Улики горят синим пламенем

Особняк Мурада Чингизовича Джавдетова стоял в глубине столичного лесопарка Олений Бор. Парк был огромный, запущенный и неухоженный. В сотне метров от входа заканчивался асфальт, еще через пару сотен метров обрывались грунтовые дорожки и тропинки. Дальше болотистая почва не пускала даже самых любопытных. Да и заблудиться в лесных дебрях было легче легкого.

Впрочем, сквозь чащу была проложена ухоженная асфальтированная трасса. Она вела в глубину лесопарка, где за глухими заборами прятались несколько узковедомственных больниц и пансионатов для слуг народа, а также скрывались

Площадь участка Мурада была «небольшой», гектаров двадцать – двадцать пять. Меньше, чем у Московского Кремля. Место тихое, не Рублевка какая-нибудь, с ее чиновно-звездным населением и докучливыми журналистами. Здесь, в чаще, Мурад Чингизович чувствовал себя не в пример спокойнее. Да и к центру поближе. Москва все-таки.

Проникнуть к нему было непросто. Участок огораживала сплошная бетонная стена. По верху ее змеились витки колючей «егозы» и тянулись струны – проволока под током высокого напряжения. Кое-где над забором торчали вышки – там дежурили вооруженные до зубов охранники. Их коллеги патрулировали территорию пешком и на квадроциклах. Ходили слухи, что буквально каждый клочок земли Мурада простреливается перекрестным пулеметным огнем.

Как всегда, среди окрестной братии нашлись и такие, которые слухам не поверили и решили сами во всем убедиться. Сначала, как полагается, выпили, потом полезли. Через неделю их изуродованные трупы обнаружили в верховьях Гнилого оврага. Милиция списала их гибель на несчастный случай. Больше желающих проверять систему охраны Мурада не находилось.

Сам особняк Мурада архитектурой напоминал средневековый готический замок. Башни, стены с зубцами и узкими бойницами. Внутреннее убранство помещений соответствовало внешнему виду. Особую гордость владельца вызывал Рыцарский зал. Он был огромный, мрачный, с резным сводчатым потолком и темной мебелью из ореха и мореного дуба. В соответствии с названием зал был заставлен рыцарскими доспехами, пешими и конными. Из общего стиля выбивались разве что аквариумы.

Аквариумов было много. От небольших шарообразных, литров на двадцать-тридцать, до серьезных – на пятьсот литров, сделанных из силикатного и акрилового стекла. Аквариумы в форме панорамной линзы, аквариумы-колонны, аквариумы-картины в раме, аквариумы-шкафы, отделанные ценными породами дерева. Мерцающая подсветка аквариумов еще больше придавала залу загадочности и таинственности.

В этот ненастный апрельский вечер Мурад принимал в Рыцарском зале важного гостя. Гость был довольно молодой, но весьма солидный, с бородкой-эспаньолкой, высокий, полный и красивый. Звали его Николаем Всеволодовичем Ставрогиным.

Собеседники уже пообедали и теперь, развалившись в «ушастых» чиппендейловских креслах, вели неспешную беседу, покуривали трубки и потягивали коньяк из подогретых пузатых бокалов.

– Поверьте, уважаемый Мурад, дело это верное и очень выгодное, – вкрадчиво говорил гость. – Если Остоженку называют «Золотой милей», то Воронцовка станет милей «Платиновой», а то и «Бриллиантовой». И не милей, а гектаром. «Бриллиантовый гектар». Как вам такое название?

– Только один гектар? – разочарованно переспросил Мурад.

Николай Всеволодович вкрадчиво улыбнулся:

– Ну что вы, это просто фигура речи. Площадь участка составляет не один гектар, а что-то около двадцати. И эта территория находится в границах Садового кольца, с выходом на набережную Яузы. Но и вложения, сами понимаете, потребуются астрономические.

Хозяин напряженно засопел:

– А проблемы с точечной застройкой, с жильцами? Их же расселять придется!

Гость усмехнулся:

– Какая точечная застройка, какие жильцы? Вся прелесть в том, уважаемый Мурад, что там нет никаких жилых домов. Только цеха, пустыри, конторы и склады. Такого добра в центре Москвы еще предостаточно. Так что дело придется иметь не с толпами разъяренных жильцов, а с отдельными хозяйствующими субъектами. Ну а к этой публике ключик у нас давно подобран. Главная проблема не они, а наши конкуренты. И главная задача – подмазать Вишневского. Если он вдруг рогом упрется или враги перекупят, тогда пиши пропало. Поэтому денег понадобится очень много. Но, повторяю, расходы окупятся тысячекратно. Представляете? Поселок особняков в десяти минутах ходьбы от Кремля! Вся проблема в деньгах. Точнее – в их количестве.

Хозяин особняка воздел руки к невидимому во мраке потолку и принялся стенать:

– Э, деньги! Мурад за все готов платить и всегда платит! Деньги все берут, никто не отказывается. Только говорят: мало, еще давай! А ведь деньги просто так с неба не сыплются. Их тяжелым трудом зарабатывать приходится. Причем годами. А потерять можно в одну секунду. Что за жизнь – сплошные стрессы…

Мурад поставил бокал, неуверенно потер подбородок и внимательно посмотрел на гостя. Незаметно для себя он перешел на «ты»:

– Так ты точно говоришь, что дело верное? Это хорошо. Я не люблю авантюр. Ты знаешь, у меня уже два инфаркта было, мне волноваться никак нельзя. Кстати, ты как стресс снимаешь?

Ставрогин недоуменно пожал широкими округлыми плечами.

– Ну, у меня есть психоаналитик. Алкоголем тоже неплохо, – он покачал перед носом темную жидкость в бокале.

При упоминании о психоаналитике Мурад презрительно поморщился. Алкоголь, как средство от стресса, мысленно одобрил.

– Знаешь, многие идиоты таблетки пьют, – с возмущением произнес он. – Тра… транк…

– Транквилизаторы? – подсказал гость.

– Именно. Это же чистая наркомания. Безобразие, честное слово! А вот я только рыбками и спасаюсь. Экологически чистое средство. Что бы я без них делал? Люблю с ними пообщаться: покормить, понаблюдать. Очень успокаивает. Рекомендую. Черчилль, между прочим, тоже так делал.

Николай Всеволодович поставил бокал и замахал руками.

– Да о чем ты говоришь, какие рыбки? У меня на это ни времени, ни денег нет.

Мурад сделал удивленное лицо:

– Я совсем тебя не понимаю. Какие деньги?

– Так рыбки-то денег стоят. И, наверно, немалых, – пояснил гость.

Хозяин не согласился:

– Э, разве в цене дело? Главное – живые! Они плавают, а ты за ними наблюдаешь и расслабляешься. Дорогие, дешевые – какая разница! У меня тут и простые меченосцы, и гупяшки есть. Ну, конечно, и редкие экземпляры имеются. Пойдем, покажу.

Хозяин снова наполнил бокалы коньяком и встал с дивана. Гость поневоле последовал за ним. Мурад остановился у большого, стилизованного под антикварный шкаф, аквариума с шустрыми рыбками и заговорил с нескрываемым восторгом: