Улыбка Стикса
Шрифт:
Первая, выскочившая сбоку, тварь сбила Оксану с ног, разорвав когтями рукав и попытавшись схватить ее за шею зубами. Олег успел среагировать на нападение и развернувшись пригвоздил тварюку к земле арматурным прутом, как копьем, пробив грудь насквозь.
Две, немного отставшие твари, появились с задержкой в несколько секунд от своего вожака, и отбиваясь от них топором, Олег прозевал появление новой опасности. Еще четыре людоеда примчались с соседнего участка на шум боя, выбежав одновременно из-за ряда кустов смородины, когда Олег добивал последнюю из напавшей троицы, тварь. Олег услышал шум их приближения,
Издав надрывный крик, Олег перевернулся на левый бок и сбрасывая с себя тварь, нанес ей удар в голову локтем правой руки, а за тем вогнал топор в голову кусавшего его за ногу. Он мог бы отбиться, но еще две твари свалились на него сверху.
Спустя десять минут, Оксана сидела на земле, прижавшись спиной к стволу старой яблони, обхватив колени руками. Правый рукав был разорван от плеча до кисти. Спортивные брюки были разорваны на коленях и в разрывах ткани виднелись сбитые до крови коленки.
— Вставай, девочка, нечего рассиживаться тут, опасно, — молодой русоволосый парень тряс ее за плечо, — уходить надо.
За его спиной стоял высокий мужчина лет сорока пяти и сжимая в руках топор на длинной рукояти, тревожно осматривался по сторонам.
— Его же похоронить надо, — всхлипнув, выдавила из себя девушка.
Олег лежал на спине у ее ног, весь залитый своей кровью и кровью тварей. Его открытые, но мертвые глаза незряче были устремлены в небо. Рядом валялись убитые им и подошедшими на помощь людьми, зомби.
— Нет времени. Сейчас сотни валяются непогребенными, — негромко произнес пожилой, — о живых думать надо. Уходим.
Он махнул рукой, указывая направление и давая понять, что ждать больше не намерен.
Оксана, опершись о руку парня, поднялась на ноги и подняла оброненные при падении рюкзак и молоток.
Еще раз взглянув на тело друга, она прошептала: «Прощай», и скрылась за кустами, увлекаемая молодым спасителем.
Глава 46. Ахрип.
16.00
Тварь, сбив грудью санитара, который отлетел в заросли молодого орешника, вцепилась в горло солдату, раненному в правую руку, и сразу, мотнув головой, вырвала большой кусок плоти. Солдат в агонии корчился на спине, суча ногами и сдирая еще не истоптанными каблуками, куски дерна, а из его разорванной шеи, тонкой, длинной струей, фонтанируя била кровь, орошая темно-зеленые листья еще не зацветших ландышей, которыми густо зарос весь лес на этом участке. «Левая рука», издав жуткий крик, побежал в обратную сторону. Тварь тут же отреагировала, оставив свою первую жертву, двумя огромными прыжками настигла беглеца и с размаха вогнала ему когти в спину, а затем, подмяв поверженное тело под себя, вцепилась ему зубами в шею, издавая при этом урчащий звук, от которого по коже пошли мурашки.
Архип замешкался только на пару секунд, вскидывая к плечу винтовку, которую до этого он поставил между ног, и выстрелил, целясь, в бугрящуюся мышцами, спину неизвестного животного. Тварь резко развернулась, показав стрелку окровавленную рожу, где из уголков огромной и клыкастой пасти, свисали кровяные ошметки, вырванные из трупа. Это животное походило на помесь волка и медведя, только без шерсти. Сейчас, очень обидевшись на
Масса тела твари, помноженная на силу прыжка, смели его, как тонкую травинку, при этом он еще и получил удар своим оружием в губы, хорошо их разбив. Рот, вначале пересохший от волнения, наполнился солоноватой кровью, а вздохнуть он не мог, прижатый весом противника.
Раздавшийся выстрел еще больше усугубил его положение. Тварь обмякла и накрыв своей грудью лицо Архипа, полностью перекрыло его рот и нос, лишив возможности дышать.
Когда тварь столкнули с него, он сильно вздохнул полной грудью и закашлялся. Каждый кашель отдавался внутри организма жуткой болью в помятых ребрах.
С трудом усевшись и облокотившись на ствол дерева, Назаров осмотрелся. Его спасителями, столкнувшими с него труп зверюги, были раненый в голову боец и пленный немец. Стрелял раненный, судя по всему, из винтовки санитара, которого нигде не наблюдалось.
— Здорово тебе, унтер, морду расквасило.
— Были бы кости, а мясо нарастет, — ответил Архип, вставая, опираясь на приклад своей винтовки. Собрав языком во рту собравшуюся кровь, он от души плюнул ею на скалящуюся морду твари.
— Это ж, что за образина такая, на нас напала? — удивленно спросил раненый, тыкая стволом в живот поверженного существа.
— Помогите мне, — сказал Архип, призывно махнув рукой пленному. Втроем они перевернули труп на живот. Присев на корточки, Назаров стал осматривать тело. — Вот моя пуля сюда попала. Почти в позвоночник. А ему хоть бы хны.
Внимательно всматриваясь, он продолжил осмотр и дойдя до головы животного, обнаружил рану, оставленную вторым выстрелом. — А вот твоя сюда прилетела, в эту шишку, — показал он на нарост, бугрящийся на шее, чуть ниже края черепа. — Видно, что это у него очень уязвимое место, раз сразу сдохло и не мучилось совсем.
— На чеснок похожа шишка эта. Тоже дольки.
— Ну, пробовать на вкус, не будем. Эй, немчура, иди сюда, поближе, — жестом подозвал он пленного к себе и, когда тот приблизился, достав свой нож, разрезал веревку на его руках. — Помогать будешь.
Когда ему разрезали путы, первое, что сделал германец — перекрестился и что-то бормотал полушёпотом. Вероятнее всего, что молился.
Трупы обоих солдат они подтянули к поваленному дереву, на котором сидел Назаров до нападения. Лица обоих прикрыли их же фуражками, которые нашли в траве, а потом навалили сверху сухих веток.
— Назад, в роту, будем возвращаться. Туда ближе. Доложимся о случившемся и вернемся за парнями, — объявил раненому свое решение Назаров, а пленному показал направление будущего движения рукой.
— Связывать его будем?
— Ему сейчас от нас на шаг отходить страшно. Пусть так идет…
Из сна его вырвал голос Матроса, который трусил его за плечо. — Дед Ахрип, вставай.
— Матрос, какой же ты гад! Мы сейчас такого топтуна завалили, — потягиваясь, высказывал помощнику, Ахрип.