Улыбка ангела

Уайли Триш

Она отчетливо осознала, что ее детская влюбленность не только не прошла, но может перерасти в более серьезное и глубокое чувство. Если уже не переросло. После того, как она во всем призналась Эймону, с ее души словно камень свалился. А когда он повел себя к ней так по-доброму и почти убедил ее, что не винит ее в смерти своего отца, она почувствовала к нему такой прилив благодарности, что чуть не расплакалась.

— Значит, так. — Эймон отодвинул от себя кружку. — Сначала ты пьешь чай. Затем идешь к себе и постараешься хотя бы немного поспать.

— А как же лошади? — попыталась было возразить она.

Он нахмурился и твердым голосом повторил:

— Пьешь чай и идешь спать. О лошадях я позабочусь. Если что, обращусь за помощью к твоим помощницам. Твоя задача — позаботиться о себе и ребенке.

— Но деньги...

— Господи, а ты-то в кого такая упрямая? — не выдержав, воскликнул он. — Тебе же сказано, что я обо всем позабочусь. Деньги для меня не проблема. Откровенно говоря, это самая простая и легкая часть из того, что мне предстоит сделать.

— Мне?

— Нам предстоит сделать, — поправился Эймон.

Колин кивнула, испытывая двойственные чувства. С одной стороны, она была рада, что сегодня у нее нежданно появился выходной, но с другой...

— Я не могу принять твои деньги.

— Это еще почему? — Он удивился. — Разве ферма принадлежит не мне? И потом, как ты сама заметила, это мои деньги и я волен делать с ними все, что захочу. А сейчас я хочу их потратить.

— Конечно, твои деньги не будут лишними, но ты не боишься, что выбросишь их на ветер?

Эймон призвал себя к терпению. Колин слишком привыкла управляться со всем одна, убеждал он себя, так что ей нужно дать немного времени привыкнуть, что теперь решение принимает не она одна.

— Я так не думаю. Конечно, дела идут не блестяще, но ферма стоит денег, пусть сейчас за нее много и не дадут.

— А лошади? Я не позволю тебе продать их! Без них это уже будет не «Инисфри».

Эймон чуть улыбнулся.

— Даже в мыслях не было. Успокойся, дорогая. Ни ферме, ни твоим четвероногим питомцам ничего не угрожает.

От слова «дорогая», сказанного таким снисходительным тоном, ей захотелось завыть в голос.

Она вовсе не так беспомощна! И не ребенок, чтобы с ней сюсюкались. Если бы не беременность, она бы работала не покладая рук и рано или поздно выбралась бы из этой ямы.

— Что ты тогда предлагаешь? — с подозрением спросила она.

— Мы недалеко от Дублина, верно? В день приезда я заметил, что вокруг нас выросло очень много домов, и во многих местах идет стройка.

— До нас легко добраться, — напомнила Колин. — Многие молодые пары, особенно те, у кого есть дети, предпочитают жить на природе, а на работу ездить в город.

Эймон кивнул, продолжая выжидающе смотреть на нее.

— Так к чему ты клонишь? Продавать землю под строительство?

— Ведь можешь, когда хочешь. — Он рассмеялся.

— Тогда мы сами останемся без земли.

— Не останемся. Чего-чего, а земли у нас достаточно. В любом случае продавать много и не потребуется. Достаточно будет денег, которые мы получим с участка, от которого до главной дороги рукой подать. Если нам не удастся продать его за бешеные деньги и выправить наше положение, я собственноручно повешу на груди табличку «неудачник».

Колин закусила губу. Как же она сама до этого не додумалась? Ведь решение всех ее проблем все это время находилось у нее фактически под носом. Неужели случай с Адрианом поколебал ее уверенность в собственных силах больше, чем она хотела себе в этом признаться? И вот, пожалуйста. Стоило Эймону снова возникнуть в ее жизни, как он быстро нашел выход и решил все ее проблемы. Как же она могла так ошибиться в двух мужчинах, приписывая одному качества, которых у него не было, и отказываясь признать их за другим только потому, что он открыто говорил, что не испытывает особой любви к ферме, на которой вырос?

Неужели она совсем не разбирается в людях? Оптимизма ей эта мысль не добавила. Как бы то ни было, но теперь ей надо подумать о том, как воплотить идею Эймона в жизнь и сделать так, чтобы ферма вновь стала прибыльной.

— Я займусь этим, — заявила она. — Спасибо, что подбросил эту идею.

— Нет.

— Прости?

— Ты не будешь заниматься этим, — мягко, но решительно сказал Эймон. — Или ты забыла, кто из нас специалист по строительству и всему, что с этим связано? Вот когда ты родишь, мы обсудим этот вопрос. А пока мой ответ «нет».

— Но ведь это не совсем строительство, — попыталась возразить она. — Это связано с продажей, а продать я могу сама.

В глубине души она призналась себе, что спорить ее толкает упрямство и желание доказать ему, что она не настолько беспомощна и безнадежна, как сейчас, наверное, он про нее думает. Эймон уехал в незнакомую страну, совершенно один, и смог там добиться успеха, тогда как она чуть не разорила ферму и умудрилась превратить свою жизнь в совершеннейший кавардак за один неполный год.

Наверное, в Нью-Йорке, или где он там живет, его окружают женщины, какой ей никогда не стать. Успешные, красивые, богатые. Как и он сам. Куда уж ей соперничать с ними?

Ее мысли перебил Эймон:

— Посмотрим, что у нас получится. Уверен, что через несколько месяцев ты будешь вспоминать обо всем этом как о плохом сне.

— Ты сказал «через несколько месяцев»? — недоверчиво переспросила Колин. — А как же твоя работа в Нью-Йорке?

Вместо ответа он посмотрел на часы.

— Если ты забыла, у меня есть партнер. Позже я позвоню ему и скажу о своем решении. Конечно, его жене это может не понравиться, — он усмехнулся, — но я знаю Пита. Он поворчит и немного покричит, но будет управлять моими делами, пока я здесь. В любом случае он всегда сможет связаться со мной по телефону или по электронной почте. Так, а теперь живо спать. Иначе я ничего не успею сделать.