Улика с того света
Шрифт:
Незванов указал Гурову в сторону ближайшего столика и сказал:
– Я скоро. Поищу его.
– Жду.
К столику тут же подошла симпатичная официантка.
– Меню? – пропела она. – Или вы по делу?
– По делу, – ответил Гуров, уселся и забросил ногу на ногу. – Но от кофе не отказался бы.
– Какой именно предпочитаете?
– На ваш вкус.
Девушка замялась.
– У нас так не принято, – сказала она, не переставая улыбаться.
– Тогда чай. Черный.
– Какой сорт любите?
– Пиво.
– У нас несколько видов.
– Вино? – Гуров от души веселился.
– Подать вам винную карту? – не отставала от него девушка.
– С минеральной водой, полагаю, будет та же история?
– Абсолютно та же самая, – твердо заявила официантка. – Но в этом случае выбор будет гораздо меньше.
Гуров хлопнул рукой по колену.
– Достаточно. Вы выиграли.
Девушка не уходила.
– Так что же брать будете? – как ни в чем не бывало спросила она.
Из-за ее спины появился Незванов, опустился на стул и сложил на столе руки будто школьник на уроке.
– Сейчас подойдет. Мы успели, у него смена заканчивается, – проговорил он.
– Куда успели? – спросил Гуров. – Сюда? Если не успели бы, то встретились бы с ним в другом месте.
– Не факт.
– Почему?
– Он человек непростой. Если не захочет, то ни слова не скажет. Может и озвереть ни с того ни с сего. Псих.
Официантка поняла, что никакого заказа не получит, и ушла.
Незванов бросил в ее спину равнодушный взгляд.
– Ты говорил, что у тебя семья, – сказал Гуров.
– И что? – Незванов насторожился.
– Просто спросил. Расскажи, что ли.
– Не буду я ничего рассказывать, – раздраженно проговорил Незванов. – Не хочу.
– Вроде бы и ребенок есть.
– У нее. Но как мой.
– Достойно, – оценил эти слова Гуров. – Так держать, Артем Петрович.
Незванов убрал руки под стол и пробурчал:
– Что, снова надо мной смеешься?
– Упаси боже. Никогда и не смеялся. Скажи-ка мне вот что. Если бы мы вас тогда не поймали, и ты до сих пор был бы шестеркой Байрона, то встретил бы женщину, с которой сейчас живешь? Нет, только представь, каково тебе было бы без нее.
Незванов смотрел на Гурова как бык на красную тряпку. Сыщику казалось, что тот сейчас рванется через стол, схватит его за грудки и от всей души пропишет кулаком по лицу.
– Успокойся, – посоветовал ему полковник. – Я же тебе еще по пути сюда сказал, что никто над тобой не смеется. У тебя нормальная жизнь.
Увы, сыщик его не убедил. Артема Незванова вообще трудно было склонить к взаимовыгодному сотрудничеству по-хорошему. Он не доверял никому, кроме, пожалуй, той самой женщины, которая не побоялась связаться с ним, меченым, и даже доверить ему своего ребенка.
Незванова судили, когда ему только-только стукнуло двадцать четыре года. Он запомнился Гурову не мужчиной, а пацаном, который слишком поздно
Артему дали четыре года. Их судили всех и сразу. Он отделался легче остальных. Немец и Кудесник получили по шесть лет колонии строгого режима, а Байрон как генеральный директор всего предприятия схлопотал двенадцать.
Так уж вышло, что Незванов в тюрьме оказался никому не нужен. Уже потом, на свободе, он понял, как ему повезло. Такое, наверное, случается очень редко. Просто для всех ты пустое место. Никто не пытался опустить его, не задевал, не провоцировал на конфликты, не подставлял, но и сблизиться с ним не пытался. До него никому не было дела. Умер бы Артем, и никто не заметил бы этого.
Осознание данного факта, как ни странно, пугало его сильнее всего. Он жил, постоянно ожидая начала чего-то страшного, а оно все не происходило.
С Ириной Артем познакомился сразу после того, как вернулся из колонии. Она работала в маленьком продуктовом магазинчике, расположенном на первом этаже его дома. Однажды эта женщина ему улыбнулась, а он испугался такого внимания и удрал.
Когда Ирина не вышла на работу, Артем встревожился. Он ходил за хлебом каждый день. Дома у него скопились горы батонов, но Незванов покупал их до тех пор, пока снова не увидел ее за прилавком.
«У вас что-то случилось?» – спросил он ее напрямую.
«Ребенок болел, – ответила она. – Мы с ним живем одни, вот и пришлось брать за свой счет».
О себе Артем рассказал в первый же вечер, слил все, ничего не упустил. Никого при этом не обвинял, хоть и понимал, что сам вряд ли додумался бы пойти на грабеж. Предупредил, что завязал.
Он был искренен. Наверное, именно поэтому Ирина не испугалась и не ушла.
«Мой дальний родственник тоже был осужден, – сказала она. – Подрался с соседом, а тот возьми и умри на другой день».
Больше они не поднимали больную тему. Ирина с сыном переехали к Незванову со всеми своими проблемами, кастрюлями и целым ворохом игрушек. В доме впервые после смерти бабушки снова запахло вкусной куриной лапшой и стиральным порошком.
Сын Ирины и Артем привыкали друг к другу долго. У каждого из них были свои понятия о жизни. Месяца три, наверное, они испытывали неловкость. Но однажды все закончилось. В какой-то момент пятилетний мальчишка, сидящий рядом с Артемом на диване и тихо наблюдающий за дикой природой на экране телевизора, вдруг прислонился к его плечу и незаметно уснул. Артем отнес его в кроватку и пошел курить на балкон. Там-то и застала его Ирина, всего в слезах и соплях.