Улыбка Стикса
Шрифт:
Взрывы, как он и рассчитывал, немного проредили плотную толпу поднимавшихся, где первым, как и положено хоть и бывшему, но командиру, поднимался сержант, перескакивая через две ступеньки. За ним следовало еще пять зомби, которые толкали друг друга, но вырваться в лидеры побаивались. Между этой шестеркой и следующими зомби был разрыв почти в лестничный пролет. «Хорошо гранаты сработали, будет перерыв на пару вздохов», — оценил майор свой тактический прием, осторожно выглядывая из-за косяка двери. Движущийся первым, как раз в этот момент, зацепил ногой «растяжку»
На взрыв и выстрел снизу раздалось множество урчащих звуков. Твари поднимались сплошным потоком.
«Эх, надо было еще гранат приготовить, тут узко, самое место для их использования. В самой казарме не тот эффект от них будет» — он корил себя за нежелание еще раз зайти в воняющую оружейную за парой ящиков гранат.
Следующую гранату он отправил вниз, как шар в бильярде «от борта», но в данном случае, от стены. Граната от сильного броска от рикошетив от стены, улетела на нижний пролет лестницы. Новый взрыв поднял еще большее облако из штукатурки и побелки.
Вадим, заняв позицию прямо перед ступенями, одиночными выстрелами валил поднимавшихся и поднимавшихся зомби. Мандраж, который он испытывал в начале боя, прошел и теперь он просто стоял и стрелял. Расстояние в два-три метра до цели смешное для стрелка. Цель — прицел — выстрел. Выросшая куча тел превратилась в не преступную баррикаду, через которую, с бестолковым упорством, продолжали лезть вверх людоеды. Поймав паузу, Вадим перезаряжал автомат, но тут срочно пришлось спасаться, убегая бегом в казарму, так как сверху к нему бросилось сразу четыре зомби. На них он успел среагировать, только по тени, когда они закрыли собой солнечные лучи из окна на верхней площадке лестницы.
Добежав до кроватной баррикады, он приготовился к стрельбе с колена. Когда в коридор ввалились первые зомби, он продолжил их отстрел. Твари, как на стрелковом стенде, появлялись сбоку, то по одному, то по двое, что позволяло их спокойно отстреливать, пока они, вертя головой, сбитые отраженным от стен эхом выстрелов, пытались сориентироваться, где находится стрелок.
Как обычно, заминка при смене магазина, позволила им увеличить численное присутствие в помещении и Язык отошел на последний рубеж своей оборонительной позиции — за кровати, к двери каптерки.
Баррикада выполнила свою роль «на отлично». Людоеды лезли через поваленные кровати, спотыкаясь о них и о трупы, ранее убитых майором. Через несколько минут перед кроватями уже была вторая преграда, само сложившаяся из груды поверженных тел. Время для Вадима остановилось и ему уже было не важно, сколько он убил, сколько их еще будет лезть на него, сколько у него осталось патронов. Они лезли, он стрелял, меняя автоматы, чтобы у них успевали хоть немного охладиться
В очередной раз перезарядив автомат, Язык обнаружил отсутствие новых целей. Никто не лез через тела убитых, не слышно было их противного урчания.
— Эй, пропащие личности! Вы где там затаились? Подтягивайтесь, пока я не заскучал.
Но попытка привлечь зомби своим голосом, также не дала положительного результата.
Вадим отступил в каптерку, отхлебнул воды из чайника, не сводя глаз с казармы и стал собирать оставшиеся снаряженные магазины в подсумки. Осталось пять.
«Патронов много не бывает, но идти в вонь не охота. Вернусь на четвертый этаж и там «затарюсь», а потом начну «зачистку» здания сверху вниз», — составив такой незамысловаты план на ближайшие действия и вновь отхлебнув из чайника, утоляя, все чаще подступавшую жажду, он направился на выход.
Глава 23. Урка и мент.
09.00
— Два-два, — первое, что услышал Кречет, придя в сознание и пытаясь перевернуться на бок. Голова жутко болела и отказывалась соображать. К головной боли, которая все сильнее и сильнее его мучала с самого утра, добавилась боль от удара о землю. Во рту стоял сильный вкус крови, а на зубах скрипел песок.
На голос он повернул голову и открыл глаза. Перед ним был силуэт, на фоне которого плавали радужные круги. Проморгав глаза от попавшей в них пыли, он различил фигуру, сидевшую на трупе зомби.
— А ты, сержант, все-таки зеленый еще.
— С чего это?
— А у зрелого-то мозгов бы хватило в одиночку на толпу не рыпаться?
— Так победил же, — сержант улыбнулся, продолжая сидеть, перебрасывал толчками между ладоней рукоять кочерги, которая стояла у него между ног.
— Все с кочергой на людей бросаешься? — сказал Кречет, с трудом поднимаясь на колени.
— Был топор. Пришлось бросить тут недалеко. В башке у зомби застрял, а на подходе еще с десяток было. Еле оторвался, они в лесопосадке потеряли след.
— Ну, и какие мысли и планы в твоей созревающей ментовской голове сейчас витают?
— Пожрать бы, — тяжело вздохнув сказал Мелов, — и пить сильно хочется.
— Ух, ты! — искренне удивился Кречет, — и вправду созреваешь! А как насчет «задержать и доставить»?
— А некуда доставлять! А так бы, конечно, доставил, куда следует, — в ответ на ехидную интонацию кречета так же ехидно ответил сержант. — Место это чужое.
— Поясни, — уловив в голосе милиционера тревогу, встревожился и кречет.
— Я от Шлепноги сначала в другую сторону повернул. Хотел через посадку к обрыву выйти, там, за рекой, большой воинский полигон со стрельбищем. Выхожу на обрыв, а там город. Пяти, девяти и двенадцатиэтажки стоят. Много домов. И частный сектор. Долго, правда, не рассматривал. Зомби подвалили. Сначала пара, потом еще пара. Их я привалил, а на пятом топор застрял, а их еще толпа появилась. Так, по посадке, и драпал до тех кустов, что на краю обрыва. Китель порвал, когда падал. Смотрю, а ты тут с подругами шуры-муры крутишь.