Улыбка Пол Пота
Шрифт:
Я говорю: вы столько пережили, вам наверняка есть что рассказать.
Он просит прощения. Никаких личных вопросов.
Мы пьем воду. Взгляд в окно, на горы вдали.
Я спрашиваю, хорошо ли продается его книга. Да, хорошо. Камбоджийское издание, уточняет он, кивнув в мою сторону.
Мы говорим о плохой дороге между Пайлином и Баттамбангом. О жарком солнце и о том, что путь назад займет у меня четыре часа. Четыре часа, кивает он. Да.
Он снова просит прощения, что ничего не может мне сказать, и я понимаю, что мне пора уходить.
Я говорю, что знаю, что он не может ответить, но все равно хочу задать личный вопрос. Один-единственный.
Он
Я настаиваю.
Вы столько всего пережили, говорю я, Париж в 1950-е, политические интриги в Национальном собрании в 1960-е, партизанская война, потом революция. Вы были премьер-министром, потом возобновили борьбу и провели еще двадцать лет в джунглях. Я просто хотел бы знать, продолжаю я, какое время было для вас самым счастливым?
Он замирает. Отводит глаза, и взгляд снова теряется вдали. Секунды бегут, на губах проскальзывает улыбка. Проходит еще несколько секунд, и на его лице снова появляется усталое, отчужденное выражение:
— Нет, я очень прошу извинить меня, мсье, но я не могу отвечать на такие вопросы.
Мы встаем, пожимаем друг другу руки, и он закрывает за мной дверь.
НЕТ НИКАКИХ ВОСКРЕСЕНИЙ, ТОЛЬКО ПОНЕДЕЛЬНИКИ!
Франсуа Бизо пишет о них в своей книге «Le Portail» [31] . Об этих улыбках.
Франсуа Бизо — французский антрополог, до сих пор работающий в Камбодже. В 1971 году он попал в плен к красным кхмерам. Несколько месяцев просидел, прикованный, в партизанском лагере, после чего его неожиданно отпустили на волю.
31
«Ворота» (фр.).
Начальником лагеря был двадцатидевятилетний Дуть, который потом стал комендантом S-21. Они подолгу беседовали, и Франсуа Бизо говорит, что даже сегодня испытывает какую-то противоестественную симпатию к своему бывшему надзирателю.
Франсуа Бизо рассказывает о последней проверке, которую ему устроили, прежде чем выпустить на свободу. Его привели в дом, где несколько высокопоставленных партийных функционеров собирались угостить его ужином. Один из них был Та Мок, глава Юго-Западной зоны. Незадолго перед тем он с пеной у рта доказывал, что Франсуа Бизо надо казнить.
Ужин был местами очень напряженный. Дуть, поручившийся за французского пленника, не мог скрыть своего волнения.
После того как жизнь Франсуа Бизо, видимо, снова положили на чашу весов, ему доверили пропагандистские материалы для передачи во французское посольство. Люди, которые только что сомневались, можно ли оставить его в живых, стояли перед домом и махали вслед отъезжающей машине.
Бизо пишет, что они все одинаково улыбались. Это была странная манерная улыбка, будто они кого-то копировали. Кого-то более важного — в стране, где все должны были быть одинаково важными. Они немного склоняли голову и, улыбаясь, обнажали только верхний ряд зубов. Такая вот безрадостная усмешка.
Я просматриваю фотографии. Это кажется невероятным, но Бизо, похоже, прав. Пол Пот улыбается. Иенг Сари улыбается. Кхиеу Самфан улыбается. У всех одна и та же чудная улыбка. Кто из них первый начал — Пол Пот? Или это пришло из Китая?
Вот, значит, что такое общность избранных.
Солнце садится, но торговля у парома не стихает. Я сижу у дороги, скутеры и несколько машин проезжают передо мной и вкатываются на борт. Потом палуба наполняется людьми, тележками, ящиками, мешками. Скоро ржавая посудина в очередной раз совершит переправу через реку.
Среди пассажиров толпятся продавцы с плетеными корзинами, полными жареных насекомых, тонких блинчиков с мелкими речными раками во фритюре, пакетиков мутно-желтого тростникового сока. Мимо проходит женщина. В одной руке она держит штук десять кур со связанными лапами. В другой — пять белых уток. Утки тихо, как будто даже рассеянно, крякают.
За всей этой кишащей суетой ширится огромный, все еще полноводный после периода дождей Меконг.
Я думаю о «Любовнике» Маргерит Дюрас. Действие могло начаться ровно на этом месте. Пятнадцатилетняя Маргерит в своей мужской шляпе встречает богатого китайца вдвое старше ее. А может, это была переправа ниже по течению.
Неаклуонг выглядит как большинство других провинциальных камбоджийских городков. Пыльный и запущенный. Я не вижу никаких следов бомб, сброшенных на город американским «Боингом В-52» 6 августа 1973 года. Сброшенных по ошибке, как сообщили иностранным корреспондентам в Пномпене, которые немедленно ринулись к дымящимся развалинам. Потом это станет знаменитой сценой в фильме Роланда Джоффе «Поля смерти».
Я сижу и смотрю, как садится солнце, как идет торговля, а в наушниках у меня документальная передача, транслировавшаяся на Шведском радио 25 сентября 1999 года. Она называется «Тишина в Пномпене», и я слушаю, как ведущий Буссе Линдквист беседует с Яном Мюрдалем.
Они обсуждают медийный образ Демократической Кампучии. Кампанию, проводимую в международной прессе, которая, по мнению Общества шведско-кампучийской дружбы и многих других, представляла серьезную угрозу революции красных кхмеров.
Ян Мюрдаль совсем охрип и говорит еле слышно, напрягая голос. Но интонация и немного старомодный лексикон знакомы мне по документальному фильму, снятому шведской делегацией в 1978 году.
Буссе Линдквист. Я […] изучил архив радио и некоторые газетные архивы за период с 1975 по 1978, 1979, даже 1980 год, и я не нашел никакой пропагандистской агрессии, о которой пишете вы и многие другие.
Ян Мюрдаль. Нет, у меня нет этих материалов перед глазами, но, раз вы это говорите… если вы говорите, что никакой пропагандистской агрессии не было, я могу лишь ответить, что отчетливо помню, что она была. Я предупреждал — помню, мы были в Кампучии, и я слушал американское радио, которое… как раз тогда они проводили разные кампании — и я предупреждал кампучийцев, что к этому следует отнестись очень серьезно, что эти кампании, они закончатся военным вторжением.
Буссе Линдквист. Затем то, что касается обвинений в геноциде и прочее, в те же годы, — вы пишете в одном из ваших текстов, что Ноам Хомский и Торбен Ретбёлль подробно все описали, и разложили по полочкам, и доказали, так сказать, их ложность или же бездоказательность. И тут мне интересно было бы знать ваше мнение, потому что ведь обвинения эти основаны на работе, опубликованной в «Reader’s Digest», и на книге Поншо, которые сегодня, несмотря ни на что, по большому счету кажутся правдоподобными.