Унесенный ветром. Удерживая маску
Шрифт:
Мы были не первыми: к тому моменту, когда мы наконец добрались до самих источников, там уже находились восемь парней – четверо в бассейне повыше и четверо у самого края обрыва.
– Эй, Кояма, айда к нам, – помахал синеволосый парнишка из той группы, что была ближе к нам и соответственно выше относительно уровня моря.
– Пойдем, – толкнул меня Ренжиро, – познакомлю.
А я что, я только за – новые знакомства будут нелишними. Стоит, правда, отметить, что группа, к которой мы направлялись, на глаз была младше второй – пятнадцать – семнадцать лет примерно, против восемнадцати – двадцати.
– Ёоу, Ренжиро, – произнес все тот же синеволосый мальчишка, – Тама, – кивок младшему Кояма.
Остальные – кто кивнул, а кто рукой в знак приветствия махнул, но промолчали все.
– Знакомьтесь, – положил мне руку на плечо Ренжиро, – Сакурай Синдзи. Живет по соседству с Мизуки и Шиной, и тут слушок прошел, что данный индивидуум умудрился побывать на Хрустальной вечеринке принца Оамы, – посмотрел он на меня хитро.
– Было дело, – пожал я плечами, – пришлось по работе заглянуть.
На мои слова отреагировали все. Кто-то улыбнулся, кто-то хмыкнул, а кто-то просто головой покачал. В общем, шутку оценили: «заглянул по делу» и «Хрустальная вечеринка» – понятия мало совместимые. Точнее, несовместимые для человека моего уровня. Да и их, к слову…
– Это синеволосое чудо, – продолжил Ренжиро, – не кто иной, как Мори Кано, брат тех милашек, которых мы видели по пути сюда.
– Старший брат, хочу заметить, – уточнил Кано.
– Да-да, как я мог забыть, – на мгновенье улыбнулся Ренжиро, – старший брат Мори Киты и Мики. Вон то млеющее нечто, – кивнул он на следующего парня, – Кудо Гаку. Немного рассеянный, но несомненно славный малый. А этот мрачный тип – Тиба Рику. Претендует на звание лучшего фехтовальщика нашего поколения во всем Токио.
– Претендую? – буркнул жгучий брюнет. – На последних соревнованиях я это доказал. И не в Токио, а во всей провинции.
– Прошел отборочные, да, – почесал нос Ренжиро. – Через пару месяцев будет бороться за титул лучшего в Японии. Ну и конечно, Урабэ Иори, – продолжил он. – Слегка надменный, но ты не обращай на это внимания, ботаны, они такие. Зато единственный Ветеран в нашей компашке.
– По сравнению с Шиной-сан здесь нечем гордиться, – ответил ровно Иори. Но как-то чересчур ровно. И правда, есть в нем надменность.
– Зато по сравнению с Гаку есть, – влез синеволосый Кано.
– А? – очнулся означенный парень.
– Им обоим по семнадцать, – пояснил зачем-то Ренжиро. – У нас хоть теоретические шансы есть. Я про Ветерана в семнадцать имею в виду.
Значит, все остальные мои ровесники? Не считая брата Ренжиро, конечно.
– Какие шансы? Вы о чем? – не понял Гаку.
– О жизненных перспективах, надеждах и амбициях, – полез в бассейн Ренжиро.
На что юный Кудо немного помолчал и выдал:
– Опять вы о рангах? Впереди вся жизнь, и два-три года разницы в получении ранга забудутся уже через десяток лет. Годом раньше, годом позже, какая разница? – пожал он плечами.
Хоть и рассеянный, но не дурак.
– Согласен, – кивнул все такой же мрачный Рику. – Кояма Шина вообще не показатель, ее и гением-то называть стыдно – она уникум, монстр какой-то.
– Во-во, – подхватил Гаку, – гении это те, кто получил Ветерана в шестнадцать, тот же Со Акито.
– Или Акэти Торемазу, – покивал Рику. – Она тоже в шестнадцать «ветерана» взяла.
А эти «рассеянный» и «мрачный» неплохо друг друга дополняют.
– Охаяси Райдон, – вставил я.
– Не, – покачал головой Ренжиро, – этот ближе к Шине, он просто контролирует свои силы гораздо хуже, но если его разозлить, говорят, тот еще… типчик.
О как! Райдон берсерк? И смех, и грех, право слово.
Кстати, если кто не заметил, а такое возможно, признаю, то все эти парни, точнее их рода, состоят в клане Кояма. Обычному человеку на такие частности плевать, а вот мне с недавнего времени пришлось засесть за изучение – кто, где и сколько. Упомянутый ранее Со Акито тоже из клана Кояма, как и весь его род, естественно. Вообще, клан Кояма до сих пор удерживает первое место в Японии по количеству родов, несмотря на то, что три он потерял в войне с кланом Докья, плюс изгнанные Сакураи. Восемнадцать штук – это, поверьте, много: обычно в клане девять – одиннадцать родов. У Акэти, например, их восемь штук, а у Охаяси – тринадцать. У клана Докья было шестнадцать.
– Ох, красота… – забрался в бассейн брат Ренжиро. Я к тому времени уже блаженствовал рядом.
– Аматэру прям волшебники, – прикрыл я глаза. – И как только сумели прибрать к рукам большинство горячих источников?
– Если у тебя есть цель, возможности и несколько сотен лет, то почему бы и нет? – услышал я голос Ренжиро.
– На самом деле даже для Аматэру это было непросто, – ответил Урабэ Иори. – Там целая история, которую можно разделить на два этапа: до эпохи Мэйдзи и после.
И замолчал. Типа, хотите больше, попросите меня.
– Иори у нас спец по Аматэру, – толкнул меня локтем сидевший рядом Ренжиро. – Может, оттого и важный такой.
– Давай уже, – произнес Кано, – раз начал – продолжай. Нечего тут из себя строить… всякое.
Может, Иори и Ветеран, может, и надменный, да только компании высокородных детишек, что собралась здесь и сейчас, на все его закидоны и ранги плевать с высокой колокольни.
– Удивлен, что вы не в курсе, – заметил Иори. – Уж историю одного из родов клана вы должны знать.
– С чего бы это? – спросил фехтовальщик Рику. – Если такой образованный, может, скажешь, с чего мой род перешел на автомобильную промышленность? Ну или хотя бы чем мы занимались раньше?
– Вряд ли там что-то интересное, – изобразил скуку Иори.
– Ну да, конечно. Ты, Сакурай, не обращай внимания на закидоны этого типа, – уже ко мне обратился Рику, – он у нас метит в наследники Аматэру-сан, вот и…
– Я всего лишь один из кандидатов, куда ты и вовсе не попал, – процедил Иори.