Улитка на небосклоне
Шрифт:
Наедине оставаться опасно —
Можно себя найти.
Мой фиолетовый был ярко-красным.
Синий уже в пути.
Две половины неслись мне навстречу,
Пусть остаются вдвоем.
Так неуклюже, по-человечьи
Их закружил водоем.
Море – открытая миру стихия,
Точит углы и часы.
Знаешь, поэт не пророк и мессия,
Он – тот, кто лег на весы.
Пусть
Море скругляет меня.
Буду поющим и настоящим
Сердцем живого огня.
***
Если взять меня и раскрасить,
Попросить ожившего цвета.
Знай, я буду изменчивым красным,
Который хочет стать фиолетовым.
Страсти нужен спокойный синий,
Вод морских соленая глубина.
Часто меня называют сильной,
Не замечая дна.
Соедини меня, соедини меня.
Воздуха дай глоток.
Крыльями сильными красно-синими
Просто войди в поток.
В страстном порыве слиты два цвета,
Словно закат и прибой.
Каждый себя проявил в фиолетовом,
Сочный, красивый, живой.
Так в единении рождается чудо,
Радость и волшебство.
Красный и синий, я с радостью буду
В мир проявлять естество.
***
Впитывать день и дождь.
Капли живой воды.
Птица, мне весть несешь?
В небе твои следы.
Берег небес и край.
Ты поплыла, держись.
Путь твой не в ад и рай.
Имя маршрута – ЖИЗНЬ.
***
Разреши мне тебя отпустить,
Когда падают мертвые звезды.
Вместе с ветром шепну я: «Прости!»
Хотя стало уже слишком поздно.
Разреши упасть камнем на дно,
Взбаламутить прошедшие годы.
Я не знаю, что там суждено,
Знаешь, в сердце такой лютый холод.
Разреши осознать – ты ушла,
Эта боль, как ожоги на коже.
Я летела с тобой, как стрела.
А теперь – будто кто-то стреножил.
Разреши мне тебя отпустить
В новый мир, в новый день…да не знаю.
Я люблю, все внутри шелестит,
Ты, как мама, была мне родная.
Не могу больше в сердце носить,
Пусть слова эти ветер развеет.
Мне пора уже боль отпустить
В небеса, как бумажного змея.
***
Мы – закорючки, палочки и крючочки.
Кто-то дошел до ручки,
А я до точки.
Пусть многоточие, чтобы не в одиночку
В буквы и символы, можно и в иероглиф.
Кто-то на заднем фоне включил фонограф.
Может, вечность захочет взять у живых автограф?
***
Я сегодня утром в туманной шали,
Все каналы вели меня в эту ночь.
Кружево небес и земли соткали
Те, кому не сможем уже помочь.
Иногда я слышу прошлое, реже вижу.
Ночью белой крылья уже не скрыть.
Отчего-то кажется ближе, ближе
Моя нить и лезвие, нож и нить.
Паутина улиц? Вокруг туманно
На канале дрожь, а, быть может, рябь.
Я с тобой, мой друг, как же это странно.
Быть живой и ангелов увидать.
В светлой ночи ожили изваяния.
Не останется более белых мест.
Мы с тобой сплелись через расстояние.
И я снова вижу на небе крест.
А в ночи бездонной и белокрылой
Я, как птица, взмою в живую высь.
Петербург, тебя я всегда любила.
Помолись о будущем, помолись.
***
Скачут в фонтане закатные блики.
Малое стало внезапно великим.
Рыбки оживших лучей уплывают,
В чаше фонтана стайка живая.
Розовый свет, золотые прожилки.
Водная гладь стала чьей-то развилкой.
Вечер и день, разделяя, танцуют
В чаше фонтана веселые струи.
Водное тело в ночи серебрится.
Месяц и звезды покажут нам лица.
Завтра придем любоваться фонтаном,
Спросим у рыбок про дальние страны.
****
Обжигающие губы октября.
И дыхание – мятный дерзкий ветер.
Я сейчас готова измерять
Шелест, хруст и свист всего на свете.
А вокруг танцует листопад,
Паутина стала, словно кружево.
Осень, как и много лет назад,
Распевает голосом простуженным.
Как при солнце, так и при луне
Она жжет пустые обещания.
Мой октябрь в сонной тишине
Дарит поцелуи на прощание.
Где-то иней серебрит траву,
А пока багряным шлейфом движутся
Листья, это значит наяву
Осень мне подруга и сподвижница.
***
Что такое, что случилось?
Свет уходит в фонари.
Будто солнце превратилось
В то, что светится внутри.
Будто светлячки ожили,
Лампочками их зовут.
Я смотрю и вижу крылья.
Точки света там и тут.
В фонари уходит солнце,
Улыбается луна.
И в открытое оконце
Пробирается она.