Улей
Шрифт:
Кто-то оставил мне стопку горчичной формы в изголовье матраца. Я надевал рубашку и старался не думать, что ткань присохнет к ожогам и ее придется отдирать вместе с кожей. Зато с размером одежды на этот раз повезло больше. Штаны не болтались, на ремне хватало пробитых дырок, и ноги не болтались в сапогах. Уже неплохо. Служба-то налаживалась. Я расчесал пальцами волосы и осторожно выглянул в коридор.
Фанерные перегородки превращали огромное жилое помещение в лабиринт. Тускло горели лампы дежурного освещения, слышался храп, и пахло казармой. Я искал Тезона, петляя по закуткам и закоулкам, но видел только спящих васп. Бойцы Улья
Тезон лежал на матраце, раскинув руки. Судя по опухшим плечам и локтям, разведчик тоже висел под потолком. Ярких синяков и ссадин не было, только маленькие и очень характерные ранки. Длинные иглы, возможно, шильца с зазубренными краями. Мастера пыток, прекрасно знающие расположение нервных узлов в теле, попадали иглами прямо в нерв, рождая боль, которую невозможно описать словами.
Я тронул лейтенанта за плечо и не успел отстраниться, как он, проснувшись, ударил меня в грудь.
— Э-э-э, — прохрипел я, силясь вдохнуть. Тело обдало жаром, в глазах потемнело. Тьер, что ж он бросается, не глядя, на кого?
— Это ты? — сонно пробормотал разведчик.
— Кто ж… еще?
Тезон морщился, потирая запястье. Больно, я не спорю. А нечего руками махать.
— Сколько времени прошло? День сейчас? Ночь?
— Не знаю. Я тоже не бодрствовал. А сколько тебе нужно?
— До победного, — процедил разведчик. — Мы еще ничего не видели. Или ты успел весь Улей обойти? Домой захотелось? К папочке?
— Я вижу, ты прекрасно себя чувствуешь, — хмуро сказал я. — Язвительность не пострадала.
В ответ Тезон поджал потрескавшиеся губы и долго смотрел на пятна крови, проступившие у меня на рубашке.
— Ладно, допрос пережили. Право влиться в стройные ряды нам выдали. Главное сейчас — решить проблему свободного или относительно свободного передвижения. Тогда закончим быстро.
— Прогулки после отбоя, пока все спят? — предложил я.
— Было бы идеально.
— А что если…, — продолжил я, но лейтенант приложил палец к губам, требуя тишины. Вовремя. Теперь и я услышал шум приближающихся шагов. Отпрянул к стене так быстро, как только мог, и увидел своего мучителя-сержанта.
— Болтаешься без дела, щенок? — холодно спросил васпа и, не дождавшись ответа, смачно, с оттяжкой врезал в челюсть.
А я уже почти успел соскучиться. От удара завалился спиной на перегородку, но на ногах удержался. Лысый, крючконосый васпа, отвернувшись от меня, сделал два шага вперед и наглонился к Тезону.
— Кончай бока отлеживать! Встань, когда господин сержант говорит!
Тезон глухо застонал, пытаясь встать и натянуть штаны одновременно. Но в норматив все равно не уложился. Тренироваться нужно чаще, господин разведчик. Вы же по таким выгребным ямам на брюхе ползали. Неужели не приходилось раньше одеваться после пыток?
— Значит так, слизняки, — васпа дождался, пока Тезон застегнет пряжку ремня и жестом подозвал меня ближе. — Меня зовут сержант Грут. С этого момента я ваш тренер, царь и бог одновременно. Выше меня только небо и Королева. Жрать, спать и дрочить будете, если я разрешу. Скажу убить, и вы убьете не задумываясь, скажу сдохнуть — вы сдохните. Понятно?
— Да, господин сержант! — синхронно ответили мы с Тезоном, пытаясь, насколько позволяло больное тело, вытянуться струной.
— Размялись на дыбе неплохо, мне понравилось, — тонкие губы васпы тронуло слабое подобие ухмылки и тут же исчезло. — Скоро продолжим. Бегом на кухню посуду мыть.
Я эхом повторил за Тезоном «да, господин сержант» и с готовностью развернулся. Куда нужно было бежать мы, естественно, не знали. За что получили по пинку и резкий окрик: «Прямо и направо»!
Уже на бегу, аккуратно тянув носом воздух, я думал над обещанием скоро продолжить. Неужели допросы станут бесконечными? Или нас с Тезоном угораздило попасть в рабство к садисту?
Глава 8. Мыло, котлы и Долговязый
Семь металлических котлов высотой в половину моего роста занимали все пространство у западной стены кухни. Разведчики говорили, что по количеству и размеру котлов для приготовления пищи можно оценить численность гарнизона. Не с точностью до боевой единицы, конечно, но хотя бы порядок. Тезон, наверное, уже произвел в голове необходимые расчеты, а все, что мог сделать я — вспомнить кухню в училище. На две тысячи кадетов и инструкторов трех подобных котлов вполне хватало. Значит, в Улье васп около пяти тысяч. Прав был отец — осиное гнездо. И мы с лейтенантом Туром залезли в него без оружия, средств связи и надежды на помощь извне.
Молодняк васп трудился на кухне под присмотром сержанта. Не такого лысого и злобного, как Грут, но я не возражал. Мой царь, бог и тренер сдал меня в распоряжение нового господина, на прощание наградив тяжелым взглядом. А Тезона повел дальше.
Дышать и двигаться было по-прежнему больно, но приходилось терпеть. Оплеухи от еще одного сержанта впрок не пойдут. Вместе с тряпкой и куском мыла я получил наряд на мытье котла. Таких агрегатов я раньше не видел. Сваренный, будто на коленке, из листов разного размера и снабженный механизмом опрокидывания самой простой конструкции. Штучный экземпляр, работа ремесленника. Не удивлюсь, если котел изготовили в той же мастерской, где ремонтировали вертолеты.
Отмывая чудо инженерной мысли от остатков пищи, я намеренно делал широкие махи тряпкой во все стороны, чтобы на законных основаниях вертеть головой и рассматривать васп.
Мальчишки, избитые и перемотанные окровавленными бинтами. С такими же, как у рядовых, серыми лицами и потухшими взглядами. Некоторые слишком маленькие для новобранцев. Я мало понимал в скорости взросления людей, но у цзы’дарийцев вон те два мальчика отсчитали бы с рождения не больше одиннадцати циклов. Кажется, теперь я знал, где оказывались похищенные из деревней дети. Принудительная мобилизация в очень жестком варианте.
Рядом со мной молодой васпа с рукой на перевязи прилежно чистил котел, водя по стенкам крохотным обмылком. Я никак не мог понять, почему личный состав в таком плачевном состоянии? Боец со сломанной рукой, с повязкой на ноге, а машет тряпкой бодрее меня. Я посмотрел на него один раз, второй и только на третий заметил, что волосы у него темные и кудрявые, когда у других светлые. Но даже не это отличие привлекло внимание. Движения у васпы были активными, категоричными. Словно он не котел чистил, а пытался кому-то что-то доказать. Против сонной обреченности других бойцов это выглядело слишком ярким контрастом. Шпион, как мы?