Улыбнись, мой ангел
Шрифт:
Сильвейра кивнул.
– Ну, что ж, тогда мне остается пожелать вам всего хорошего.
– Спасибо.
Дженна быстрым шагом проследовала сквозь собравшуюся толпу. Несколько человек окликнули ее по имени, но она не остановилась. Едва она успела усадить Лекси в машину, как лицо ей осветила фотовспышка. Ослепленная ярким светом, она закрыла глаза рукой, но фотограф успел сделать еще один снимок. Дженна забросила пальто и туфли в автомобиль, затем повернулась к репортеру. От гнева и ненависти к нему у нее перехватило дыхание.
– Что, черт побери, вы делаете? Кто позволил вам меня фотографировать?
На мгновение Дженну охватил жуткий страх, что кому-то удалось ее выследить.
– Вы только что спасли жизнь девушке, – невозмутимо ответил репортер, опустив фотоаппарат. – Вы совершили подвиг.
Дженна нахмурилась. В темноте она могла разобрать только то, что перед ней стоит высокий широкоплечий мужчина с волнистыми каштановыми волосами в джинсах и черной куртке поверх майки такого же цвета.
– Кто вы такой? Вы ведь явно не из местной «Дейли ньюс»?
Фотографом в местной газете была шестидесятилетняя женщина по имени Глэдис.
– Меня зовут Рид Таннер, – представился мужчина. – И да, я не из «Дейли ньюс». Но я приехал сюда в поисках ангелов.
Дженна поняла: он здесь из-за того пресловутого видео, выложенного в Интернете.
– Здесь вы не найдете никаких ангелов.
– Жаль. И все же, как вас зовут?
– Это не имеет никакого значения.
Дженна выхватила у него фотоаппарат, нырнула в машину, захлопнула и заперла за собой дверцу.
– Эй, он мне нужен! – крикнул репортер и постучал в стекло.
Дженна не обратила на его крик ни малейшего внимания и попыталась разобраться в тонкостях управления сложной и, по всей видимости, довольно дорогой фототехникой.
– Что ты делаешь? Зачем ты забрала у него фотик? – спросила Лекси. – Он же машину из-за нее разобьет, – добавила она, едва не заикаясь от страха.
– Все в порядке, милая. Неприлично и недостойно снимать людей, когда они… когда они насквозь промокли.
Она стерла два последних снимка, после чего опустила стекло и вернула фотоаппарат владельцу.
– Вы сумасшедшая, – сказал он, изумленно покачав головой. – Я же все равно смогу вас снять. Хотя бы прямо сейчас.
– Ошибаетесь. Прямо сейчас у вас не получится. – Она включила зажигание и быстро отъехала от него.
В зеркало заднего вида она заметила, что он продолжает стоять, озадаченно глядя ей вслед. У нее почему-то неожиданно возникло ощущение, что она совершила какую-то жуткую ошибку, отвергла шанс, который ей предложила судьба. Но разве у нее есть выбор? Она же не может допустить, чтобы ее фотография появилась в газете. Ей оставалось только надеяться на то, что этот парень уедет туда, откуда приехал, и забудет о ее существовании. Если нет, то им, наверное, придется снова бежать и снова скрываться.
Рид смотрел вслед машине, и ему казалось, что он проснулся от долгого глубокого сна. Последние одиннадцать месяцев прошли для него однообразной и отупляющей чередой бессмысленных дней и недель, большая часть которых была заполнена попытками забыть о прошлом.
Он принял предложение «Спотлайт мэгэзин» просто для того, чтобы подзаработать немного денег и одновременно решить вопрос: стоит ли ему возвращаться к той работе, которой когда-то он отдавал всего себя без остатка.
Выпускник Северо-Западного университета, работавший в «Нью-Йорк таймс», он и представить себе не мог, что двенадцать лет спустя будет освещать не события мирового значения, а какую-то жалкую провинциальную сенсацию вроде появления ангелов на берегу залива. Было время, когда Рид был страстным искателем истины и справедливости, что в конечном итоге сделало его безрассудным. Ради важной информации он был готов на все, что угодно. Дело закончилось тем, что самый близкий ему человек заплатил страшную цену за его честолюбие.
Глубокой ночью, когда воспоминания не давали ему покоя, перед мысленным взором Рида часто представала сцена ее похорон – когда гроб опускали в могилу. Он слышал рыдания, раздававшиеся со всех сторон, и видел обращенные на него обвиняющие взгляды. Однако никто не вышел из толпы и не сказал: «Это ты во всем виноват». Впрочем, в этом и не было необходимости. В глубине души он прекрасно знал, что виноват действительно только он и что вряд ли когда-нибудь он сможет избавиться от мучительных воспоминаний и укоров совести. Большую часть прошедшего года он провел в безуспешных попытках добиться забвения с помощью алкоголя. Все его попытки были бессмысленны, так как всякий раз неизбежно наступал безжалостный момент жестокого отрезвления.
Отойдя от пирса, Рид направился в сторону ресторанчика Мюррея.
Он и раньше намеревался заглянуть в это заведение, но на полпути туда услышал завывания сирен и решил узнать, что произошло. От старых привычек трудно отделаться, а за каретами «Скорой помощи» он бегал с самого раннего детства.
В том районе, где он вырос, сирены полицейских машин были обычным делом. Рид до сих пор прекрасно помнил яркие полосы света глубокой ночью на стенах и потолке своей спальни и то, как он потихоньку подбирался к окну, чтобы понаблюдать за полицейскими, которые прибыли, чтобы в очередной раз арестовать кого-то у них во дворе.
Шумно выдохнув, он повторил про себя свою любимую мантру. Не оглядывайся назад, не заглядывай слишком далеко вперед и вообще посылай все к черту.
Ну и что из того, что он встретился с какой-то странной и немного загадочной женщиной? Он же приехал сюда не для того, чтобы расследовать неудавшиеся попытки самоубийства, и не для того, чтобы брать интервью у героических женщин-спасительниц. Его целью было разоблачить видеоролик из Интернета, который вызвал всеобщий интерес и вновь пробудил веру в реальное существование ангелов – веру, которой Рид решительно намеревался положить конец. Ангелы не более реальны, чем любой другой сказочный персонаж. И уж ни при каких обстоятельствах они не станут разгуливать по улицам приморского городка.