Умереть дважды
Шрифт:
Настроение Башара резко ухудшилось:
– Чего мне не хватало в этой жизни, так это штурма русского спецназа…
Ахмади похлопал по плечу Рамазана:
– Не волнуйся, брат. Все, что делает Тургай, – перестраховка. Открою тебе тайну, чтобы ты немного успокоился: главной причиной перевозки пилотов сюда является не угроза, исходящая от русских. Ее в принципе и не существует на данный момент. Причина в другом. В Пешаваре неожиданно проявили повышенный интерес к крушению самолета. Особенно по пилотам. И руководство движением решило провести
– Конечно! За русских можно получить хорошие деньги. Тем более за военных летчиков…
– Вот видишь, ты все понял! А раз так, предупреждаю: за время нахождения заложников в Абри никто – повторяю, никто, кроме доверенных лиц – не должен покидать селение дальше пастбищ. Далее. О содержании здесь летчиков также никто не должен знать. Кроме охраны, естественно. Которую ты обязан лично проинструктировать о том, чтобы держали язык за зубами, дабы потом не лишиться его вместе с головой. Другими словами, ты должен обеспечить секретность нахождения в Абри пилотов. И на время содержания, и после того, как их вывезут отсюда. За это Тургай готов заплатить тебе 20 000 долларов.
Башар, отличавшийся крайней жадностью, повеселел:
– Вот с этого, брат, и надо было начинать разговор. Передай Тургаю, пусть не беспокоится. О заложниках никто не узнает. И я обеспечу их безопасное содержание. Только хотелось бы узнать, когда он заплатит мне за работу?
– Как только она будет выполнена.
– А аванс?
– Не мелочись, Рамазан. Получишь все и сразу, как только заложников вывезут из Абри!
– Ну тогда я отдам их только тебе, брат! В обмен на две пачки стодолларовых купюр!
– Рамазан!! Может, хватит болтать попусту? Займемся заложниками?
– Хорошо, как скажешь… Останешься до утра? Мне отдать команду приготовить ужин и комнату?
Ахмади отрицательно покачал головой:
– Нет! Мы уедем сразу после передачи пилотов. Утром я должен быть в Галистане.
– Понятно… Жаль! Я угостил бы тебя отменной анашой, доставленной из северных провинций. Бьет наповал, вызывает видения, от которых сердце замирает. А главное, потом не чувствуешь угнетения. Хорошая дурь.
– Спасибо, Рамазан, в следующий раз! Займемся пилотами. Да, связка ключей от этой тюрьмы только у тебя или есть дубликаты?
– Только у меня, в единственном экземпляре.
– Это хорошо. Встречай «гостей»!
Ахмади вернулся к автобусу, приказал конвою:
– Цепь убрать, выводить пленных по одному, вести к зданию у скалы, внутри усадьбы. Его видно от ворот!
В 1.40 крышка подвала закрылась, и пилоты, оказавшиеся в новой тюрьме, осмотревшись, начали раскатывать по полу матрацы. Штурман посмотрел на люк и забормотал:
– Господи! Спаси и сохрани! Помоги нам, Господи!
Командир не стал мешать Захарченко, впервые в жизни обратившемуся к молитве. Промолчали и остальные
– Хрень все это. Пора прикинуть, как самим свалить от духов. Или так и будем, как бараны, послушно ждать, когда нам перережут горло? Командир! Ты чего молчишь? С тебя командование экипажем никто не снимал.
– Вот именно, что не снимал, а посему приказываю: всем спать! – отрезал Курдин. – Все разговоры – завтра! Отбой!
Четверг, 19 июня
Осмотрев место падения «Ил-76», в результате сильного дождя в горах и, как следствие, обильного камнепада превратившееся в сплошное месиво металла, камня и грязи, агент Службы внешней разведки Шакур Акрани в 11.00 вернулся в Галистан. Тут же прошел в дом Тургая. Помощника в приемной не застал, зашел в кабинет без предупреждения. Полевой командир сидел за рабочим столом, внимательно изучая какие-то бумаги. Рядом же на полу лежала стопка папок.
– Ассолом аллейкум, Хизаят!
– Ва аллейкум ассолом, Шакур! Проходи, присаживайся. Я вот тут решил документы просмотреть. Лишние уничтожить. Слишком много всякой ерунды собралось. Ахмади, как ростовщик, собирает все подряд, даже чеки мелких покупок в Кандагаре.
– Нужное дело. Иногда одна, казалось бы, ничего не значащая бумага может наделать много бед. Особенно это касается финансовых документов.
– У меня с бухгалтерией полный порядок.
– А разве я сказал что-то против?
Тургай отложил в сторону документацию, сложил руки на столе, подняв глаза на Акрани:
– Расскажи лучше, как съездил в Карбанское ущелье. Что видел? С кем общался?
– Съездил без проблем, останавливался у Хамида, поутру вышел к месту падения самолета. Хотел внимательно изучить его, а оказалось, что изучать и нечего.
В глазах полевого командира мелькнуло удивление:
– Что значит, нечего изучать?
– Прошлой ночью где-то поблизости в горах прошел ливень, ручей превратился в бурную реку; она не захватила место падения, но подмыла склон ущелья, в результате чего на останки самолета обрушился камнепад. Все перемешалось. Сейчас даже при особом желании на месте падения ничего установить невозможно, в том числе судьбу пилотов и грузов.
– Так это же хорошо, Шакур?! – воскликнул Тургай.
– А кто говорит, что плохо? – улыбнулся Акрани.
Полевой командир поднялся:
– Так! Значит, осмотр места падения ничего не даст! Хорошо! Очень хорошо. Благодарю тебя за эту новость.
– Меня-то за что благодарить? Благодарите Всевышнего, ниспославшего ливень на горы.
– Да, да, конечно. Что ты намерен делать в ближайшее время?
– Я хотел бы получить краткосрочный отпуск и провести его в Кандагаре.
Тургаю было на руку отсутствие Акрани в момент приезда работорговца, поэтому он, не думая, согласился.