Улус Джучи
Шрифт:
– Пожалуйста, если можешь, как-нибудь донеси меня до трамвайной линии! Там остались мои ботинки!
– Их больше нет! Их украли.
– Украли? Ты это видел?
– Да.
– Тогда донеси меня до дороги! Только быстрее, иначе я останусь без ног!
Димка зашагал – как ему казалось, к дороге. Хоть Ариана весила мало, он всё же чувствовал, как в рубашку впитывается кровь. Самый страшный шов разошёлся. Ну а с ногой творилось такое, что приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать.
– Да нет, не туда! – воскликнула Ариана, тонкой рукой обняв его шею. – Вон за тот дом сверни, потом иди прямо! Что у тебя с ногой? Почему хромаешь?
– Она после операции, – еле слышно вымолвил Димка, сворачивая за корпус. – У меня сахарный диабет, флегмона была. Евгений Владимирович над ней поработал.
– Что? Тебя оперировал мой начальник? Ты его знаешь?
– Очень хорошо знаю. Он мне ещё одну операцию делал, после автомобильной аварии. Два ребра вытащил из лёгкого. Ты вчера в ординаторской могла видеть его работу.
– Это был ты? – вздрогнула от ужаса Ариана. – Ставь меня на ноги! Быстро ставь! Я пойду сама! У тебя все швы разойдутся!
– Не бойся, не разойдутся. Лучше тебе замолчать. Мне так будет легче.
Ариана расплакалась, но послушно закрыла рот. И Димке, действительно, стало легче. Вскоре он дотащил её до дороги, которую они оба пересекли минут двадцать пять назад. Дорога была пуста. За нею и сквериком грохотал товарный состав. Когда он отъехал, среди деревьев стали видны огни оживлённых улиц, которые примыкали к метро.
– Наверное, нам придётся топать до Щукинской, – сказал Димка, остановившись перед дорогой. – Нет ни одной машины. И не предвидится. Что за стрёмное захолустье?
– У тебя нет с собой телефона? – всхлипнула Ариана.
– Нет, я впопыхах дома его оставил.
Тут они оба прислушались. И не зря. С левой стороны доносился шум мощного мотора. Он нарастал. Вскоре появился автомобиль, да ещё какой! Это был большой белый "Мерседес" с тонированными стёклами. Он свернул с перпендикулярной улицы и стремительно приближался, расплёскивая химическое болото. Дрожащая Ариана, одной рукой продолжая обнимать Димку за шею, стала махать другой. Красивый автомобиль резко сбавил скорость. На его правом крыле ярко замигал поворотник. Когда машина остановилась, Димка направился к ней, уже из последних сил неся Ариану.
– К задней, к задней двери, – взволнованно прошептала та ему на ухо, – и сядь рядом! Мне очень страшно!
– Бояться нечего, – сказал Димка. Ему пришлось слегка наклониться, чтобы его спутница дотянулась до дверной ручки. Ей это удалось. Дверь легко открылась.
– В Текстильщики отвезёте? – крикнула Ариана в машину. Ей, судя по всему, ответили утвердительно, и она сняла шапку с ног, вернула её на место. Её ступни были белыми, как у мраморной статуи Афродиты, а ногти – красными. Но от действия реагентов лак начинал слезать. Это было видно. Усадив девушку, Димка мягко захлопнул дверь и стал обходить машину, чтобы расположиться слева. Но "Мерседес" вдруг сорвался с места, обрызгав Димку дорожной химией. Со звериным протяжным рёвом он набрал скорость и двумя красными точками ушёл в ночь, которая отливала морозной зеленью. И опять стало очень тихо.
Димка был ошарашен до такой степени, что на номер даже и не взглянул. Несколько минут постояв, он пошёл к метро. Спустившись под землю, он обратился к дежурившим милиционерам. Они ему объяснили, что похищения не было, потому что дама села в машину без принуждения, а он, Димка, даже не знает её фамилию, из чего можно заключить, что он ей – не муж, не родственник и не друг.
Глава шестая
Лекция по истории и экзамен по анатомии. Ариана горько сожалеет о том, что Димка не дотащил её до метро
Ариана ввела Димку в заблуждение, чтобы сделать ему приятное, дать ему окончательно утвердиться в мысли, что он – герой. Ей не было страшно. Ей было больно. Будучи медработником, она знала, что отморозила ноги не до гангрены. Об этом ей говорила именно боль, которая так пульсировала в ступнях, что было понятно: кровь пробивается к пальцам, и они живы. Да, это была боль победы над смертью, а не предсмертная. Ариана даже не стала растирать ноги. Ей было очень тепло. Сказочно тепло. И большой удачей казалось то, что хромой мальчишка не сел в этот "Мерседес". Он ведь с ней намучился! Ему нужно ехать домой, а завтра – в больницу. Там, вероятно, они и встретятся. Это радовало. А вот огорчало, конечно, то, что и телефон, и полусапожки потеряны навсегда. Завтра будут слёзы. Но это завтра. Сегодня же босоногой блондинке с родинкой на щеке и вечно торчащими во все стороны волосами хотелось просто сидеть и просто сходить с ума от тепла.
Это не мешало приглядываться к водителю. Он, как и его "Мерседес", был крепким блондином довольно молодых лет, с приятным лицом. Тонкий чёрный свитер плотно обтягивал его туловище и руки с мускулатурой атлета. Движения этих рук на руле были очень чёткими и уверенными. Таким же и даже чуть нагловатым казался взгляд, который Малявка перехватила в салонном зеркале. Но, встретившись с ней глазами, блондин мило улыбнулся и произнёс:
– Я вижу, вы не обиделись на меня за то, что я не дождался этого парня? Значит, я правильно понял, что вы с ним – чужие люди.
– Как интересно! – хихикнула Ариана, вдруг ощутив головокружение от блаженства. – И это – всё, что вы поняли?
– Нет, конечно. Легко было догадаться, что вы попали в беду, и он вам помог.
– Совершенно правильно. У меня украли сотовый телефон, и я потеряла свои ботинки, когда погналась за вором. Гибель была бы моим ногам, если бы не этот прекрасный мальчик, который взял меня на руки и донёс до дороги! Но неужели было заметно, что мы с ним даже не познакомились?
– Да, мне было это заметно, – небрежно сказал водитель. – Я, видите ли, хороший психолог.
– Психолог? Но вы такой молодой!
– Я не дипломированный психолог. Но неплохой. Полагаю, вам приходилось слышать о том, что следователь не может не быть психологом?
– Так вы следователь? – ахнула Ариана, всплеснув руками. Ей стало очень смешно. И, не отказав себе в удовольствии посмеяться, она заметила: – Ну а теперь, конечно, самое время предложить даме выпить! И повод есть – девушка продрогла!
– Пожалуй, – кивнул блондин и плавно затормозил, чтоб свернуть под стрелку направо. – Как вас зовут?