Уничтожить Израиль
Шрифт:
Иргаш сам разлил кофе по чашечкам и передал одну Андрею.
— Отведайте, Ахмед умеет готовить кофе.
Андрей понял, что речь идет о мальчике. Он отпил глоток, подержал кофе во рту, смакуя.
— Прекрасно. Но я думаю, что меня привезли сюда не для того, чтобы угощать кофе. Тогда для чего еще?
Иргаш улыбнулся:
— Вы прекрасно знаете узбекский, но душа у вас все еще европейская. Время не нужно подгонять. Мы не властны ни замедлить его, ни ускорить. Значит, надо наслаждаться каждым мигом, пока он не занят делами.
— И
— А что вы сами об этом думаете?
— Боюсь, не знаю, что и предположить.
— Трудно поверить. Вы человек с большим опытом и знанием жизни, смелый, инициативный и вдруг не можете высказать разумного предположения…
— Конечно, могу. Но это будет только догадкой. Вам нужен буровой мастер. Так?
— Так, — ответил Иргаш и разгладил усы.
— Что предстоит искать? Золото?
— Нет, — ответил Мирхайдаров.
— Тогда что? — Андрей повторил вопрос с подчеркнутым безразличием. — Нефть?
Спросил и внимательно взглянул на Иргаша, стараясь оценить его реакцию на вопрос. Если те карты, которые он видел на столе, относились к району предстоявших работ, то вести в тех краях буровые работы на нефть без предварительной сейсмической разведки могли только люди некомпетентные. Весь район степной геологической платформы был достаточно хорошо изучен, и признаков нефти в нем не обнаруживалось. Свинец, цинк, медь, каменный уголь — эти и другие залежи минералов разного качества и объемов разрабатывались с давних пор и оказались частично исчерпанными. Конечно, имелась вероятность обнаружения нефтеносных пластов на больших глубинах, но их разведка, а тем более организация добычи требовали нерентабельно высоких затрат. В силу умеренных цен на нефть на мировых рынках вряд ли серьезные инвесторы рискнут финансировать такие работы.
— Нет, — сказал Мирхайдаров, — может быть, со временем дойдет и до нефти, но в ближайшее время придется искать пресную воду. Во всяком случае, мне так сказали.
— Оставь, — сказал юристу Иргаш. — Андрей наш человек и может знать правду.
Мирхайдаров смущенно сгреб в кулак бороду и стал ее теребить.
Иргаш улыбнулся, допил кофе и поставил чашечку на поднос. Бросил взгляд на Андрея.
— Вы знаете, кем был Тимур?
— Книжный пионер или тот, исторический?
— Последний.
— Знаю.
— Значит, слыхали, что после него остались несметные сокровища.
— Нет.
— Выходит, теперь услышали.
— Что дальше?
— У нас есть сведения, где скрыт этот клад. Мы собираемся его найти.
— Значит, все же золото?
— Много золота.
— Зачем вам я?
— Клад спрятан в пещере. У нас есть все нужные карты и схемы. За тысячу лет все входы в нее закрылись. Мы найдем скалу и будем бурить. Искать.
— На это есть разрешение?
— Конечно, фирма зарегистрирована официально и имеет лицензию. Все в законном порядке.
— Такая работа мне подойдет. Как будут платить? В местной валюте или в иностранной?
Иргаш бросил взгляд на Мирхайдарова, и тот вступил в разговор:
— Вы знаете в Средней Азии валюту, которой можно доверять? Пятьдесят российских рублей за десять тысяч туркменских манатов или девять рублей за сто узбекских сомов. Вас устроит?
Андрей пожал плечами. Мирхайдаров улыбнулся.
— Что выберете — доллары или дойчемарки?
— Доллары.
— Отлично. Какая сумма вас устроит? — Чернявый лукаво сверкнул маслянистыми выпуклыми глазами и понизил голос до шепота: — Советую от себя: просите больше. Мой доверитель крайне заинтересован в ваших услугах. А он человек богатый.
Хитро подмигнув, чернявый снова заговорил громко:
— Можете подумать, я не тороплю. Важно, чтобы вы назвали ваши условия в течение дня.
По идее, услышав предложение просить больше, Андрей должен был раскатать губы от внезапно привалившей возможности обогатиться. Но он прекрасно знал, — ухватив зубами большой кусок, можно не прожевать его и подавиться. Лучше показать умеренный аппетит.
Посмотрев на юриста, Андрей задумчиво почесал бровь. По его мнению, даже триста тысяч долларов были сумасшедшей суммой, и какой бы ни оказалась работа, нормальный хозяин любого нанимаемого, который заломит такую цену, должен гнать его от себя прочь поганой метлой. Все же попробовать стоило.
— Триста, — сказал он и, чтобы не смотреть на посредника, взял бутылку, стал наливать в фужер минеральную воду. — Тысяч, естественно.
Мирхайдаров неторопливо прожевал шпротину, положил вилку, взял накрахмаленную салфетку и осторожно промокнул уголки губ. Посмотрел на Андрея внимательно.
— Не мало?
Андрей, начавший пить чай, едва не поперхнулся: в голосе юриста не было насмешки.
— Тогда шестьсот, — сказал Андрей, заранее готовясь все свести к шутке.
Мирхайдаров задумчиво подергал кончик усов.
— Это заявка серьезная, — сказал он. — Я сообщу ее хозяину.
Иргаш, слушавший их разговор, тихо засмеялся.
Дверь внезапно отворилась, и в комнату вошел высокий, хорошо сложенный мужчина в европейском дорогого пошива костюме, в ослепительно белой рубашке с распахнутым воротом. Круглое лицо украшала густая борода, подправленная умелым парикмахером, — черный перец и белая соль. Живые проницательные глаза, полные влажные губы, аккуратный с горбинкой нос и прекрасно уложенная белая чалма на голове.
Иргаш быстро вскочил на ноги. Вслед за ним, кряхтя от усилий, поднялся Мирхайдаров и остался стоять, согнув спину и опустив голову в уважительном поклоне.
Андрей встал вместе с ними. Иргаш осторожно подтолкнул его локтем в бок и прошептал:
— Это Ширали-хан. Называй его великим ханом.
Андрей приложил руку к груди и поклонился вошедшему:
— Мир вам, великий хан.
Глаза вошедшего хитро блеснули.
— И вам мир и благословение, уважаемый гость. Как вы себя чувствуете?