Улыбка Амура
Шрифт:
– У тебя так у тебя, мне без разницы. Только без трепотни, хорошо?
– Хорошо-хорошо! Как пообедаешь, приходи. Я в магазин за молоком. Пока! – И она убежала.
Зайдя во двор, Настя увидела возле своего подъезда пацана с рогаткой, – тот целился в птиц, порхавших у ее кормушки. – Ты что, гад, делаешь? – бросилась к нему девочка. Но было поздно: к ее ногам упал пестрый комочек, еще недавно бывший прелестной птичкой, которой она так любовалась сегодняшним утром.
– Гад, ты же ее убил, убил! – Вырвав у маленького негодника рогатку, девочка разломала ее на мелкие кусочки, затем, наклонившись, бережно подняла птичку. Глазки у той были прикрыты голубоватой пленкой, но птичка еще дышала.
– Отдай, она моя! Я за ней все утро гонялся! – заревел пацан, размазывая сопли по щекам.
– Я тебе отдам! А ну, пошел с нашего двора! Еще раз увижу, уши оборву! – пообещала Настя.
– Сама получишь! – ревел тот, отбежав на всякий случай подальше. – Я братану скажу, он из тебя мартышку сделает! Отдай лучше!
– Кто тут маленьких обижает? – Насмешливый голос, заставил Настю обернуться. Позади стоял незнакомый высокий парень и с интересом разглядывал ее.
– Забери у нее! – заныл пацан. – Это я подстрелил, а она не отдает! Скажи ей!
– Кажется, еще живая. – Почему-то почувствовав доверие к незнакомцу, Настя показала ему птичку. – Может, очухается?
– Живая, – подтвердил парень. – А ты зачем птиц бьешь? – неодобрительно обернулся он к мальчишке. – Они тоже жить хотят. А если тебя камнем по башке?
Поняв, что поддержки не дождаться, тот, тихо матерясь, побрел прочь.
– Вы в этом подъезде живете? – спросил парень.
– В этом, – кивнула Настя, – а вы к кому?
– Да здесь мой одноклассник обитает, – обещал тетрадку дать. Меня в их класс недавно перевели. Никита Белоконев, может, знаете такого?
– Конечно! – почему-то обрадовалась Настя, – это мой сосед. Мы на одной лестничной клетке живем. Пойдемте, покажу. Только вот не знаю, что с птичкой делать. У меня кот персидский, он ее сразу придушит.
Будто услышав ее слова, та вдруг открыла глазки, пискнула и вспорхнула с Настиной перчатки. Задрав голову, девочка увидела, как пичуга взлетела на ветку, затем перепорхнула на соседнее дерево и скрылась из виду.
– Вот и сняла она с вас заботу, – засмеялся юноша. – Вероятно, он ее только оглушил. Ну, показывайте. Заодно, может, познакомимся? Меня Вадимом зовут. А вас?
– Настя, – представилась девочка и почему-то смутилась. Впервые в жизни она почувствовала недовольство своим именем. Рядом с таким высокоинтеллигентным именем «Вадим» ее собственное показалось ей слишком простецким. Вадим – как красиво звучит! И как подходит к его хозяину с умным тонким лицом и яркими карими, такими внимательными глазами. А она просто Настя. Настя – здрасьте! Родители тоже – не могли ничего покрасивее придумать.
– Замечательное имя! – искренне восхитился молодой человек. – Настоящее русское. Анастасия – царская дочь!
– Вам, правда, нравится? – У Насти отлегло от души. Значит, можно жить и с ее именем. Нет, какой он умный! Сразу видно, что лицеист, – не то, что некоторые дундуки-старшеклассники из ее школы. Насте не раз приходилось слышать их разговоры между собой в раздевалке. Сплошные междометия вперемежку с матом, и никаких умных мыслей.
– Никита здесь живет, – показала она дверь Белоконевых. – Звоните, он дома.
– Вадим! – обрадовался Никита. – Заходи! Настенька, познакомься, это мой новый друг. Может, тоже зайдешь, чайку попьем?
– Спасибо, мы уже познакомились. Я попозже приду. Мы с Наташей будем сегодня у вас заниматься: решили в ваш лицей поступать после девятого. Как думаешь, поступим?
– Ты без сомнения, а вот Наталья – под большим вопросом. Если только очень постарается.
– Дашь нам свои тетрадки?
– Конечно, хоть все. Ну, ты меня обрадовала! Жаль, что вместе учиться не придется: вы поступаете, а мы оканчиваем. Приходи, только поскорее.
Друг Никиты, улыбаясь, слушал их разговор. Но даже его молчание показалось Насте умным и многозначительным. Только очень уж внимательный взгляд юноши почему-то окончательно смутил ее. Чувствуя себя не в своей тарелке, Настя быстро попрощалась и скрылась за дверью. Не успела она переодеться, как залился звонок. Он дребезжал непрерывно, пока Настя натягивала свитер и шла к двери. Заглянув в глазок, она обнаружила за дверью Наташку.
– Настюха, там у Никиты та-акой парень! – Глаза Наташки азартно горели. – Полный отпад! Пойдем, познакомлю. Только не вздумай его кадрить, – он мой!
– Да я его уже видела, – успокоила ее Настя. – Я ж его к вам привела, он спрашивал, где Никита живет. Классный парень! Но ты не очень влюбляйся, а то тебе в голову ничего лезть не будет. Давай сначала поступим.
– Ага, мы поступим, а он станет студентом! Там его быстро студентки захапают. Нет, надо сейчас его брать в оборот.
– Наталья, немедленно прекрати! – возмутилась Настя. – В какой оборот?
– Ну… глазки ему строить, говорить намеками. Чтоб свиданку назначил. И все такое.
– Ты вот что. Раз так, то мотай к себе и не пудри мне мозги! Уроков полно, надо поесть и заниматься. Все, катись!
Наташка от возмущения потеряла дар речи. Но ногу в щель успела просунуть, знала, что подруга не решится прищемить ее дверью.
– Да я пошутила! – завопила она. – Пойдем к нам, я тебя покормлю. Мамахен такой плов наварила, – тарелку проглотишь! Ну, Настюха, не упрямься. Я ж без тебя ничего не решу, ты же знаешь.
И Настя сдалась.
На кухне у Наташки хозяйничали два друга, поджидая девчат. Добрый Никита поставил перед Настей полную тарелку янтарного плова, и у нее сразу потекли слюнки. Она и не заметила, как тарелка опустела. Запив плов компотом, Настя поволокла подругу заниматься. Та немного поупиралась, вожделенно поглядывая на дверь, за которой слышались голоса ребят, но против Настиной настойчивости ничего противопоставить не смогла. Вздохнув, она села за стол и раскрыла учебник. Процесс, наконец, пошел.