Ультиматум
Шрифт:
После этого корпус полковника Ламберта приступил к тотальному уничтожению тридцатитысячной группировки армии сепаратистов, воевавшей за отделение Лидии-Пенты от Примарской Империи. Теперь у них не было возможности прятаться за спинами гражданского населения, а вместо комфортных условий проживания они получили сложенные из торфа хижины и подстилки из мха.
Разведка полковника Ламберта работала в лесах и даже с орбиты Лидии-Пенты, а бомбардировщики делали свое дело четко и без задержек.
К невыносимым условиям, которые создал сепаратистам Ламберт, добавилась и потеря верных сторонников, которые
Через месяц с небольшим остатки лесной армии сдались, выдав урайских координаторов и кассу армии, содержавшую почти десять миллионов в урайской и примарской валюте.
Пленных полковник передал по инстанциям, а кассу оставил себе. На эти деньги у него уже были виды.
Верный своим обещаниям, директор СИБ ходатайствовал перед военным руководством, и ему не досмели отказать. Ник стал однозвездным генералом и одновременно с этим получил предписание избавить от повстанцев планету Вольтер.
13
Обстановка на Вольтере сильно отличалась от той, что была на Лидии-Пенте. Урайские агенты работали здесь давно и весьма успешно. Искусно играя на недовольстве населения высокими военными налогами, агенты УРУ не по дням, а по часам умножали ряды партизан, и местная армия располагала самыми разными системами вооружения. Случалось, что они сбивали с орбит имперские спутники.
Во время высадки корпуса новоиспеченного генерала Ламберта на военной базе возле столичного города Пойзен его пригороды были атакованы частями повстанцев. Гарнизон Пойзена едва справлялся с обороной, и Ламберт вызвал с орбиты эскадрильи штурмовиков, работавшие в непревзойденной манере тотального истребления. Они успешно загнали противника в близлежащие леса. Столь чувствительные удары с воздуха оказались для повстанцев сюрпризом.
Долгое время росту сепаратистских сил в глубоких тылах империи не уделялось должного внимания, и за этот период под руководством профессиональных урайских инструкторов обычные лесные разбойники превратились в регулярную армию.
Впрочем, даже зная об этой силе, появившейся в лесах Вольтера, военные руководители по-прежнему сосредочивали свое внимание исключительно на фронтах, – ведь только внешняя война приносила им ордена и чины, борьбу же с внутренним противником они считали чем-то вроде мытья посуды.
В результате к тому моменту, когда политическое руководство осознало серьезность положения, на Вольтере и ряде других планет требовались уже не полицейские, а самые настоящие фронтовые операции.
Но и это уже не спасало ситуацию. На территориях, где их поддерживало население, партизаны воевали весьма успешно, а при необходимости прятались в экваториальных джунглях. Хорошо приспособленные к парниковым условиям тропического леса, повстанцы совершали неожиданные рейды и быстро уходили от разморенных жарой пехотинцев.
Таким образом, к моменту появления на Вольтере генерала Ламберта ситуация там зашла в тупик.
Отбив первое нападение на город, Ламберт приступил к подготовке действий в новых условиях. Население Вольтера составляло почти двести миллионов. Нечего было даже и думать о том, чтобы переселить столько народа, как это было сделано на Лидии, к тому же горожане были значительно более лояльны к властям, чем жители сельских районов.
От этого Ламберт и решил отталкиваться. Началась долгая подготовительная работа. За это время созданный генералом штаб проанализировал десятки тысяч снимков, сделанных из космоса, выявляя наиболее освоенные сепаратистами районы.
Вскоре были определены основные признаки этих мест. Все они без исключения находились вдали от городов и маскировались под скопления сельскохозяйственных кооперативов и фермерских товариществ. Впрочем, проживавшие в этих районах люди относились к сельскому хозяйству весьма прохладно. Приглашенные эксперты агротехники даже по снимкам из космоса сумели определить, что тамошние поля и плантации практически заброшены, а работы, которые на них проводятся, – чистая имитация.
В этом не было ничего удивительного, ведь укрытые в лесах поселки существовали на щедрые пожертвования урайских покровителей и так называемые фермеры, игравшие роль прикрытия, жили припеваючи почти не работая.
14
Лишь спустя три месяца после высадки на военной базе генерал Ламберт решил, что пора выдвигаться в джунгли. За это время ему удалось не только собрать информацию, но и сколотить несколько «тропических батальонов». В них вошли специалисты по борьбе с партизанами, не понаслышке знавшие о войне в сырых, кишащих ядовитыми гадами лесах.
Для обмундирования своей лесной армии генерал заказал доспехи с климатическими функциями. Сам Ник Ламберт тоже часто использовал подобную амуницию, когда ему вместе с его «корсарами» доводилось воевать в сходных условиях..
Авангардной пехоте надо было подобрать что-то полегче, но с этой задачей удалось справиться, так что ко времени высадки для захвата плацдарма солдаты Ламберта были полностью экипированы.
Несмотря на предварительную артиллерийскую и авиационную обработку предполагаемого района высадки, повстанцы дали непрошеным гостям двухсуточный бой. Сорок восемь часов подряд они появлялись, казалось, из ниоткуда и беспрерывно атаковали наспех оборудованные позиции пехотинцев.
Иногда, особенно в ночное время, они так близко подбирались к разбитым транспортам, из-за которых солдаты Ламберта вели огонь, что тем приходилось контратаковать и в рукопашном бою отбрасывать противника; несмотря на хорошую организацию, повстанцам все же не «хватало пороха», который имелся у переходивших в штыковой бой ветеранов.
К исходу второй ночи, под утро, видимо исчерпав свои людские резервы, партизанские соединения отошли, а еще через несколько часов на отвоеванном, заваленном телами плацдарме начали садиться новые транспорты с пехотой и вооружением.
Обратно они вывозили раненых и трупы, очень много трупов. От четырех высадившихся первыми батальонов теперь едва набирался один, но и это было подлинным чудом, ведь непрерывный бой длился беспрецедентно долго.
Генерал Ламберт воевал наравне со своими солдатами и сам поднимал поредевшие батальоны в контратаку, наводя на противников страх своим ростом и изощренной техникой боя, свойственной только «корсарам».