Улыбнись, мой ангел
Шрифт:
– А если тот бандит причинит какой-нибудь вред папе?
Дженна глубоко вздохнула. Она не знала, что Лекси помнит о днях, предшествовавших их бегству, и насколько ее воспоминания соответствуют действительности. Казалось, в голове у Лекси реальные эпизоды перепутались с какими-то фантазиями. Дженна могла только предполагать, что подобное поведение вполне естественно для ребенка ее возраста, но точных выводов она сделать, конечно, не могла. Дженна понимала, что Лекси нужно отвести к психологу, но в данный момент пойти на такой риск она не могла.
– С твоим папой все будет в порядке, – заверила она дочь, – но ты должна мне пообещать, что будешь отвечать на все вопросы так, как мы договорились. Это очень важно.
Лекси медленно кивнула. Бунтарский огонек в ее глазах погас.
– Но как ты думаешь, папа на самом деле скучает по мне?
– Уверена, что скучает, – ответила Дженна, не зная, правильно ли она поступает, поддерживая в девочке надежду.
Лекси снова улыбнулась.
– Я тоже уверена. Посмотри, вот и Кимми! – Лекси показала в сторону Кимми с матерью, которые входили в магазин лоскутных одеял, и потянула Дженну за руку. – Пойдем. Я не хочу опаздывать в первый день занятий.
Вечером накануне Дженна наконец уступила нескончаемым мольбам Лекси и согласилась отвести ее на занятия детского кружка по изготовлению лоскутных одеял. Буквально с первых дней их пребывания в Бухте Ангелов они поняли, что, хотя рыболовство и туризм занимали значительное место в экономике городка, «душой» городка было производство лоскутных одеял.
И так как это ремесло было первым, к чему Лекси проявила хоть какой-то интерес после их приезда в Бухту Ангелов, Дженне очень не хотелось ей отказывать. Лекси необходимо отвлечься от страшных воспоминаний, и новое увлекательное занятие должно помочь ей в этом.
Магазин лоскутных одеял располагался в большом специально оборудованном строении на Океанском бульваре. Каждый понедельник, вечером, десятки женщин собирались на верхнем его этаже, чтобы поучаствовать в совместном изготовлении одеял. Помимо того, что одеяла в качестве подарка получали все невесты и новорожденные городка, их также продавали по всему миру. Бизнес этот по-настоящему процветал. Дженну тоже приглашали поучаствовать в занятиях для взрослых, но ей удалось отговориться, сославшись на загруженность уроками музыки.
Ей до сих пор удавалось вообще ни разу не посетить это всеми обожаемое место. Дженна прекрасно понимала, что чем больше она будет входить в местное женское сообщество, тем на большее число вопросов ей придется отвечать и тем сложнее ей будет уравновешивать ложь о своей жизни с правдой.
– Как ты думаешь, я смогу сделать сегодня одеяло для своей кровати? – спросила Лекси, когда они подошли к магазину.
– Мне кажется, чтобы научиться делать одеяла, тебе придется основательно и долго поработать. На это уйдет не один день.
Дженна не смогла удержаться и бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что их никто не преследует, и при этом крепко сжала руку дочери.
– Ты делаешь мне больно, – пожаловалась Лекси.
– Извини, милая. – Дженна взглянула на дочку и увидела тревогу у нее в глазах.
– Все в порядке. Не бойся.
Она произнесла эти слова твердым решительным тоном, так, как если бы они предназначались не только для Лекси, но и для нее самой.
Она отпустила руку девочки и открыла дверь в магазин.
Первый его этаж был заполнен яркими разноцветными рулонами материи, каталогами с образцами продукции, обилием швейных машинок, разнообразных мотков ниток, материалов для аппликации и пялец. На стенах висели настоящие шедевры из числа лоскутных одеял, изготовленных в городе, а одно из них было даже помещено в специальный стенд под стекло.
Как и предполагала Дженна, магазин был полон женщин и детей. Некоторые из них что-то покупали, другие судачили за чашкой кофе, третьи, усевшись на удобные кушетки, вышивали. Много народа собралось на втором этаже, где в основном и шло производство лоскутных одеял, а также проводились учебные занятия для взрослых. В задней части магазина стояли два длинных стола, за которыми дети разбирали ткани, и там же они реализовывали свои первые проекты по изготовлению одеял.
Лекси увидела Кимми и сразу же бросилась к ней. Дженна последовала за дочкой и мгновенно поняла, что с первой минуты своего появления здесь она стала центром всеобщего внимания. Замечая знакомые лица, она улыбалась им натянутой улыбкой. Некоторых из этих мамаш она встречала, когда водила Лекси в школу, библиотеку и на спортивную площадку, но за все время со всеми ими она перебросилась не более чем парой слов. Дженна подозревала, что они считают ее либо чрезмерно высокомерной, либо болезненно застенчивой. Но, по правде говоря, она сохраняла дистанцию не потому, что боялась их вопросов, а просто потому, что не знала, о чем с ними говорить. Тот мир, в котором они с Лекси теперь оказались, так разительно отличался от мира, в котором они жили раньше.
– А вот и наша героиня! – воскликнула Кара Линч, миловидная дама лет тридцати с небольшим, ярко-рыжая, кареглазая и смешливая обладательница обворожительной улыбки.
Бабушка Кары, Фиона Мюррей, была владелицей магазина лоскутных одеял. Кроме того, Кара работала в местном агентстве недвижимости и помогла Дженне снять дом, поэтому Дженна была знакома с ней немного ближе, чем с другими здешними женщинами. Кара была замужем за полицейским по имени Колин Линч, и осенью у них должен родиться первенец. Рядом с Карой сидела блондинка с короткой диагональной стрижкой – Тереза Монро, супруга Роберта Монро, мэра Бухты Ангелов. На ней было шикарное черное платье, и выглядела она здесь столь же неуместно, что и Дженна.
– Привет! – сказала Дженна, обращаясь к ним обеим.
– Вы знакомы с Терезой? – спросила Кара.
– Кажется, официально нас не знакомили, – ответила Дженна и представилась: – Дженна Дэвис.
– Тереза Монро. Приятно познакомиться.
Тереза протянула руку, но ее взгляд оставался холодным и недружелюбным.
– Мой муж говорил мне о невероятно героическом поступке, который вы совершили вчера вечером. Мы все восхищены вашим мужеством.
– Ничего особенного, – ответила Дженна, чувствуя себя крайне неуютно под любопытными взглядами присутствующих дам.