Уничтожить нежить
Шрифт:
Первые лучи солнца постепенно пробивались через плотную пелену серых облаков, темнота медленно отступала, постепенно растворяясь в серости раннего утра, когда со стороны того же леса, громко хлопая крыльями, прилетел лесной ворон.
Крупная птица, с пером иссиня-чёрного отлива, громко курлыча, облетела весь Посад, сделала несколько воздушных пируэтов и, звучно каркнув, уселась на то же место, где до этого сидел филин. Похлопав сильными крыльями, ворон постепенно успокоился, изредка вздрагивая мощным телом. Потом, кося чёрным взглядом на бродивших вокруг мертвяков, принялся неторопливо
Один из мертвяков, что пошустрее, обратил внимание на ворона и двинулся к нему, пытаясь запрыгнуть на крышу. Это ему уже почти удалось, когда ворон заметил его усилия. Посчитав эти попытки опасными, ворон начал бить крыльями, раскрыл клюв и вновь раскатисто каркнул, угрожая атакующему зомби. Тот же не внял предупреждению и продолжал упорно карабкаться вверх.
Тогда ворон, растопырив крылья, заскакал в его сторону и с силой долбанул в левую глазницу мертвяка клювом. Злобно каркнув, он ударил сразу же и во вторую. Лишив монстра зрения, ворон отпрыгнул назад, с любопытством взирая на то, что будет делать зомби.
А тот, потеряв равновесие, свалился вниз и завозился на земле, полностью потеряв ориентацию. Встав, он зашатался и резко прыгнул, думая, что попадёт на крышу, но вместо этого опять упал на землю и покатился по ней, врезавшись в стену дома. Бросив попытки прыгать, зомби развернулся и пошёл куда «глаза глядят», то есть «куда вздумается», то есть просто пошёл куда ноги понесли.
Всё это время ворон внимательно наблюдал за поверженным врагом, в любую минуту готовый снова приступить к атаке. Громко победно каркнув, когда зомби ушёл прочь, ворон снова стал чистить свои пёрышки, как будто бы ему больше нечем было заняться на этом свете.
А, и правда, чем ещё заняться сытому лесному ворону? С утра мышей наловил, птенцов накормил, с подругой раскаркался, пора и отдохнуть на трубе бани да с мертвяками силой померяться, всё развлечение в постылой и унылой лесной жизни. А опосля и собой заняться можно, поприхорашиваться и красоту навести, особенно после драки с зомби…
Глава 6 Куда глаза глядят.
Вадим медленно приходил в себя. Даже предположить не мог, что приходить в себя будет так тяжело. Просто невыносимо. Едва очнувшись, он сразу же почувствовал боль во всём теле. Каждый сантиметр его кожи саднил от боли и напоминал о себе.
Многочисленные царапины, глубокие порезы, рваные клоки кожи, содранные с мяса живьём, все они стремились обратить на себя внимание владельца тела. Вадим верил им и не спорил с ними, кровь, что сочилась из этих ран, успела уже впитаться в рубаху и портки и даже засохнуть, намертво связав их между собою.
Вернувшееся сознание никак не могло поверить, что он остался жив. Между тем боль от ран открыто сигнализировала ему об этом. У зомби раны не болят, да и не ощущают они ничего, кроме голода. Они не чувствуют, а он чувствовал. Странное состояние охватило Вадима, он уже считал себя мертвецом, но оказалось, что его время ещё не пришло.
Судорожным усилием он попытался встать и не смог. Резкая боль пронзила всё тело, с губ сорвался сдавленный стон.
Что-то смутное вертелось у него в голове: какой-то замок, лаборатория. Но каким боком она касалась его, он не понимал. Смутные, непонятные видения бродили в голове мысленным туманом, заставляя мозг страдать от непонимания. Он будто бы знал ответ на этот вопрос, но не мог его ухватить кончик мысленного хвоста, всё время ускользающий. Что-то постоянно мешало. В итоге, к физической боли присоединилась ещё и ментальная, что отвлекло его немного от телесных страданий.
— Вот же, твою мать! Чтоб вы все сдохли, грёбанные зомбаки и прочая дрянь, чтоб вы… — и Вадим, поперхнувшись матом, глухо закашлялся, согнувшись и захлёбываясь сухим кашлем. Откашлявшись, он бессильно откинул голову обратно на пол и затих. Лежать было неудобно и очень твёрдо.
Земляной пол был накрыт тонким слоем жердей, ведь лесопилок тут ещё не было. Жерди были обтёсаны топором и ошкурены пятками бесчисленных посетителей древней баньки. Лежать на них было не только жёстко, но и холодно. Раны болели, однако лежащее в неудобной позе тело изрядно закоченело и никак не желало разгибаться.
Вадим, пользуясь тем, что один, застонал. Его тихие, полные мучительной боли крики никто не услышал, лишь ворон внезапно насторожился, склонив голову к плечу. Встрепенувшись, он сложил крылья и заскакал в сторону трубы, в которую и сунул свой длинный и прочный клюв.
Повертев головой, ворон навострил слух. Расположенные чуть позади глаза и скрытые длинными перьями слуховые отверстия чутко пытались уловить странные звуки из трубы, что отдалённо походили на человеческую речь. Ворон покрутил головой, но звуки больше не повторялись, а слышалось только шуршание и кряхтение.
Это уже не интересовало ворона и, подпрыгнув, он соскочил с крыши и, громко хлопая крыльями, полетел в сторону леса. Его ждали новые дела и новые заботы. Сделав красивый пируэт, ворон быстро скрылся среди верхушек высоких деревьев. Ещё пару мгновений его было ещё слышно, но потом исчез и звук, окончательно растворившись в шуме старого леса.
Вадим в это время совершил вторую попытку подняться, которая всё же увенчалась успехом. Кряхтя, стеная, матерясь и отдуваясь, он смог подняться и, с трудом сделав пару шагов, опустился на тонкую скамью. В бане было темно, как говорят: «хоть глаз выколи» или как у негра, ну, вы сами знаете где.
Существовал, правда, способ определить день сейчас или ночь, но у Вадима не было на то сил. Пока он ощупывал себя, кто-то тихо бухнул в дверь, потом ещё и ещё, и заколотил совсем уже основательно. Это подвигло Вадима на новые телодвижения, и он, мысленно чертыхаясь, доковылял до очага, чтобы попытаться заглянуть в него.
После того как он сковырнул из печи остатки не прогоревших дров и разгрёб угли, он всё же смог пролезть вперёд и увидеть сквозь дымоход небо. Точнее маленький, светлый кружок, серое пятно, ограниченное шириной трубы.