Умные парни (сборник)
Шрифт:
«Взрыв атомной бомбы – это очень любопытно, – вспоминает Георгий Антропов, который на испытаниях ядерного оружия заработал лучевую болезнь. – Дозу схватил – будь здоров! Кому-то облако напоминает гриб, кому-то – распятого на кресте человека. Страшно? Никогда! Мы с академиком Семеновым, будущим нобелевским лауреатом, после взрыва проблемы ориенталистики обсуждали. На старости лет важно чувствовать, что жил не напрасно. Сегодня, кроме ядерного щита, у нашей страны ничего не осталось. Поэтому в Сарове мы все милитаристы, только некоторые не признаются».
Хотя о легендарном Сарове написаны тома, сделано все возможное, чтобы шпион найти город не сумел. При этом по площади Саров
Внутри Сарова вокруг объектов создано еще несколько все более суровых и постепенно сжимающихся контуров охраны. Если хочешь поговорить с человеком – просто о жизни или о погоде, разрешения из неких инфернальных сфер надо дожидаться сутки. С непривычки не по себе, и ассоциации напрашиваются. Если бы Данте перенесся к нам и получил допуск на посещение Сарова, он бы наверняка сочинил еще одну часть «Божественной комедии». Тем более что в Сарове есть свои подземелья – глубокие многоярусные пещеры, которые выкопали монахи. Для своего времени это тоже были лаборатории, где с помощью внутренней силы и духовной мощи шла борьба с заклятым врагом. Кстати, в 2007 году Московский Патриархат объявил Серафима Саровского покровителем ядерщиков.
Георгий Антропов брал Берлин, испытывал бомбу, работал рядом с Харитоном, Зельдовичем, Сахаровым и пятью нобелевскими лауреатами. Правда, оба хрусталика из-за лучевой болезни искусственные, но бодрости в ветеране, будто внутри реактор работает. Его любимая реликвия подарена ядерщиками из Америки – Мефистофель сидит на земном шаре. Понимай, как хочешь…
– Может быть, страна надорвалась в ядерной гонке? – и вдруг чувствую неловкость от своего вопроса. Имеет ли наше поколение право допытывать тех, кто обеспечил безопасность страны? Ведь к моменту испытания первой советской атомной бомбы в 1949 году у США было уже не менее 70 атомных бомб и имелся план бомбардировки советских городов.
– Экономически больше мы потеряли на танках, – бывалый ядерщик не привык молча отсиживаться в бункере. – Но я не снимаю с себя ответственность за развал страны, пусть защищал ее всю жизнь. Перестройку воспринял на ура и не понял, куда идем. Когда партию вновь разрешили, не стал восстанавливаться, потому что именно коммунисты разрушили великую страну. Что касается ядерного оружия, то без него Россию слопают, а с бомбой – подавятся.
Память обладает странным свойством, секрет которого будет разгадан позже, чем выявят ядерные кварки. За давностью лет всплывает хорошее, а тяжелое оседает на дно. Ветераны Сарова говорят, что раньше была справедливость, и люди работали не за деньги, а жили дружной семьей, и национальную идею искать не приходилось, потому что она была всем очевидна. Но когда в Сарове работали тысячи безымянных осужденных, преступность была такая, что квартиры руководителей грабили, это потом их перестали запирать. А поруганный монастырь, разрушенные храмы, оскверненные и пропавшие мощи Серафима Саровского? А постоянная промывка мозгов? Однажды в Москву ушло секретное послание: «Заведующие лабораториями Сахаров… (и еще несколько фамилий. – С. Л.), не внушающие политического доверия, выступающие против марксистско-ленинских основ советской науки, должны быть отстранены от руководства научными коллективами». Вина ученых состояла в несогласии с гонениями на генетику. Бессменный руководитель Сарова академик Юлий Харитон ограждал сотрудников от политических доносов, хотя по законам того времени это стоило Харитону доносов на него самого.
Кстати, однажды Сахарова в Сарове
Впрочем, однажды ученые поквитались. В июне 1953 года директор завода Мальский, услышав рано утром по радио новость об аресте Берии, пришел к уполномоченному МГБ в Арзамасе Детневу, в кабинете которого висел большой портрет шефа, и сказал: «Как же ты, Василь Иванович, под этой сволочью сидишь?» История о том, как разыгралось воображение уполномоченного, стала легендой и доказывает лишний раз важность оперативной информации.
Академик Юрий Трутнев получил орден Ленина в 29 лет, Ленинскую премию – в 32 года, звание Героя Социалистического Труда – в 35 лет. Едва покинув студенческую скамью, в 1950-х вместе с Зельдовичем и Сахаровым он разработал принципиально новые идеи, которые позволили создать схему мощной водородной бомбы и предопределили развитие ядерного оружия. Трутневу принадлежит идея самой большой в мире 100-мегатонной бомбы. Последний из великих могикан, создавших надежный ядерный щит страны, Трутнев бредил ядерной физикой с младых ногтей. Школьником в «Известиях» читал статьи об открытиях в этой области, абитуриентом схватился за голову, когда на газетной тумбе увидел сообщение о бомбардировке Хиросимы, студентом читал солдатам лекции об атомной бомбе. Юрий Трутнев – главный теоретик отечественного ядерного оружия.
Вопрос: Юрий Алексеевич, вы всю жизнь работаете над тем, как усовершенствовать технологию массового уничтожения людей. Нет ли противоречия с гуманистической сущностью человека? Ваш соавтор по легендарному изделию РДС-37 академик Сахаров стал в итоге самым активным борцом за мир и разоружение.
Ответ: Я занимался физикой, а наука не имеет отношения к политике. Военные приложения безразличны науке, они от политики. Но я не был согласен с действиями Сахарова, и он сам бы ужаснулся нынешнему состоянию России. Сахаров помог развалу страны, а полученные свободы не способствуют расцвету экономики, промышленности, науки. Жульничество приобрело всеобщий характер. Актуально высказывание Гекели о том, что нельзя перемолоть лебеду в пшеничную муку и нельзя получить истину из неверных предпосылок. Я видел Сахарова за три дня до его смерти, мы заходили к нему домой с Харитоном. Долго говорили, спорили о том, куда идет страна, и на прощание Харитон сказал: «Андрей Дмитриевич, вы – игрок». Это была последняя встреча великих ученых.
В 1940–1950 годах Америка размахивала атомной бомбой. Наши ученые обладали чувством колоссальной ответственности, от них зависела судьба мира. Атомный проект ускорил развитие страны, хотя нельзя забывать о лагерях и подневольном труде. Как свидетель тех событий могу сказать, что роль Берии как великолепного организатора была очень велика. Кстати, у нас в Арзамасе Берия ни разу не был.
Вопрос: Почему Гитлер, у которого тоже были большие ученые и похожая политическая система, не сделал атомную бомбу?
Ответ: У Гитлера был бзик: ничего не делать, если не получишь результат за шесть месяцев. Гитлер высмеял идею атомной бомбы, но ведь даже великие Паули и Гейзенберг, которые остались в Германии, не верили, что Америка создаст атомную бомбу. Америку сделать бомбу заставила война, а помогли ученые-эмигранты – Эйнштейн, Ферми, Сциллард, Ульм, Кистяковский. Но даже если бы у Гитлера появилось ядерное оружие, ход войны это не изменило бы, потому что перевес союзников был слишком велик. Я уверен, что, если бы не война, СССР первым освоил атомную энергию.