Улыбнись, мой ангел
Шрифт:
– Я буду дома к полуночи. Завтра в нашем распоряжении целый день. Отоспимся вволю. – Он подошел к ней ближе и обнял. – Мы можем провести весь день в постели. Я скучал по тебе.
– А я по тебе, – призналась Рейчел.
Джон удивился ее словам.
– Правда?
– Я люблю тебя, Джо. Но ты превращаешься в незнакомого человека.
– Познакомься со мной еще раз.
– А я? Ты хочешь познакомиться со мной? Ведь я тоже изменилась, если ты этого еще не заметил.
– Конечно, заметил.
– И тебе не нравится то, что ты видишь?
Это был явно вопрос с подтекстом.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – осторожно подбирая слова, заговорил Джо. – Ты довольна своей карьерой. Я это вижу. Но ведь здесь ты можешь заниматься тем же самым. Возможно, я проявляю наивность, ожидая, что ради меня ты откажешься от привычной жизни. Но и я готов на компромиссы. Я поселился в доме, который купили для нас твои родители, хотя это против моих принципов.
– Это был щедрый подарок. По идее, ты должен быть благодарен моим родителям за то, что у них нашлись средства на покупку для нас дома.
– Я и был благодарен. Извини, не хочу снова возвращаться к этой теме. – Джо поцеловал ее в губы, но она отстранилась. – В чем дело?
Рейчел как-то нерешительно посмотрела на него и, немного помолчав, сказала:
– Тебя не удивляет то, что я так ни разу и не забеременела?
– О чем ты говоришь? – осторожно спросил Джо.
– Возможно, нам не суждено было иметь детей или же вообще быть вместе.
Джо с головой накрыла волна страха. Не дай бог Рейчел перейдет черту, через которую они оба старались не переступать. Не дай бог она скажет что-то такое, о чем потом сама пожалеет, или что-то такое, чему он не сможет дать отпор.
– Нет. Никакой причины нет. Мы должны быть вместе, – наконец произнес он. – Я люблю тебя с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.
Рейчел печально улыбнулась.
– Но я уже не пятнадцатилетняя девчонка, а ты не пятнадцатилетний мальчишка. Я действительно опасаюсь того, что мы переросли друг друга.
– Будь ты действительно в этом уверена, ты не приехала бы сюда.
Джо надеялся, что это именно так.
– Я здесь потому, что, наверное, не готова расстаться с тобой.
У Джо отлегло от сердца.
– Я тоже.
Он снова захотел поцеловать ее, но испугался, что ощутит холод ее губ.
– Ну, хорошо. – Она сделала глубокий вдох и шумно выдохнула. – Пожалуй, я пойду на праздник и познакомлюсь с твоими друзьями. Мы снова будем семейной парой.
Ему хотелось верить, что она все еще с ним. Но, несмотря на все ее слова, он не мог избавиться от чувства, что она медленно ускользает от него.
16
Шарлотта постоянно ловила на себе чужие взгляды, как будто шагала рядом со знаменитостью. Почувствовав, что девушка готова броситься в бегство, она взяла руку Энни в свою. Они прошли всего несколько кварталов. Люди даже не притворялись, что говорят о чем-то другом, а в упор разглядывали их, когда они проходили мимо.
– Самое главное, поскорее дойти до дома, – сказала Шарлотта – Как только все увидят, что с тобой все в порядке, они тотчас переключатся на кого-то другого.
– Не думаю, что им интересно знать, все ли со мной в порядке. Они сплетничают о том, кто отец моего ребенка.
Энни впервые сама заговорила об отце малыша. Шарлотта поспешила воспользоваться этой возможностью.
– Ты хочешь рассказать мне о нем?
Энни покачала головой.
– Я не могу сказать, кто он такой.
– Я знаю, ты сказала, что он не сделал тебе больно, что он не принуждал тебя силой, но если он продолжает давить на тебя, запугивать, он не имеет права это делать.
– Он хороший человек. Он любил меня. По крайней мере, мне так казалось, – медленно произнесла Энни. – Я не хочу, чтобы из-за меня у него были неприятности.
– Он в курсе твоей беременности?
Энни резко остановилась.
– Я не хочу возвращаться в дом вашей матери.
– Энни, ты должна ему сказать. Он тоже несет ответственность за ребенка. Ты не обязана брать эту ношу целиком и полностью на свои плечи. Ты как минимум имеешь право на финансовую поддержку с его стороны. Если он такой хороший и добрый, возможно, ты его недооцениваешь. Вдруг он сам захочет тебе помочь? – говоря эти слова, Шарлотта ощутила себя предательницей.
Когда-то она сама оказалась в том же положении, что и Энни. И не сделала ничего из того, что предлагала девушке сейчас.
– Извини, – поспешила она загладить свою бестактность. – Я не должна указывать, что тебе делать. Ты взрослый человек. Это твой ребенок и твоя жизнь. Пойми, я лишь хочу тебе помочь.
– Я благодарна вам. Просто я не могу сказать, кто он такой.
– Ну, хорошо. Я дойду с тобой до твоего дома. Просто я подумала, что тебе неплохо немного отдохнуть от моей матери.
– Ваша мать хорошая женщина, но уж слишком печальная. Я видела, как она до этого плакала у себя в комнате.
Шарлотта ни разу не видела мать плачущей, хотя ночью из ее спальни доносились приглушенные рыдания. Мать не любила выставлять напоказ свои чувства – ни перед детьми, ни перед знакомыми.
– Она очень любила моего отца.
Энни кивнула.
– Она рассказала мне, как познакомилась с ним на катке. Нарочно притворилась, будто не умеет кататься, чтобы он подержал ее за руку. – Энни улыбнулась. – Но потом выяснилось, что он тоже не умеет кататься, и они вместе упали на лед. Их взгляды встретились, и в этот миг она поняла, что выйдет за него замуж. И за все годы, что они прожили вместе, она так и не сказала ему, что умела кататься.
Шарлотта в изумлении посмотрела на Энни. Мать ни разу не рассказывала ей историю про каток. Или рассказывала? И она сама ее не слушала?
Она давно уже научилась пропускать мимо ушей критические замечания матери. Возможно, она заодно пропустила мимо ушей и многое другое.
– Вам не обязательно идти вместе со мной, – сказала Энни. – Я знаю обратную дорогу. А вы идите к костру. Со мной ничего не случится.
С этими словами она развернулась, чтобы уйти. Шарлотта же на минуту задумалась: а хочется ли ей идти к костру?