Улика с того света
Шрифт:
– Вы уж извините нас, – пробормотал Станислав, встав со стула.
– Вы ничего не знаете обо мне, а уже в чем-то обвиняете, – с обидой в голосе сказала женщина.
– Никто вас ни в чем не обвиняет, – уверил ее Крячко. – Наоборот. Вы поделились с нами важной информацией.
Она отвернулась, ничего не сказала ему вслед.
В Москву они въехали затемно. День пролетел черным коршуном, сбил с ног, завертел, удивил и оставил после себя тяжелое послевкусие.
Гуров с сожалением подумал о том, что жене сможет позвонить только из дома. Сейчас никак.
Конечно, он волновался за нее, хотел знать о ней как можно больше. Они поболтали бы об осеннем Берлине. Маша сбросила бы ему фотографии, сделанные на фоне чего-то древнего и всемирно известного, пожаловалась бы на кого-то из коллег, а потом сама смеялась бы над собой.
А вот о чем рассказал бы ей Гуров? О том, что пил водку с начальством, а потом они со Стасом заметили, что за ними следят? И кто? Тот самый тип, кого Машин любимый муж собственноручно определил на нары. Дальше было еще круче. Стас переехал к Гурову, а на другой день они обнаружили труп бывшего заключенного с простреленной башкой. Вот такое начало отпуска, любезнейшая супруга. Еще какой-то ремонт был запланирован, кажется.
Сыщик провалился в свои мысли, обдумывал все то, что услышал от Светланы Ильиничны. Полтора миллиона рублей – сравнительно небольшая сумма для того человека, который промышлял уголовщиной, жил за счет сбыта краденого. Кудесник предчувствовал неудачу. Знал, что скоро сказка кончится, и подстраховался.
Получается, что деньги он отдал Светлане Ильиничне на хранение, не дав при этом никаких указаний. Она решила оплачивать из них его жилище, потом еще и доплачивала из своего кармана.
С одной стороны, соседка делала благородное дело. С другой – Кудесник вернулся домой абсолютно нищим, но не остался при этом на улице.
Почему Светлана Ильинична не захотела назвать сумму, оставленную ей соседом, так яростно отреагировала на слова Незванова про чужие деньги? Не потому ли, что за дом Кудесника она заплатила гораздо меньше, чем полтора миллиона, а остальное оставила себе?
– Артем, кем работала Светлана Ильинична? – спросил Гуров.
– Обмолвилась как-то, что тридцать с лишним лет простояла за прилавком в продуктовом магазине, – ответил Незванов.
– А муж?
– Муж давно умер, она одна сына поднимала.
«Значит, большие деньги вряд ли видела в течение всей своей жизни, – подумал сыщик Гуров. – И тут вдруг такие бабки свалились. Она могла присвоить миллион Кудесника, прекрасно знала, что он вряд ли попросит у нее счета за дом. Если этот тип и узнал бы, что она его обманула, то вряд ли пошел бы в полицию».
Незванов, как выяснилось, думал точно так же.
– Наверное, она часть из этой суммы попросту украла, – предположил он. – Вон как на меня вызверилась. Я чуть сознание не потерял.
– Дело прошлое, – философски заметил Стас. – Меня другой вопрос интересует. Не знал ли убийца Кудесника об этих деньгах? Может быть,
– Или она приходила, – заявил Гуров.
– Тоже вариант, – согласился Стас с этим предположением лучшего друга, неожиданно для Незванова ткнул пальцем в лобовое стекло и сказал: – Тормозни здесь. Лева, мы почти дома, дойдем пешком. А холодильник пустой. Давай на ужин что-нибудь вредное сообразим. С пивком, а?
Артем Незванов безропотно притормозил возле «Пятерочки», пожал сыщикам руки и уехал.
Генерал-лейтенант Орлов окинул Льва Ивановича Гурова недобрым взглядом. Тот никак не отреагировал на это, прикрыл за собой дверь, подошел к окну и приготовился к выволочке. Уж если огребать, так лучше стоя.
– Смотрю, ты за выходные постройнел, приобрел бронзовый загар, – заметил Орлов.
– И тебе доброго понедельника, Петр Николаевич.
Орлов отодвинул документы, указал рукой на стул.
Гуров отрицательно покачал головой и сказал:
– Я у окошка, если позволишь. У тебя тут слишком жарко. Включил бы кондиционер, что ли. Дышать нечем.
– Ты обо мне не беспокойся, – заявил Орлов. – Я уж как-нибудь перебьюсь.
– Ну смотри. Мое дело предложить.
Гуров нарочно тянул время. Шеф и до его появления пребывал в плохом настроении. Еще бы! На улице снова жара, будто бы сейчас середина июля, а не сентября. Жители Москвы так активно отдыхали, что в управление круглосуточно поступали все новые и новые молнии. Там кого-то пристрелили, тут деньги вымогают, здесь вообще море крови. Сводка происшествий за выходные напоминала обычные будни гангстерской Америки тридцатых годов. Вышестоящее начальство наверняка снова требует от генерал-лейтенанта невозможного, и это при том, что лучшие люди, то есть Гуров и Крячко, сейчас в отпуске.
– Ты куда успел вляпаться? – строго спросил Орлов.
– Не по своей воле, – сразу же заявил Лев Иванович. – Я же тебе еще по телефону сказал, что тут ни при чем.
– А кто же тогда при чем?
– А вот это я и хочу с тобой обсудить.
На объяснение этого момента у сыщика ушло пять минут. А вот на оправдание своих действий он потратил гораздо больше времени. Для полноты картины полковник в двух словах описал слаженные действия славной подмосковной полиции.
Он закончил свой монолог вполне обоснованной просьбой о помощи:
– То дело о банде находится в архиве. Я бы хотел вернуться к нему и вспомнить кое-что, но если идти привычным путем, то быстро сделать это не получится. У тебя в архиве все свои, Петр Николаевич. Будь другом, окажи содействие.
Орлов снял трубку стационарного телефона. Возражать Льву Ивановичу он даже не пытался, сразу понял, что дело серьезное.
– Но ты-то чего полез? – спросил генерал-лейтенант, прежде чем сделать звонок. – Это ведь вообще не твое дело.
– Я сперва тоже так думал, а потом вынужден был пересмотреть свою точку зрения, – ответил Гуров. – За один день столько всего произошло. Сам видишь, сначала Незванов, потом труп, а в итоге замаячили деньги. Неизвестная подруга убитого тоже тот еще персонаж. Не могу я пройти мимо. Не просто так меня Незванов нашел. Чувствую, что нужно идти дальше.