Умереть без свидетелей. Третий апостол
Шрифт:
Праздничный рождественский ужин намечалось хозяйкой подать уже к полуночи, но пока суть да дело ее доктор успел бы дважды проголодаться, и Магда решила предварительно покормить Бориса Яновича.
Они сидели вдвоем на кухне. Борис Янович неторопливо е» картошку, жаренную с салом, Магда пила чай. Малышку Танечку она прикатила в коляске, чтоб та была под присмотром, и девочка тихо играла, изредка лепеча неразборчивое и поднимая голубые глазенки на отца, который улыбался ей и кивал, умиляясь.
Сочельник
— Вы знаете, доктор, — сказала Магда, наливая чай Борису Яновичу, — сегодня я имела встретить нашу соседку.
— Какую соседку? — спросил Маркерт.
— Которая жила в наш двор в Луцисе.
Маркерт недоуменно смотрел на свояченицу, его мысли были не здесь, никак не мог он взять в толк, о чем говорит Магда.
— Синицкая Мария, — сказала свояченица.
— Да-да, — проговорил Борис Янович, — я ее помню. Она шьет одежду.
— Таня скоро захочет носить красивые платья, доктор. Ваша дочь — маленькая женщина. Я буду просить Марию заходить в наш дом что-нибудь шить.
Маркерт пожал плечами и ничего не ответил.
Он принялся за второй стакан чая, его Магда готовила отменно вкусным, когда в наружную дверь постучали. Борис Янович поставил стакан и взглядом остановил собравшуюся подняться свояченицу.
— Сам открою, — сказал он и вышел в переднюю.
Дверь открыл, не спрашивая, кто за: нею стоит. А стоял за дверью молодой человек в меховой шапке странного покроя и с козырьком, в брезентовой куртке с капюшоном. В руках неведомый гость держал объемистый саквояж из плотной материи в крупную клетку.
— Добрый вечер, — сказал пришелец. — С Рождеством вас Христовым!
По-русски говорил он чисто, и Борис Янович удивился поздравлению, ибо знал, что русские люди такого возраста в этой стране никогда не поздравляли друг друга с Рождеством…
— Здравствуйте, — ответил он. — Спасибо. Проходите.
Маркерт пропустил гостя в переднюю.
— С кем имею честь? — спросил он.
— Наверное, вы и есть Борис Янович Маркерт?
— Вы угадали, молодой человек. Я — Маркерт.
— Извините меня за позднее вторжение, но в сегодняшний вечер, говорят, каждому гостю рады… Уж очень не терпелось мне убедиться в том, что доктор Маркерт и есть компаньеро Хуан, о котором мне рассказывал отец…
— Ваш отец? — растерялся Борис Янович. — Да вы входите! Что же это мы стоим на пороге. Входите!
Он запер за гостем дверь и повернулся к нему, внимательно рассматривая лицо.
— Ищите сходство с каким-либо из ваших товарищей по Испании? — улыбнулся гость. — Напрасно, доктор. Я приемный сын Андрея Ивановича Попова. Не помните? В Испании его звали «сеньор
— Анатоль, — будто эхо повторил Маркерт. — Анатоль…
— А меня зовут Валентином, фамилия — Старцев. Год назад демобилизовался, работал в Рижском порту. Уволился и приехал к вам. Хочу учиться… Был в Луцисе, случайно узнал, что вы здесь. Вспомнил рассказы отца… Вы уж извините меня.
— Молодой человек прибыл с дороги, — строго проговорила, появляясь в дверях, Магда, — а вы его удержали в коридоре, доктор. Надо кормить, потом разговаривать.
— Так все неожиданно, — пробормотал Маркерт, потом, оживляясь, воскликнул: — И верно ведь! Магда права… Конечно же, я знаю Анатоля! Ах, какие это были времена… Пойдемте, пойдемте, дорогой друг! Как вы сказали ваше имя?
— Валентин Старцев, доктор.
— А мой друг Анатоль? Где он? Так бы хотелось повидаться, вспомнить нашу первую встречу под Теруэлем и потом, в Мадриде… Вы знаете, я занимался пропагандой в войсках мятежников, на переднем крае, а мой друг Анатоль со своими людьми прикрывал нашу группу. Почему вы не приехали вместе? Где он сейчас живет?
Они стояли уже в комнате, подле празднично убранного стола. Валентин Старцев наклонил голову.
— Мой дед-священник ответил бы: на том свете… А я безбожник. Нет больше отца. Его повесили немцы.
Глава третья
ЧЕРНЫЙ ЮРИС
— Ты прав, Маркерт, я не Бог, — сказал Черный Юрис, отодвигая Библию на край стола. — Я только ангел, который призван остановить твою руку с ножом. Я не хочу, чтобы ты стал детоубийцей. Ведь если ты не пойдешь мне навстречу… Знаешь, какой фокус придумал Малх?
Черный Юрис поднялся из-за стола.
— Эй, кто-нибудь! — крикнул он. — Пусть придет сюда Малх!
Маркерт сидел молча. Он опустил голову, ни единой мысли не было в голове. Маркерт будто оцепенел. Непонятное равнодушие овладело им. Собственная судьба Маркерта почти не волновала… И вот сейчас, когда он услышал шаги за дверью подземного бункера, куда привели его для разговора с Черным Юрисом, эти шаги потянули из его подсознания мысль о других судьбах, судьбах тех, за кого он в ответе.
Борис Янович поднял голову и увидел рослого, стройного молодого человека, с улыбкой глядящего на Маркерта.
— Это есть главный советский безбожник? — с сильным акцентом заговорил вошедший. — Доктор Маркерт?
— Да, это он, Малх, — сказал Черный Юрис. — Видимо, ты собираешься вступить с ним в религиозный диспут… Придется отложить до другого раза. Расскажи ученому доктору о придуманном тобой фокусе.
— О, — воскликнул Малх, — я буду показывать это с удовольствием! Фокус называется «Смерть без рождения». Делается он так.