Умные парни (сборник)
Шрифт:
Из письма Ильи Усыскина: «Я иногда говорю себе: “Если меня когда-нибудь спросят: “Что ты делал в эпоху первой пятилетки?” – я отвечу: “Изучал космические лучи”. Не правда ли, длинно и маловыразительно? Я пережил несколько горьких минут борьбы с самим собой. Знаю, я отлично знаю, что то, над чем я работаю, нужно моей стране, внешне эта работа неэффективная, но когда-нибудь все окупится. И все же стоит мне прочесть, как ребята одного со мной возраста клепают домну на Магнитке, или о том, что ребята на СТЗ на резком ветру смолили крышу, – и я рвусь туда на леса. Несколько дней я только об этом и думаю: мысленно я с ними взбираюсь на леса, делаю все, что делают они. И я еще сильней берусь за работу, которая волнует меня безграничными просторами, так что
Строительство невиданного стратостата велось на нескольких ленинградских заводах. Самое ответственное – герметичная гондола с особыми креплениями. Ее делали на заводе имени Сталина. Во всех ленинградских газетных киосках продавалась отпечатанная на газетной бумаге брошюра «В стратосферу» ценою в целый рубль. На последней странице была надпись: «Весь сбор поступает в фонд постройки стратостата». Весь тираж брошюры разошелся в один день. Кроме того, газета «Техника» учредила всесоюзный денежный фонд «Штурм стратосферы».
Однако многие высказывали сомнения в том, что удастся построить стратостат из тонкой прорезиненной материи объемом в 25 тысяч кубометров и надежно прикрепить ткань к гондоле. Один старый уважаемый профессор сказал Федосеенко и Васенко, что при капитализме он носил самые вульгарные галоши годами, а сейчас галоши «Красный богатырь» уже через месяц разваливаются, где уж огромный стратостат построить, тут не ноги промочишь…
Но рекордные полеты Пиккара, во время которых были получены важные научные результаты, торопили события. Нет, научная и техническая мысль в СССР была ничуть не слабее, чем на Западе. Другое дело, промышленность. Особенно заметным было отставание металлообрабатывающих заводов и химических предприятий, которым и предстояло сделать стратостат. Одним из самых сложных вопросов был способ крепления «лапок» гондолы – сваркой или клепкой. Выбрали сварку, хотя тогда она не гарантировала высокой прочности шва. Но рабочие металлического завода-втуза имени Сталина предложили новый революционный способ. 30 января 1930 года «лапки» обледеневшей гондолы не выдержали ее веса.
«Основная задача, которая ставится перед участниками полета в стратосферу – это исследование космических лучей. Космические лучи открыты недавно и очень интересуют физиков, так как содержат в себе колоссальное количество энергии. Мы имеем все основания считать, что полет в стратосферу разрешит вопрос о строении ядра атома и таким образом даст нам ключ к искусственному разрушению атомов и извлечению внутриатомной энергии» (профессор А. Вериго, Радиевый институт).
Для проведения экспериментов в ленинградских НИИ были разработаны 34 прибора. Научный план полета стратостата «Осоавиахим-1» состоял из пяти разделов: исследование космических лучей, исследование магнитных явлений, исследование состава атмосферы, проведение аэрофотосъемки, медико-физиологические исследования. К сожалению, не удалось создать миниатюрную камеру Вильсона для регистрации заряженных частиц. За эту работу добровольно взялся Усыскин, и неудача угнетала его, о чем он рассказывал своему учителю академику Иоффе.
Из дневника Ильи Усыскина:
Выходной день. Работаю с камерой. Забавно, до чего у меня отсутствует личная жизнь – кроме произв. вопросов писать не о чем.
Кустарь! Черт побери!
Не умею организовать свою работу. Черепашьи темпы. Позор!
Надо сознаться, я редко занимаюсь серьезно комсомольской работой. Надо теперь взяться за газету вовсю, тем более пора отвыкнуть считать себя комсомольцем, надо работать, как партиец.
Да! В первой половине 1934 года я должен перейти в партию, иначе это позор, позор перед семьей, перед самим собой. Что я, беспартийный спец, что ли?
30 января на летном поле в Кунцеве присутствовали начальник ВВС Алкснис и председатель ЦС Осоавиахима Эйдеман. Приехали также молодой кинооператор Роман Кармен, который снимет фильм «Высота 22 000 метров», журналист Михаил Кольцов, еще в 1930 году написавший в «Правде»
Из дневника И Усыскина:
Итак, я накануне «мировой известности». Как все это глупо и пошло!
«Отдать поясные» – и 140 красноармейцев выдернули из петель веревки. «Отдать гондолу!» – последний приказ в 9 часов 04 минуты.
«В полете!» – кричит начальник стартовой команды.
«Есть в полете! – отвечает командир Федосеенко и уже сверху, сложив ладони рупором, кричит: – Да здравствует съезд партии! Да здравствует всемирная революция!»
Во время полета экипаж и Земля обменивались приветственными радиограммами. С Земли сообщали, что весь народ гордится беспримерным достижением. А из стратосферы слали пламенные приветы и сообщали о динамике подъема. В 11.59 с высоты 20 500 метров был послан привет «Ленинскому комсомолу и его штабу ЦК во главе с тов. Косаревым», «боевому органу ЦК нашей партии “Правде”». После этого радиосвязь с Землей прервалась – и восстановить ее не удалось.
В 12 часов 33 минуты Васенко записал в бортовом журнале, что альтиметр показал высоту 22 тысячи метров и начинается спуск. И хотя из-за большой влажности в гондоле радиосвязь с Землей нарушилась, стратонавты пребывали в хорошем настроении. Как следует из записей в бортовом журнале, они ели яблоки и шоколад, снимали показания приборов, наблюдали за космическими лучами. В 15.40 на высоте 14 300 экипаж чувствовал себя бодро, хотя и беспокоился, что снижение идет медленно. Последняя запись – на высоте 12 000 в 16.35…
Утреннее заседание съезда ВКП(б) 31 января 1934 г. Заключительное слово предоставляется товарищу Сталину. (Буря аплодисментов. Бурные овации всего зала. Весь съезд стоя долго и шумно приветствует великого вождя партии и трудящегося человечества. Восторженные крики «ура!» Возгласы «Да здравствует наш Сталин! Да здравствует вождь великой армии пролетариата!»)
Сталин. Товарищи! Прения на съезде выявили полное единство взглядов наших партийных руководителей, можно сказать, по всем вопросам партийной политики. Возражений против отчетного доклада, как знаете, не было никаких. Выявлена, стало быть, необычайная идейно-политическая и организационная сплоченность рядов нашей партии. Спрашивается, есть ли после этого надобность в заключительном слове? Я думаю, что нет такой надобности. Разрешите мне поэтому отказаться от заключительного слова. (Бурная овация, весь съезд встает, громовое «ура!», коллективные возгласы: «Да здравствует Сталин!» Съезд стоя поет «Интернационал». После исполнения «Интернационала» овация возобновляется. Крики «ура!», «Да здравствует Сталин!», «Да здравствует ЦК!»)
Председательствующий (Постышев. – С. Л.). Слово для предложения имеет товарищ Хрущев.
Хрущев. От имени московской, ленинградской, украинской делегаций вносится проект постановления… (Бурные, продолжительные аплодисменты. Голоса: «Да здравствует великий Сталин!»)
Председательствующий. Никаких комиссий по резолюции создавать не будем? (Голоса: «Нет, нет».) Есть ли какие-нибудь замечания по предложенной резолюции? (Голоса: «Нет, принять полностью, голосовать в целом».) Раздаются голоса, чтобы голосовать в целом. Прошу голосовать мандатами. Кто за предложенный проект резолюции по отчетному докладу товарища Сталина, прошу поднять мандаты. Прошу опустить. Кто против? Нет. Воздержался? Нет. Резолюция принята единогласно. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)