Унесенные землянкой

Бебель

Лукин как-то странно застонал и принялся с яростью чиркать щепкой о какую-то пластинку. Подойдя поближе и заглянув в его лицо, темная пони опешила.

“Ох, Селестия, да что с ним!?” – с испугом подумала кобылка. Она всегда считала, что такое выражение может быть только на лице у покойника.

Проследив направление взгляда чужака, кобылка заметила какой-то мешок, лежавший в траве. Подойдя поближе и присмотревшись, Сивира не выдержала.

Она метнулась в ближайший куст и опорожнила желудок.

“Ёбанная жизнь, как же такое могло

произойти!? Что же я скажу его мамке!?” – Судорожно соображал я, жадно затягиваясь сигаретой.

Что же выходит!? Выходит, я не один попал сюда? А весь взвод? Или только мы с ним?

Да кто-же его так разорвал? Эти вонючие мутанты!?

Я с трудом посмотрел на Сивиру. Отвернувшись в кусты, та самозабвенно плевалась, вытирая рот копытом.

А может и не они. У них и когтей-то нет, а зубы годятся только для того, чтобы яблоки разгрызать. Хм, а может зверье какое дикое? Или еще какая нибудь неизвестная мне хрень? Да, блин, я же вообще ничего не знаю об этом мире! Черт возьми...

Немного успокоившись, я принялся пристально разглядывать каждый камень, каждую веточку вокруг.

Ага! Вон и автомат лежит, весь покореженный, будто кто-то пожевал. А вот и вещмешок валяется. А вот и нога...

Не выдержав зрелища оторванной конечности, я отвернулся.

– Это... Он твой друг? – тихонько спросила Сивира. Оторвав взгляд от земли, я увидел что она стоит передо мной с печальной мордой.

Я с трудом кивнул. Говорить не хотелось. Хотя какой он мне, нахрен, друг. Просто еще один сержант из бесконечного потока моих подчиненных. Хотя легче от этого не становилось.

Немного помявшись, она присела рядом со мной.

– Мне очень... Жаль. – похоже искренне посочувствовала она.

Да уж. Ей жаль. Да она хоть представляет себе...

Мои мысли оборвал хруст веток. Где-то в двадцати метрах от нас кто-то быстро передвигался.

Яростно зарычав, этот кто-то, явно почуяв наше присутствие, пошел в нашу, с Сивирой, сторону. Хруст веток усиливался.

Ничего не говоря, я вскочил на ноги, сорвал с плеча автомат, зарядил его и направил ствол в сторону шума.

Уверен, кто бы там ни был, именно он виновен в смерти моего бойца.

– Иди сюда, ебало ты утиное!!! – заорал я, готовясь к бою.

Пятнадцатая глава.

Из кустов навстречу мне выпрыгнуло что-то большое и ни разу не понятное.

– Ну нихуя себе! – воскликнул я.

Передо мной стояла длинная несколько-метровая махина, отдаленно напоминающая сороконожку. У нее совсем не было башки, да и глаз, по-моему – тоже. Огромная пасть помещалась в верхней части длинного туловища, утыканного хреновой тучей мелких лапок. Толстое, как бревно, и длинное, как железнодорожный вагон, чудище предстало передо мной во всем своём угрожающем великолепии. Чуть постояв, выбирая на кого из нас напасть, оно кинулось на меня с яростным шипением.

Я надавил спусковой крючок. Автомат, закашлявшись, выплюнул пять пуль. Впрочем, “утиное рыло” совсем не смутилось, пули со свистом отскочили от его тела. Только одна смогла пробить толстую кожу “сороконожки”.

Бронированная что-ли!?

– Блять! – только и успел выдохнуть я, прежде чем на меня навалилась огромная туша этой твари.

Сивира в страхе поджала уши. Такой твари ей еще не доводилось видеть. Да что там видеть, она даже не разу не слышала о чем-то подобном.

Немного подождав, чудище кинулось на Лукина. Железяка чужака громко прогрохотала, от монстра что-то отскочило, высекая искры.

Чудище навалилось на чужака. Тот вскрикнув, завалился на спину и, упершись спиной в землю, изо всех сил пытался отпихнуть тварь копытами.

Сивира сидела на земле и не знала, что ей делать. Она, конечно, сильно недолюбливала Лукина, но убежать и позволить этой твари сожрать пришельца она не могла. Она всё так же сидела, поджав уши и в ужасе глядела, как чужак тщетно пытается спихнуть с себя чудище.

– Отсоси, блядина страшная!!! – проревел чужак и направил свою железяку в сторону монстра. Раздалась еще одна серия хлопков, и чудище, мгновенно отпрянув, завизжало от боли. Из его тела струей хлестала вонючая бурая жидкость. Лукин с трудом встал на ноги и вновь направил железку на чудище.

Хлопки разделялись небольшой паузой, от твари отрывались куски плоти, но она отказывалась подыхать, а только истошно визжала, извиваясь, будто стараясь смахнуть с себя боль.

Сивиру что-то обожгло. Вскочив она заметила, что в неё попало. В младлея летели непонятные горячие штуки, которые вылетали из ребра железяки в момент, когда она стреляла.

Внезапно хлопки прекратились и чужак, ругаясь, стал судорожно выдергивать какую-то продолговатую штуку из своего оружия.

Чудище, перестав извиваться, плюнуло в сторону Лукина длинной струей какой-то бесцветной жидкости. Чужак, выронив железку, заорал, когда струя попала ему на руку.

Заорав от боли, я выронил автомат и попытался сбросить с себя китель. Эта херня в меня кислотой плюнула, что-ли!? Или ядом каким? Да какая нахер разница! Жжет-то как. Эх,будь на мне старый “флоровский” бушлат – все было бы не так страшно. Он же может от семи до десяти секунд выдерживать горящий напалм! Что ему какая-то кислота? Так, комарик укусил. Но это всё мечты, ёб их мать.

Не успел я, срывая пуговицы, скинуть китель, как тварь снова кинулась на меня. Черт, а автомат-то я выронил! Дотянуться бы до...

Мои размышления прервала Сивира. Она с лету врезалась всем своим весом в “сороконожку”. Та, еле-еле покачнувшись, резко развернулась в сторону упавшей кобылы и угрожающе зашипела. Выхватив пистолет, я направил его сторону твари и помедлил. Блин, если её и автомат не берет, то от ПМ’а ей станет не сильно хуже!

Нужно стрелять в уязвимые места... Да только где они!? Этой “пизде” даже глаз, походу, не завезли!

“Ох ёлки, что же я творю-то?” – мрачно подумал я, подскакивая к твари.