Шрифт:
Мальчик и солнце
Цвела весна, высившиеся неподалеку горы оделись уже в зеленый наряд, и весеннее солнце смотрело на мир добрыми глазами.
Мимо мальчика сновали люди, но никто из них не взглянул на него, никто не обратил внимания на горемычного сироту.
Солнце медленно шло к закату и, наконец, спряталось по ту сторону зеленых гор: подул холодный ветер, и мальчик сильно продрог.
— Ах, красное солнышко, доброе солнышко, меня согревали твои лучи, куда же ты уходишь, зачем оставляешь меня одного в этом холоде и мраке? У меня нет матери, нет дома. Куда же я пойду, где мне искать себе приют?.. Вернись, вернись, возьми меня с собой, милое солнышко.
Так говорил безмолвно, в душе, сирота-мальчик, и слезы, одна за другой, катились по его бледным щекам. А люди спешили домой, и никто не захотел взглянуть на мальчика, никому не было до него дела.
Последний солнечный луч скользнул по плечам гор и погас.
— Милое солнышко, я знаю, ты ушло в свой дом, к своей матушке. Я знаю, где твой дом, вон он там, за горой. Я приду к тебе, сейчас приду…
И встал бедняжка сирота, дрожа от холода, и побрел, держась за стены дома богача. Шел он, шел, миновал город и достиг подножия гор. Труден был его подъем: кругом камни и камни, ступая по ним, он изранил себе ноги, но, не обращая внимания на сильную боль, шел без остановки.
Ночь закрыла своим черным крылом зеленые горы. Только высоко над вершинами гор мерцали звезды, словно ласковые, манящие огни. Дул сильный ветер, завывал в ущельях, свистел между скалами. Порою летучие мыши в поисках ночной добычи задевали мальчика своими крыльями.
Но мальчик твердым шагом, бесстрашно шел все вверх и вверх. Неожиданно он услышал собачий лай, и немного погодя из непроглядного мрака до него донесся голос:
— Кто ты и куда идешь?
— Я маленький, странник, иду к солнцу. Скажи, где живет солнышко, далеко ли его дом?
Держа лучину в руках, к нему подошел какой-то человек и ласково сказал:
— Ты, наверное, устал, мальчик, хочешь есть и пить, пойдем ко мне. Как же это отец и мать бросили тебя одного в эту холодную, темную ночь?
— Нет у меня ни отца, ни матери, я бездомный сирота…
— Пойдем, мальчик, пойдем ко мне в дом… — сказал добрый незнакомец и, взяв мальчика за руку, повел его за собой.
Они вошли в бедную хижину. Возле очага сидели женщина и трое маленьких детей. Рядом в закутке дремали овцы. Незнакомец оказался горным пастухом.
— Милые мои детки, я привел вам братца, было вас трое, отныне станет четверо. Тот, кто кормит троих, может прокормить и четверых. Любите же друг друга крепко. А сейчас подойдите, дети, поцелуйте своего нового брата.
Жена пастуха первая обняла мальчика-сироту и горячо поцеловала его. Потом подошли дети и по-братски поцеловались с ним.
Заплакал от радости мальчик и долго не мог успокоиться.
Потом сели за стол, радостные, оживленные. Мать постелила детям постели и уложила их всех около себя. Усталый мальчик как только закрыл глаза, тотчас заснул крепким сном.
Во сне на лице его была счастливая улыбка, ему снилось, что он, наконец, возле солнца, держит его и лежит в его теплых объятиях.
Затрепетало его сердце от восторга, он вскочил и увидел, что крепко держит за руку свою названую мать, а во сне обнимал не солнце, а своих братьев.
И понял тогда мальчик, что солнце именно здесь, в этом доме, и именно его он держал в своих объятиях…
Великая правда
Здание росло с каждым часом, — мастера и рабочие трудились не покладая рук. Но богач был недоволен: ему казалось, что работа идет плохо, здание воздвигается слишком медленно. День ему казался коротким, более коротким, чем обычно; на смену утру торопился полдень, быстро наступало время обеда и полуденного отдыха, внезапно звонили колокола к вечерне, солнце поспешно закатывалось.
И самое ужасное, что ежедневно наступал час расплаты с рабочими, хотя здание было еще не достроено. «Что бы это значило? — думал богач. — Нет ли против него заговора? Ведь церковь и та как будто назло ему поздно призывала к заутрене и рано, слишком рано к вечерне.
А солнце, неподкупное солнце, почему оно так торопливо совершало свой длинный путь с востока на запад?»
Богач выходил из себя, сердился, отдавал суровые приказания, требовал, чтобы усерднее работали, не ленились, не медлили. Рвал и метал, приходил в ярость, угрожал рабочим, что лишит их заработка, прогонит с работы…
Его приказания исполнялись беспрекословно. Но ничто не могло смягчить сердце богача: ему казалось, что работа плохо спорится, здание слишком медленно воздвигается, и, когда наступал час расплаты с рабочими, он с тяжелым сердцем открывал свой кошелек и нехотя отсчитывал деньги, сожалея о своей затее и считая деньги истраченными впустую.
Спустя много лет, город, где жил богач, стал добычей врага. Огнем и мечом враг опустошил его, часть жителей вырезал, а другую угнал в плен; только немногим удалось спастись бегством; в их числе был и богач.
Лишенный имущества и крова, он бежал в другую страну и поселился в богатом и мирном городе. Чтобы добыть кусок хлеба для пропитания семьи, он вынужден был наняться рабочим на строительство большого дома. С восходом солнца отправлялся он на работу и на закате возвращался домой. Он думал: «Как долго, долго тянется день, тяжелый, тяжелый день, кажется, что неподвижное время окаменело. Давно уже рассвело, очень давно, но все еще медлит полдень, а солнце беспощадным огнем жжет спину. О, как он устал, как изнемог от жажды и голода. Колени у него подгибаются, а дню все нет конца. Как быстро растет здание! Растет с каждым часом. Когда же зазвонят колокола к вечерне, чтобы можно было получить дневной заработок и дать отдых натруженным ногам? Не заговор ли это против него? Как рано звонят к заутрене и как поздно к вечерне! А солнце, неподкупное солнце, почему оно черепашьими шагами совершает свой нескончаемый путь с востока на запад?».