Улыбка Цезаря
Шрифт:
Хорошая у нас лодка, лёгкая. Вряд ли похитители с такой же скоростью спускаются. Пока суть да дело, я одел на собак защиту. Сам тоже одел кольчужку и накинул куртку. Каску на голову, непривычно. Надо чаще в полной снаряге бегать. Снарядить второй магазин к автомату, Степанычу тоже подсказал пополнить запасные магазины, заменив его на вёслах.
Проскочили наш островок, где всегда останавливались, пусто.
– Никандр, правь к берегу.
Мы проходили разрушенную деревеньку, которая уже отстроилась. Ткнувшись в берег, выскочили на песок.
– Вик, жители попрятались и сейчас не выйдут из леса.
– Никандр, оставь всё оружие, кроме ножа. И кричи, их показывая золотую монету. А мы останемся в лодке.
Грек так и сделал. Пройдя до конца линии домов, он начал кричать, поднимая руки вверх. Минут пять ничего не происходило, потом из-за деревьев вышел дед. Через несколько минут Никандр вернулся.
– Проходили часа три назад. Большая ладья, крашенная жёлтым цветом, человек десять в ней. Жители сразу попрятались, те проверили дома и пошли дальше. Да, сказал, идёт тяжело. Гружённая.
Так ходу, через час подошли к городку. Он уже стоит на слиянии Пижмы и Вятки. Подлетели к городку уже хорошо после обеда. Охранника у ворот попросили позвать Симдяна. Для скорости дал монетку. Через пятнадцать минут пришёл староста. Через Никандра, я поздоровался и спросил об ладье жёлтого цвета.
Тот отрицательно покачал головой. Я пристально посмотрел на него.
– Никандр, переведи ему, если он меня обманывает, я вернусь и буду очень злой.
Ответ тот же. Староста напуган, но держится той же версии.
– Нет, Вик, не похоже, что он врёт. И те люди северяне, старик говорил, все бородатые и страшные, в железе.
– Тогда куда они делись, свернули в боковые речушки?
– Никандр, зачем им сворачивать в мелкие речки, где не развернуться. И куда они могут идти?
Идти они могут только вниз, здесь одни болота и почти нет поселений. А зачем свернули, так на ночёвку пораньше стали. Помнишь, мы тоже сворачивали так.
– Хорошо, тогда возвращаемся и проверяем протоки. Идём тихо, без звука, слушаем, нюхаем. Надо найти место ночёвки. Не получится, будем завтра здесь перехватывать.
– Послушай, Вик, не торопись. Мы устали, голодные. Главное, они за нами. Становимся перед посёлком. А утро ждём их и аккуратно берём.
Подумав, я согласился.
В подавленном настроении мы перекусили, не зажигая костра. Собак покормил сухим кормом. Ну, да, а кому сейчас легко. Привыкли, понимаешь к парному мясу. Утром так же пожевали в сухомятку, запили водой из реки. Когда туман начал развеиваться мы спустили лодку на воду. Собак и Абуну оставили на берегу. Река в этом месте петляла. И эфиоп видел метров на 400, кто спускается вниз. Мы же со спущенными парусами ждём в лодке, когда он подаст сигнал. И тогда идём на встречу. На нас работает эффект неожиданности, идёт навстречу небольшая лодка, никакой опасности не представляет.
Так и сделали, собаки мне только мешать будут. Боюсь шальной стрелы, поэтому привязал их за деревьями. Ждать пришлось больше часа, не торопились, суки. Абуна отчаянно замахал руками и лёг на землю, что бы не заметили. Мы со Степанычем сели на вёсла и начали изображать греблю. Я поправил каску и положил рядом автомат, приготовив его к стрельбе. Запасной магазин сунул за пояс. Степаныч тоже подтянул карабин. Никандр приготовил щит. А наши прозрачные, полицейские щиты уже стояли, три с левого и один с правого борта. Мы практически стояли на месте, прижимая к берегу. Наконец тяжело выплыла ладья. Парус вяло полоскало на ветру, и гребцы ритмично работали вёслами. Увидев нас, они перестали грести, после паузы ладья опять пошла вперёд, но уже к нам. Ну этого я и ожидал. Явно не доброго утра они хотят пожелать.
– Степаныч, ладья выше нас сидит в воде. Выбивай гребцов, и всех, кого увидишь. Будь внимателен, не стреляй по низу. Уго, скорей всего лежит связанный. Вряд ли они его посадят на вёсла.
Когда до ладьи осталось метров 70 и в нашу сторону полетела стрела, я скомандовал Никандру разворот. Наша лодка развернулась левым бортом к врагу. Мы приготовились к стрельбе, разместив оружие на борту лодки между щитами. Первым одиночными начал я. Гребцов не видел за высокими бортами с поднятыми щитами. Поэтому брал ниже уровня борта, рядом с веслами. На каждое весло делал несколько выстрелов и переводил на следующее. Захлопал карабин. Степаныч, наверное, зацепил рулевого, потому что ладью закрутило. В мой щит застучали стрелы. Я добил магазин, перезарядился и продолжил обстрел почти в плотную. Последний патрон выпустил за секунду до столкновения. От удара о тяжёлую посудину упал на дно лодку. Неловко развернулся и увидел, как Никандр перемахивает на борт ладьи. Степаныч ещё неуклюже барахтается. Крики подстегнули меня. Достав Макарова, передёрнул затвор и поднялся на ноги. Неловко перевалился за чужой борт. Мой грек схватился с кем-то. Ещё двое подтягивались на огонёк.
– Суки, – и я с криком прыгнул к ним, стреляя в перекошенный бородатые морды. Разрядив с испугу весь магазин, бросился на помощь к греку. Они катались по лодке стремясь завладеть коротким мечом. Оба рычали и кусались.
– На, это я со всей дури опустил рукоять пистолета на незащищённую голову бандита. Пришлось добавить ещё раз, чтобы отключился. С трудом сдвинул тушу с тела моего грека. Досталось ему, лицо красное от напряжения. Ссадина на лбу и морщится, потирая бок.
Сцепили лодки, Степаныч перебрался к нам. Между бочками и свёртками лежал наш Уго, голова в крови.
Кивнул Степанычу на него, сам с Никандром связал ремешком этого быка. Ох и здоров мужик, тяжёлый – центнера полтора. Остальные лежали в различных позах. Двое ещё дышали, остальные готовые. Всего насчитал 13 человек, чёртова дюжина. На всякий случай связали руки и этим двум.
Уго был в сознании, когда ему срезали ремни с рук, он, со стоном, попробовал подняться.
Так, нужно к берегу.
– Степаныч, давай в лодку, забирай собак и Абуну. А мы попытаемся сдвинуть этот пепелац.
С большим трудом, убрав вёсла, мы поставили ладью по течению. Я решил причалить в посёлке. Нужно пообщаться с местными, может продадим товар из лодки. Раненого нужно проверить. Через час мы вытягивали лодки на берег. Уго уложили в тени дерева.
– Вик, а тут ещё кто-то есть, Это Никандр проверяет тела на предмет поживиться.
Между мешками лежит человеческое тело, накрытое тряпкой.
Отбросив вонючую мешковину, обнаружили женщину. Живая, но лоб горячий, температура около 40. Губы обложены белым налётом, дышит с хрипом, без сознания. Я срезал верёвку, стягивающую руки.