Улица Теней, 77
Шрифт:
Прежде чем Микки сдвинулся с места, на извилистой тропе появился кто-то еще. Какая-то тварь. Он совершенно не разбирался в биологии — за исключением секса, разумеется, тут он знал практически все, — но не думал, что такое страшилище можно найти на картинке в университетском учебнике. Кем бы оно ни было, Микки хватило одного взгляда, чтобы понять, что убить его не так-то просто.
Реальность теперь совершенно вышла из-под контроля. Он повернулся спиной к окнам. Просто не мог больше смотреть на то, что творилось во дворе. Какое-то время постоял, не зная, что с этим делать.
И пока он отсекал изменившийся мир от своего разума, в него вошли Спаркл и Айрис, еще более яркие и живые, чем всегда. Такие искушающие. Да, их породила его фантазия, но они
Вразумить. Слово это напомнило ему о дурацкого вида профессоре, докторе Игнисе, который, прости господи, носил галстук-бабочку и пиджак с заплатами на локтях. В свое время у Игниса была собака. Большой лабрадор. Он прогуливал пса на поводке. Иногда пес рычал на Микки. Игнис извинялся, говорил, что раньше пес никогда ни на кого не рычал. Игниса тоже следовало пристрелить. Возможно, с его смертью все бы и наладилось.
Но сначала, при условии, что этот ушедший не в ту степь мир будет и дальше отвергать его, он должен найти Спаркл и Айрис, если они еще в «Пендлтоне», и заставить их заплатить за все это, как пятнадцатью годами раньше он заставил заплатить трех других женщин. Микки решил, что убьет их так жестоко, как не убивал никого раньше. И уж их смерть точно все исправит.
Уинни
По всей комнате светящиеся грибы пульсировали в такт пению, медленнее, но все-таки напоминая мерцающие огни танцплощадки в каком-то старом, глупом дискофильме. Правда, от вида этих грибов желание потанцевать не возникало. Они вызывали совсем другое желание — побыстрее убраться отсюда. Становясь более яркими и тускнея, они отбрасывали свои тени на все поверхности, создавая иллюзию, будто повсюду ползают мерзкие твари.
В отличие от большинства стен в квартирах «Пендлтона», в этой комнате их оштукатурили, а не облицевали гипсовыми панелями «Шитрок». Теперь стены и потолок покрывали трещины. Они змеились и светились изнутри, словно в стенах располагались источники света, только не желтоватого, идущего от грибов, а зеленого.
Уинни не мог сказать, знала ли Айрис, что он рядом с ней. Если обычно она стояла, ссутулившись и опустив голову, то теперь расправила плечи и откинула голову назад, правда, закрыв глаза, словно полностью растворилась в бессловесном пении неведомой девочки. Уинни уже понял, что ошибался, думая, что поет сама Айрис.
Нет, поющая девочка, похоже, находилась за стенами, там, где горел зеленый свет. Не за одной стеной — за всеми четырьмя. Звук накатывал со всех сторон, как в идеальной квадросистеме. В непосредственной близости эта бессловесная песня звучала еще более жутко, чем раньше, когда он шел на звук по верхнему уровню квартиры Гэри Дея. Уинни очень уж легко мог представить себе маленькую мертвую девочку, чье тело не похоронили: безумный убийца упрятал ее в стены. Она даже могла попасть в стены еще живой и какое-то время молить о пощаде, так что теперь в стенах находилось не только ее тело, но и призрак, обезумевший от того, что саму девочку убили таким изуверским способом.
Увлеченность чтением несла в себе определенную опасность: от чрезмерного количества прочитанных книг воображение раздувалось, как тело бодибилдера от стероидов.
Хотя Айрис вроде бы нравилось пение, Уинни знал, что она резко реагирует на обращенные к ней слова, особенно если с ней заговаривают незнакомые люди. Он не хотел сказать что-то не то, вызвав бурное отторжение.
Чего ему хотелось — и он полагал, что это наилучший вариант, — так это отвести ее назад, в квартиру сестер Капп, тем же путем, каким они сюда пришли, в надежде встретиться со своими матерями. Но после того, как отец сказал ему, что он может стать маменькиным сынком или аутистом, если будет читать так много книг, Уинни почитал об аутизме и знал, что аутисты — не все, но большинство — прикосновений терпеть
Аутистов следовало только пожалеть, а болезнь эта таила в себе много загадок. Разумеется, от чтения книг человек не мог стать аутистом. Уинни даже задавался вопросом, то ли отец пудрил ему мозги, то ли показал себя полнейшей невежей. Ему не хотелось думать об отце как о невеже. И он решил, что старина Фаррел Барнетт пудрил ему мозги, с тем чтобы не мытьем, так катаньем убедить заняться рестлингом, начать играть на гитаре или на саксофоне, короче, стать мужчиной.
Даже зная, что Айрис надо отсюда увести, Уинни не решался взять ее за руку. Предположил, что лучше ухватиться за рукав свитера и потянуть за собой. Тогда, возможно, она не обидится, не разозлится, не испугается, у нее не возникнет тех чувств, которые могло вызвать непосредственное прикосновение.
И Уинни уже протянул руку к рукаву Айрис, когда внезапно почувствовал, как что-то движется в его голове, словно он родился с капсулой с паучьими яйцами в мозгу, и теперь маленькие паучки начали вылупляться из яиц. Когда Уинни прижал руки к ушам, ничего не изменилось, маленькие паучки продолжали танцевать в голове, но он понял — а интуитивно осознал еще раньше, — что это пениевоздействует на него, гипнотизирует, зомбирует.
И, прежде чем он успел ухватить Айрис за рукав, девочка шагнула к ближайшей стене, и одновременно что-то вылезло из трещин в штукатурке. На мгновение Уинни подумал, что это иллюзия, вызванная пульсирующим свечением грибов, но потом понял, что из трещин полезли белые извивающиеся черви, а может, побеги какого-то диковинного растения, растущие очень и очень быстро, как в покадровой съемке или как растение-мясоед в фильме «Лавка ужасов». [46] Айрис широко раскинула руки, словно собиралась дойти до самой стены и всем телом прижаться к этим жадным щупальцам или побегам, чем бы они ни были.
46
«Лавка ужасов (Маленький магазинчик ужасов, Магазинчик ужасов) / Little Shop of Horrors» — американский фильм ужасов о растении-мясоеде. Вышел на экраны в 1960 г., в 1986 г. снят ремейк.
Только что народившиеся паучки в голове Уинни заговорили голосами паучков в «Паутине Шарлотты», [47] но Уинни сомневался, что они такие же милые, как детки Шарлотты. Эти объясняли ему, что Айрис собирается поступить очень и очень правильно, что правильнее поступить просто нельзя. Он понимал не их язык, а смысл слов. Они убеждали его последовать примеру девочки и обрести то самое безмерное счастье, к которому она устремилась.
Скорее всего, годы сопротивления пропаганде отца выработали у Уинни иммунитет к промыванию мозгов, потому что он не повелся на обещания паучков. Закричал: «Айрис, нет!» — ухватился за рукав свитера и потащил девочку к двери, тогда как белые щупальца лихорадочно пытались дотянуться до них.
47
«Паутина Шарлотты / Charlotte's Web» — детская книга американского писателя Элвина Брукса Уайта / Elwyn Brooks White (1899–1985), впервые опубликованная в 1952 г.
Туайла Трейхерн
«Айрис, нет!»
Сходя с нижней ступеньки лестницы, Туайла услышала крик сына, донесшийся из соседней или более дальней комнаты. Эти два слова безмерно ее обрадовали, означая, что он жив. Но тревога в его голосе пронзила ее сердце, которое и так молотило по ребрам, как молот по наковальне.
На пару с Сайклс она бросилась через пустую комнату, на звуки пения, с криком: «Уинни! Я здесь!»