение. Драгош откинулся назад и широко развел ноги. Послышались восторженные крики и аплодисменты. Свистеть здесь не было принято, поскольку это было особое, элитное заведение.
Люди потянулись к позабытым напиткам, а темой большинства разговоров стал пережитый танец. К Селин подошел ее недавний знакомый, Михал, и пригласил к себе за столик.
– Как он тебе, Маришка?
– спросил мужчина, откидываясь в кресле.
– Кто?
– девушка пыталась понять, есть ли в его голосе нотки недоверия к новобранцу "Маришке".