Улыбка Авгура
Шрифт:
– Ника, сумасшедшая, отстань!
– она тихо засмеялась. Значит, оттаяла.
– Чтоб завтра же повела маму в тренажерный зал, - приказала я, выпуская кузину из объятий.
Нечего тете сидеть дома. Не курочка ряба, золотого яичка не высидит. К тому же практика показала, что наше фамильное гнездо - не самое безопасное место во вселенной. Павлик-то сидел, но это его не спасло.
– Только не оставляй ее одну, договорились? Ты в сауну - и она в сауну, ты в бассейн - и она в бассейн.
Понятно?
– Угу, я в туалет - и она в туалет. В одну кабинку, - съязвила свежеразмороженная Грета, - А ты с нами пойдешь?
– Хоть на край света.
– А в сауну?
– Нет, это слишком далеко. На завтра у меня другие планы. Но сдается, что вы чудненько справитесь и без меня... Скажи, - я решилась и заглянула в невыносимо прекрасные глаза, - Тебе угрожали? Скажи честно, не бойся, тебя шантажировали?
– Что?
– удивление кузины было вполне натуральным, - Кто угрожал? Зачем угрожал? Ника, о чем ты?
– И правда... о чем?
– я сделала вид, что обескуражена. Впрочем, чего скрывать, я и впрямь была обескуражена, - Кажется, я перегрелась на солнце. Пойду, пожалуй, прилягу. Что-то мне нехорошо, - я схватилась за лоб, - Вот и голова закружилась.
Актриса из меня никудышная - всегда переигрываю. Пора линять отсюда, пока она не опомнилась.
– Ника...
– остановила меня кузина, - Дай почитать, что написал Макс. Мама сказала, но я не верю...
Я вспомнила, что открытка осталась у следователя.
Осторожно! Грету, как тетушку, голыми баснями не накормишь, но полуправду она, пожалуй, скушает.
Я бы открылась, рассказала все-все, только боюсь, что у мистера Грязные-Руки есть помощник среди домашних. Пусть невольный, пусть втянутый шантажом, но все же помощник. Иначе как бы он узнал о привычках Павлика?
– Представляешь, я куда-то сунула Максову открытку и нигде не могу ее найти, - для убедительности я похлопала себя по бокам и щелкнула замком сумочки, болтающейся на плече, - Сама хотела перечитать, и нету, - я суетливо всплеснула руками. Осторожно: спица!
– Ума не приложу, - зачастила я, - Куда она делась.
Наверное, осталась в машине, - я вывернулась из-под пронзительного взгляда, удалилась на безопасное расстояние, к окну, и встала против света, чтобы скрыть бегающий взгляд и предательский румянец, - Да, в следующий раз обязательно посмотрю в машине. Может, завалилась под сиденье... Но я прекрасно помню, о чем он написал, и могу пересказать... Получается, - я вымучила улыбку, - Что зря мы волновались, все оказалось проще пареной репы: Макс хочет пожить самостоятельно, поэтому ушел из дома. И еще он сожалеет, что не увидится со мной до отъезда. Все.
– Ника... Ты что-то скрываешь?
– кузина мяла в руках поясок платья и медленно, но верно приближалась ко мне.
Осторожно.
– Да нет же!
– я сделала вид, что рассердилась, - Спроси у своей мамы, она тоже читала, - я отступила вправо, восстанавливая безопасную дистанцию, - Я не виновата, что твой брат написал только то, что написал, и ни словом больше.
Она наступала на меня мелкими шажками, а я отступала. Так мы и кружили по комнате.
– Но почему он не позвонил, не объяснил?
– Учти, я знаю не больше твоего. Может, Макс не хотел, чтобы мы принялись его отговаривать. Ведь принялись бы? Еще как! Он написал, что позвонит, когда полностью устроится на новом месте.
– А подписка?
– Ну, знаешь, я надеюсь, что он не уезжал из Озерска, снял где-нибудь комнату или подался в общежитие... Мне кажется, единственное, что мы можем сделать сейчас для Макса, - это смириться и ждать новостей.
Я поняла, что маневр удался: Грета расслабилась и оставила поясок в покое. И меня тоже. Пронесло.
Солнце клонилось к закату, посылая на землю последние горячие лучи. Безумно долгий день подходил к концу. Я стояла на крыльце, обдумывая житье-бытье и строя самые невероятные предположения. Почему со мной до сих пор ничего не случилось? Может, я не вхожу в узкий круг счастливчиков? И почему удивилась Грета? Где я просчиталась?
За моей спиной открылась дверь и - тишина: ни шагов, ни оклика. Я вздрогнула всем телом. Правая рука лихорадочно потянулась к спице. Спокойно, старушка, не паникуй. Если действовать, то наверняка. Не хватает покалечить невинного.
Собравшись с духом, я резко оглянулась и увидела элегантного до невозможности мужчину с рукой на перевязи, лбом, изуродованным большой пластырной нашлепкой, желтыми от йода губами и одним глазом.
Второй заплыл и налился багрянцем.
Фу-у-у...
– облегченно выдохнула я. Страх отступил, но осталась противная слабость в коленках. А что это с ним?
– Андрей?
– ахнула я, - Тебе что, по дороге в больницу добавили?
– Что?
– не в меру рассеянно откликнулся он. "Позер";, - подумала я беззлобно.
– Ах э-это...
– Андрей слегка пошевелил рукой, повисшей плетью на черной повязке, - Ты заметила только что? Ну даешь...
– он недовольно покачал головой, - Значит так, у меня вывих предплечья, шов на лбу и целых семь гематом, - перечислил он с плохо скрываемой гордостью. А я подумала: "Хлебом его не корми - дай поиграться в войнушку. Ничего не поделаешь: мужчина без драки томится";.
– И все по твоей милости, - позабыв о свежем шве, он картинно выгнул правую бровь, чтобы, видимо, сразить меня наповал, но сморщился от боли. "Ага, позер, получил?!";