Уничтожить нежить
Шрифт:
Вне себя от радости, она бросается к всаднику и хватается за стремя его коня. Всадник быстро спешивается и, преклонив одно колено, протягивает ей в руке невесть откуда взявшийся букет невиданных цветов. «Розы», — слышится ей во сне.
Аромат чудных цветов, зажатых уже в её руке, кружит голову и туманит разум, и вот она уже оказывается в крепких объятиях рыцаря. Её уста сливаются с его и… На этом сон резко обрывается. Наступает утро, оставив её в недоумении от сна.
Глава 4 Выживание.
Вадим готовился
Лезвие ножа уже почти разъело, а клинок сабли — нет. Но тут дело могло быть и в том, что саблю осветили в церкви. Всё может быть. Вадим тщательно отмыл и вытер клыч, и осмотрел его в свете мерцающей свечи. Клинок был чистым, лишь несколько небольших зазубрин от ударов по толстой черепной кости доказывали его работу.
А вот гирька из чугуна потемнела ещё больше и по всей поверхности покрылась небольшими рыжими оспинами. Чугун от этого пока не утратил своей силы и прочности, но информация к размышлению у Вадима, тем не менее, появилась. Осталось докопаться до истинной природы столь странной «болезни» металлов и додуматься, как от неё спастись, и он был бы вообще в шоколаде.
Отложив в сторону холодное оружие, Вадим занялся огнестрельным и приступил к осмотру пистоля. Вычурные спусковые курки уже изрядно стёрлись, а скобы, скрепляющие ствол, разболтались от частого использования. Пистоль был откровенно плох. Да и пуль к нему осталось всего пара десятков, а пороха? А пороха…
Вадим заглянул в захваченную в бою пороховницу и обомлел. Чёрно-серые крупинки дымного пороха, спёкшиеся в единую массу, были залиты сначала кровью, а потом ещё чем-то, но теперь вся эта масса не соответствовала ни своему названию, ни основному предназначению.
Всё! У него не было больше запасов пороха. Ещё раз глянув на слипшуюся массу, Вадим в сердцах швырнул её в огонь печи. Мгновенно полыхнуло так, что часть пламени вырвалась в комнату, а основная струя ярко-синего пламени ударила вверх, в трубу.
Громкий рёв неизвестного вещества, сгорающего почти с той же отдачей, что и твёрдое ракетное топливо, всех напугал. Дети захныкали, Маруся упала на пол и заползла под стол, а Вадим просто охренел от такого неожиданного эффекта. Зачем он спалил такое ценное вещество? Это же почти пластит получился! Но кто же знал…
Через некоторое время все немного успокоились, и Маруся вылезла из-под стола.
Вадим открыл кожаный мешочек с порохом и взглянул внутрь, там оказалось практически пусто. Всего на два выстрела и то, с большим натягом. И сам пистоль при произведении следующего выстрела явно готов был развалиться. Прикинув на глаз количество оставшегося пороха, Вадим решил, что лучше иметь один гарантированный выстрел, чем осечку.
— Пфф, — сказал он вслух.
— Тетёша заболела, — внезапно сказала Маруся. Вадим непонимающе посмотрел на неё.
— Какая Тетёша?
— Дочка, самая младшая, и Слав тоже прихворал. Вон они, лежат на печке.
Вадим испуганно
А чем их лечить и, собственно, как? Вадим знал лишь о таблетках, микстурах и порошках. Было ещё малиновое варенье в детстве, какие-то непонятные горчичники и банки. На этом познания Вадима в медицине заканчивались. А вот проблемы только начинались.
А если дети ночью обратятся в зомби и захотят немного мяса чисто от матери откусить или от братишек с сестрёнками? Что тогда делать? Убивать? Как-то он ещё не настолько потерял человечность, сделать это будет сложно, да и надо ли?
— Это всё от антисанитарии, — чертыхнулся он вполголоса. — Ни мыла нет, ни щёлока, ничего нет. Пиво и то уже давно закончилось. Нужно хлебное вино для дезинфекции, а где её взять? Правильно, в трактире. Но в трактире полно мертвяков, а у него всего один патрон, то есть заряд остался. Что же делать, что же делать?
За окном уже наступила ночь, и сразу же, даже сквозь стены, стала отчётливо слышна ночная жизнь посада. Что-то шмыгало, кряхтело, скреблось, стучало и верещало. Ночная жизнь мертвяков проявлялась во всём своём мрачном разнообразии.
А в это время двое из семерых детей сражались за свою жизнь. Дети сражались, а всем остальным предстояло просто пережить эту ночь. Вадим отчётливо понял, что выжить всем вместе в одинокой избе посреди посада у них не получится. Одному ему, на крайний случай с Марусей, ещё можно было бы потрепыхаться, а вот с детьми — нет. Нужно было пробираться в Козельск и пытаться войти туда. Может, удастся договориться, или ещё как, но идти надо.
— Нам ночь нужно продержаться, — сказал Вадим, — потом будет видно. Я буду искать путь в город. Надо уходить отсюда, иначе мы все здесь погибнем. Стены избы — плохая защита, ненадёжная. Мертвяков много, и я один с ними не справлюсь. У меня и пистоль уже еле работает, в общем, надо уходить.
Маруся кивнула и, закрыв лицо руками, заплакала навзрыд, а Вадим сел на топчан и застыл, опёршись о стену. Мучительно долго тянулись минуты, отсчитывая часы. Он находился в какой-то прострации. Этот полусон или полуявь держал его в напряжении и в то же время давал телу немного отдохнуть.
Опять кто-то пытался выбить жбан из окна, но Вадим не реагировал, у него всё равно не было возможности вести долгий бой, ведь порох закончился. Ночь, медленно истекая минутами, постепенно прошла, а Вадим почувствовал, что он как будто ощутимо постарел. Дети выжили, но были очень слабыми, им необходимы лекарства и свежие продукты, да много чего ещё, в том числе и вино. Всё это могло быть в трактире, а могло и не быть, но Вадим всё равно начал подготовку к походу.
Нужно было придумать что-то сильное и мощное для упокаивания зомби. Святой магии у него не было, огнестрела тоже. Сабля только одна, требовалось срочно придумать, что делать.