Шрифт:
Глава 1
— Госпожа Шилова, — широко засияла улыбкой стюардесса, приглашающе делая шаг назад, приоткрывая дверь в мою «голубую мечту», о которой я грезила с детства. — Прошу, проходите. Сейчас принесу прохладительные напитки, устраивайтесь поудобнее… и приятного вам полёта!
«Первый класс!» — Сделав глубокий вдох, присела на краешек кожаного дивана, безумно счастливая. — «Моё желание исполнено… предпоследнее… вряд ли я достигну пункта назначения в «добром здравии»… но теперь эта несомненная истина видится не так фатально, как сутки назад, когда результаты анализов огласил
Рыжая девушка, с тоненькой фигуркой, моложе меня от силы на несколько лет, снова появилась в дверях салона самолёта, а если быть точной — в VIP-зоне, освещая его пространство похлеще весеннего солнца.
— Грушевый лимонад… я запомнила ваши предпочтения, когда вы ещё сидели комнате ожидания!
«Тратить свою жизнь на проявление такой услужливости… какая тоска. А ведь ещё вчера я была такой же…»
— Благодарю. Скажите, у меня разве не будет спутников?
Насколько я знала, в «первом классе» в наличие было четыре места, однако я «царской ложе» не заприметила пока ни одного богатея, к коим никогда не относилась прежде. Знаете ли, билет почти за шестьсот тысяч рублей — была и остаётся для меня заоблачной суммой. Кто же мог подумать, что когда-нибудь придёт время, и моя двушка в центре Москвы, достигнутая, пусть и совсем неприметная, но честным трудом, ступень старшего арт-дизайнера рекламного агентства, который год занимающего первые позиции у брендовых фирм, зарекомендовав себя надёжным подрядчиком — окажутся лишь прахом под ногами?
Оставлять наследство лишь бы кому-нибудь я не захотела, видимо, не достигнув полного осознания скорой смерти, а родственников у меня не осталось.
Продав квартиру за копейки, уволилась с работы без объяснений, приводя начальницу сначала в жутчайший шок, а затем дикую истерику, которую выслушивать теперь не посчитала себя обязанной, наплевала на отработку в две недели (всё равно у меня осталось от силы три дня!) и купила билет в Шотландию — мечту подросткового возраста.
Я, как сейчас помнила тот день, когда взяла впервые в руки роман Джулии Гарвуд «Новобрачная», целиком и полностью влюбляясь в стиль изложения потрясающего автора, а самое главное — в образы великолепных брутальных горцев, привыкших повелевать женщинами.
Продолжая смотреть на бортпроводницу, немного выпав из реального времени, заметила, как та что-то мне отвечает.
— Простите, я задумалась. Повторите ещё раз.
Мускулы на лице рыжеволосой кареглазой красавицы даже не дрогнули. Создавалось впечатление, что стюардесса, обслуживая «первый класс» не первый раз, как бы это смешно не звучало, привыкла к подобному отношению со стороны «випов».
— Да, конечно, госпожа Шилова. Я сказала, что пассажир будет всего один… довольно специфический, не сочтите за дерзость моё уточнение. Я сталкиваюсь с ним не первый раз… а вы кажетесь девушкой очень милой, поэтому возьму на себя смелость предупредить: господин Орлов достаточно нелюдим и резок несмотря на внешнюю привлекательность… чтобы вы поняли, что я ничуть не преуменьшаю — все четыре места обычно господин Орлов выкупает сам… ммм… сегодня, вот, впервые не успел, точнее его секретарь не справилась со своей работой. — Глаза стюардессы нервно забегали, и я поняла, что рыжая красавица представляет, что за наказание повлёк за собой этот мелочный проступок.
Вяло улыбнувшись, пересела на своё кресло и прикрыла глаза, чувствуя на себе вселенскую усталость.
— Спасибо, что предупредили.
Тишина, окружившая меня со всех сторон, дала понять, что стюардесса понятливо удалилась, ещё раз проявив смелость, застегнув меня ремнями безопасности, проворно, но осторожно.
Суета за дверью, приглушённая добротным материалом перегородки, давно стихла, а мы никак не взлетали.
«Ну… надо думать!» — Я откинулась на спинку кресла, погружаясь в дремотное состояние. — «В конце концов, пассажир, отдавший больше полутора миллиона за полёт в Эдинбург — приобретает статус «платинового клиента»… или как тут называют таких персонажей, нетерпящих общества живого человека?»
Улыбка сама собой расплылась на лице, стоило мне только представить мысленный портрет этого самого Орлова, который в моём воображении, почему-то, имел выдающийся длинный нос с горбинкой, как у одноимённого с его фамилией представителя семейства Ястребиных. А так же узкие тонкие губы, цепкий взгляд и однозначно голубые глаза, ведь должно же быть в мужике что-то, что способно оправдать ёмкое наблюдение стюардессы, заявившей о «господине Орлове», как о весьма «привлекательном», но, тем не менее, снобе.
В нос ударил потрясающий аромат дорогих мужских духов, однако я не спешила открывать глаза, наслаждаясь любимым занятием — рисованием мысли на обратной стороне века глаз.
Сопоставить получившийся портрет с оригиналом, явно прибывшем на борт самолёта, тоже, конечно, хотелось, но, с некоторых пор, наслаждаться каждым мигом, каждым мгновением, способным мне доставить удовольствие, я взяла себе за правило неспешно!
«Куда спешить? Возможно этот вздох — последний, а я не испытала блаженства, бездумно выдохнув углекислый газ!» — Конечно, я утрировала в своих рассуждениях, да только зерно истины в них было.
Улыбка сама собой стёрлась с лица.
Тяжело вдохнув, наполнила лёгкие ароматом мужчины… которым, по моему внезапно изменившемуся вкусу, должны пахнуть все настоящие мужчины, медленно выдохнула.
— Я дам тебе два миллиона, только свали с этого самолёта.
Резко распахнув глаза от раздражительного тона «соседа», который прозвучал в непозволительной близости, что сладковатое дыхание мужчины я почувствовала чуть ли не на своих губах, зависла, когда мои догадки подтвердились.
Нет, внешне портреты не совпали от слова «совсем», но вот предполагаемая близость…
Яркие карие глаза смуглого шатена, взгляд которого на мгновение растерялся, столкнувшись с моими зелёными, но довольно быстро вернул прежний надменный вызов, полыхали… определить эмоцию теперь не могла, однако помнила, что, как только я на него посмотрела, они точно полыхали гневом.
Задумчивое выражение лица мужчины стало ещё более хмурым, когда я мотнула головой в стороны, тут же закрывая глаза обратно, боясь той аритмии, которой подверглось моё больное сердце, отсчитывающее последние деньки своей хозяйки.
«Подумаешь, мужик красивый! Да ты, что?!» — Успокаивала себя, заговорив мысленно с объектом своей тревоги, очень часто так поступая в последнее время. — «Жалко будет, если я умру при нём. Хотя… это неизбежно, если учесть, что лететь нам почти двадцать часов, учитывая пересадку в Дубае…»
— Три миллиона!
«Дай мне ещё три дня жизни!» — Хотелось выкрикнуть в лицо миллионера, но я ничего подобного позволить себе не могла, лишь нацепив унылую усмешку, так и не открыв глаза, снова мотнув головой.