Умей вертеться

Серова Марина Сергеевна

— Простите, господин капитан, я ваша коллега. Погибает человек. И я должна его спасти. «Промедление смерти подобно», — изрекла я известную истину.

— Вах-вах! А что случилось, слюшай, да?

— Человека убивают, — обреченно выпалила я и добавила с грустью в голосе: — Сама терпеть не могу правила нарушать.

Это его подкупило. Он расплылся в улыбке.

— Харашо, когда не нарушаещь, да. Такая красивая девущка. Жалко будет, если башка разобьешь, слюшай.

— Не разобью, — заверила я.

Он вернул мне документы и

снова козырнул. Я облегченно вздохнула. Хорошо, что мне встретился мент кавказских кровей, наш бы точно разоблачил меня с корочками да еще бы и машину на штрафную стоянку забрал.

Можно было решить этот вопрос, конечно, и по-другому: прибегнуть к помощи зеленых и хрустящих. Только ведь тоже смотря на кого нарвешься — палка о двух концах.

Я выжала педаль сцепления и тронулась в путь, нервно посматривая на часы. И хоть беседа с гаишником заняла не более пяти минут, я жутко волновалась, как бы там Васька эту самую «Шефеде» по кирпичикам не разнес, пока я в пути.

Но как я ни нервничала, гнать машину на предельной скорости больше не стала. Себе дороже обойдется. Еще и правда «башка» разобью.

Я приехала по указанному Свеклой адресу и недоуменно воззрилась на вывеску небольшого магазинчика, который был отгорожен от мира зеркальными витринами и такими же дверями, отражавшими яркий свет уличных фонарей. Невозможно было увидеть, что творится там, внутри. Оказалось, что таинственная «Шефеде» — это небольшой магазинчик бытовой техники.

Владелец магазина, видимо, желая себя увековечить, повесил над крыльцом вывеску «Шурбанов Фарид Давлатович & Кo».

На двери снаружи висела табличка «Closed». Я с силой толкнула дверь, но она и не думала поддаваться. Тогда я принялась стучать в нее кулаками, выкрикивая:

— Василий Петрович, это я, Таня! Откройте немедленно!

Дверь открылась, я шагнула внутрь, в помещение с приглушенным светом, и ужаснулась.

Посередине маленького помещения со стеллажами, заполненными кофеварками, кухонными комбайнами, фенами, утюгами и прочей бытовой техникой, со связанными за спиной руками, намертво прикрученный к стулу, с кляпом во рту сидел брюнет. Рубашка на животе была задрана, а на белом, покрытом черным пушком солидном, немного рыхлом брюшке алело пятно — ожог. Из глаз несчастного катились непрошеные слезы, а под стулом растеклась прозрачная лужа. Взглянув на брюки бедняги, я поняла, что он обмочился от боли или испуга. Васька все же успел перестараться.

Откуда-то из угла раздалось глухое мычание. Я оглянулась и увидела связанного парня в камуфляжке. Рот его был заклеен скотчем.

Васька поставил на прилавок еще не остывший утюг от Tefal, которая всегда, судя по рекламе, думает о нас.

— Вот, Танюх, мы с Витьком нашли его. Сама с ним разбирайся. Пока ничего не сказал. Говорит, что не знает никакую Таню Гаврилову. Но если ты мне разрешишь, то я доведу дело до конца. Он, гнида, все-е скажет! А Витек мне подсобит. Мы его землю есть заставим.

Да, Витек?

Витек, уютно разместившийся на прилавке, кивнул стриженной под ноль шишковатой башкой.

— Какой базар! Разберемся.

— Как же он тебе, балда, что-нибудь может сказать, если ты ему рот заткнул? — прошипела я, в упор глядя на Ваську.

— Так я ж кляп вытаскивал, когда спрашивал. Я в таких делах не новичок. Колоть фраеров умею. Не первый год замужем. — Васька обиженно поджал губы. — Старались-старались, а она еще и обзывается.

— Развяжите их немедленно, — тихо, но убедительно сказала я.

Приятели кинулись исполнять поручение.

— Госпожа Таня, — освобожденный пухленький брюнет, на лице которого отразились невероятные муки, пал передо мной на колени. — Клянусь, что не знаю никакую Таню Гаврилову. Клянусь.

Он пытался поймать мою руку. Развязанный охранник, морщась, растирал затекшие руки. Парень выглядел растерянным. Он явно не знал, что делать дальше: хвататься ли за телефон, бежать прочь или начать орать во все горло.

— Поднимитесь, Фарид Давлатович, и сядьте. А вы не вздумайте шуметь, — повернулась я к охраннику. Тот поспешно кивнул головой.

Я уже поняла, чувствовала всеми фибрами, что данная ШФД не имеет к Тане никакого отношения. Васька вытянул пустышку, но проверить до конца — мое золотое правило.

— Сколько мужчин у вас работает? — обратилась я к хозяину.

— Только двое: Славик, — он указал на охранника, — и я. Я ж недавно магазин открыл. Есть еще две девушки-продавщицы. И все. Я еще не раскрутился. Только продавцы ушли, я собирался кое-что подбить, а тут эти люди ворвались. Не понимаю, что им от меня надо. Не знаю я Таню Гаврилову, — и Шурбанов заплакал. Васька было замахнулся на него, но я поднесла к его носу кулак и спокойно сказала:

— Ша. Надо чаще головой работать, чем кулаками.

— Тань, да это он, чует мое сердце! Больше нет в Тарасове «Шефеде», я проверял. Вон тебе и Витек скажет.

— Ну, — глубокомысленно изрек Витек.

Я вздохнула. Ну что с этими баранами поделать? Однако и для себя я должна отсечь эту версию окончательно. И тут мне в голову пришла просто великолепная идея.

Я вспомнила про Маринку, с которой совсем недавно познакомилась, придя к ней на выручку в трудную минуту и, можно сказать, вытащив из дерьма. Думаю, она мне тоже не откажет в помощи.

Маринка работала в лаборатории одной из больниц Тарасова. Она сделает анализ крови двух этих мужчин, и мне будет ясно, от чего, так сказать, плясать.

Сначала я позвонила ей домой, но Маринина мама сказала, что ее дочь сутки дежурит. Я набрала рабочий номер Марины Макаровой и кратко изложила суть проблемы.

— Да запросто, Танюш. Только клиентов сюда привози. Сама понимаешь, отсюда никуда отлучаться нельзя.

Это я отлично понимала.

Когда я предложила Фариду и Славику сдать анализ крови, они запаниковали: