Улика с того света
Шрифт:
Гуров поймал растерянный взгляд Незванова. Мол, если этот тип разойдется, то разговора не получится. Времени на трезвое общение оставалось все меньше, потому что количество вылаканного виски было крайне велико
– Есть подозрение, что Кудесника убила женщина, – взял быка за рога сыщик. – О том, что он собирался с ней встретиться, заявили уже два свидетеля.
– Да что ты? – притворно удивился Немец. – Надо же, какая новость.
– Ты с ним общался после колонии?
– Да я и во время отсидки с ним не общался, – ответил хозяин квартиры, посмотрел на Артема и продолжил: – Если бы не этот придурок, то я в жизни никому из них не сказал бы ни слова. Разве что Байрону. Да и то не факт.
– А что не так с твоими друзьями? – поинтересовался Гуров.
Он прекрасно знал то, о чем говорил Немец. Очень часто, получив срок, человек начинает смотреть на прошлое с другой стороны, осознает, что им в какой-то степени кто-то манипулировал. Ответственность при этом с него не снимается, время назад не отмотаешь, душу излить некому. Остается только мотать срок.
Вроде бы все по справедливости. Но в голове у человека, лишенного свободы,
Немец был из числа тех, кто избегал контактов с бывшими подельниками. Однако от Незванова прятаться он не стал и согласился встретиться с Гуровым. Этот субъект понимал, что лучше так, чем по-другому. Лучше ответить, чем сбежать.
Об убийстве Кудесника Незванов сообщил ему ночью. Немец был тогда на работе и не думал о том, что ему снова придется вспомнить то тяжкое время. Еще он боялся того же, что и Артем, то есть ложных обвинений, поскольку был уголовником, здоровым, крепким, со стальными кулаками.
В спорт он ударился еще в ранней юности, и это очень сильно помогло ему в первые недели нахождения в неволе. Нашлись люди, которые на Немца положили глаз сразу, как только он появился в колонии, но не как на объект вожделения. Он, скорее, был новой игрушкой, которую многие хотели испытать на прочность, потому что имели дефицит адреналина в крови и вообще скучали.
Конец ознакомительного фрагмента.