Уничтожить взрывом
Шрифт:
– Хорош гусь. – Следователь недовольно поморщился и перевел взгляд на Перова.
Тот передернул плечами, принимая сказанное в свой адрес:
– А я здесь при чем? Просто он сейчас в более спокойной обстановке все подробно вспомнил.
– Знаю я вашу спокойную обстановку. – Меркушев бросил на стол карандаш. – Теперь на суде можно заявлять, что показания солдат косвенные.
– Именно так, – не моргнув глазом, ответил Перов и поправил очки. – Никто не видел, как все произошло…
– Тебе же выехать из Ростова не дадут, если ты дело развалишь. – Меркушев усмехнулся. – Туда родственников человек сто понаедет.
– Вы мне угрожаете?
– При чем тут я? – Меркушев сокрушенно вздохнул и развернул лист со схемой к Антону. – Подпиши.
Убедившись, что на том месте, куда он указывал, появился кружок, Антон расписался.
– Все. – Убирая документы в папку, следователь облегченно вздохнул. – Послезавтра тебя отправляют для очных ставок и дальнейших следственных действий в Ростов.
– А на место разве не повезут? – Антон изобразил на лице удивление.
– Нет, наверное, – пожал плечами Игорь Юрьевич. – Там можно опять нарваться. Война все-таки.
Было раннее утро. На фоне утренней зари грандиозно смотрелись высокие башни мечетей, увенчанные сверху остроконечными куполами. Не успевшие разомлеть от жары птицы носились высоко в небе.
Хатча Муртазалиев не спеша направлялся в сторону переулка, в который скоро должна была войти Лейла Берет. Мадина Инакаева сидела в машине, стоящей за углом. Заработал виброзвонок сотового. Торопливо достав из кармана трубку, Хатча прижал ее к уху.
– Слушаю.
– Идет…
Быстро спрятав телефон в карман, он воровато огляделся и, ускорив шаг, через минуту скрылся в проходе между домами. Они рассчитали все до мельчайших деталей. Лейла Берет проходит расстояние от ворот своего дома до ямы, которую вырыли накануне, за четыре с лишним минуты. За это время Хатча должен был выйти ей навстречу и поравняться с ней на полпути.
В проходе было еще сумрачно. Он пошел вверх с той скоростью, какую они рассчитали еще ночью. Один поворот, он обернулся. Сзади по-прежнему никого не было. Второй изгиб узкой, как каньон, улочки, и вот она, идет торопливой походкой навстречу, правой рукой придерживая платок, закрыв нижнюю часть лица, левой держа сумочку. Как он и предполагал, женщину нисколько не насторожили рабочие, которые в столь ранний час вновь роют злополучную яму, из-за которой придется идти, прижимаясь вплотную к каменной кладке стены.
Они встретились взглядами, одновременно подойдя к яме. Хатча знал, что глаза могут в последний момент выдать его, но не мог оторваться от лица своей жертвы. Адреналин рванул по венам.
– Проходи, красавица. – Слащаво улыбнувшись, он посмотрел на своих помощников.
Перестав колупаться в земле, они, задрав головы, смотрели снизу вверх на женщину, словно она должна была на них прыгнуть.
Осторожно ступая, Лейла пошла вдоль кромки обрыва. Хатча шагнул навстречу, бросил последний раз взгляд за ее спину и, убедившись, что там никого нет, схватил сумочку.
Женщина вскрикнула, взмахнула руками и, потеряв равновесие, полетела вниз, разжав руку.
В тот же момент один из рабочих придавил ее шею, а другой несколько раз ударил по голове мотыгой. Быстро выбравшись наружу, они принялись спешно зарывать яму.
Хатча переложил сумочку в пластиковый непрозрачный пакет, бросил взгляд на дно вмиг превратившейся в могилу ямы, где уже виднелись лишь фрагменты одежды из-за обрушивающегося сверху песка, и направился обратно.
– Как все прошло? – С тревогой посмотрев на него, Мустафа включил передачу.
– Пикнуть не успела, – усмехнулся Хатча, передавая сидящей на заднем сиденье Инакаевой сумку Лейлы: – Проверь все. Документы, билет, телефон, деньги, а главное – аккредитацию.
Если Мадина летела по реальным документам, то выдававшие себя за ее помощников Мустафа Хикмет и Хатча Муртазалиев использовали поддельные. Один стал Назымом Рифат Андаем, второй – Октаем Али.
Особо эти люди не волновались. Паспорта граждан Турции делали хорошие специалисты. По таким документам на восток и обратно в Россию уже перелетело много людей. Кто-то для лечения в турецких госпиталях, кто-то для решения финансовых вопросов. В аэропорту Шереметьево их должны были встретить представители Московского филиала «Гринпис», под крышей которого Лейла должна была работать в течение месяца.
Естественно, «зеленые» даже не подозревали о подлоге.
Оставив машину на автостоянке, откуда ее вечером должны были забрать уже другие люди, Мустафа и Хатча, взяв из багажника объемистые сумки с оборудованием, направились прямиком к таможенному терминалу.
Мадина держалась уверенно. Достала паспорт и протянула в окошко контролеру.
– Как Назым отпускает такую красивую жену в незнакомую страну? – расплылся в улыбке мужчина в униформе.
Мадину обдало жаром. Этот человек знал мужа настоящей Лейлы! Какое страшное совпадение. Она замешкалась. Нагнув голову, сделала вид, будто роется в сумке. Затем, спохватившись, взяла уголок платка и, прикрыв нижнюю часть лица, застенчиво улыбнулась. Салех Зарзур предупреждал, что такой способ может помочь избежать казусов при подобных встречах. Однако больше ее волновало, как ответить. Наверняка, если таможенник знает Назыма, он может по голосу опознать и Лейлу. Неожиданно на помощь пришел Мустафа. С ходу сообразив, в чем дело, хитрый турок отодвинул Мадину в сторону:
– Скажешь тоже. – Он раскрыл свой паспорт. – Посмотри на нее. Она на себя не похожа. Всю ночь он ругался.
Таможенник с сочувствием бросил взгляд на Мадину через стекло и протянул паспорт обратно, однако не упустил случая сказать пару слов в защиту Назыма:
– Я бы тоже был не рад такой профессии своей жены. И вообще, – он взял из рук Мустафы его документы, – женщина должна сидеть дома. Не понимаю таких мужчин…
Когда вошли в тоннель, ведущий к посадочному терминалу, Хатча облегченно вздохнул:
– Кажется, все. А для русских мы все на одно лицо.
Полынцев, поставив машину на стоянку, направлялся ко входу в офис «Гаранта», когда его окликнули из стоящего у тротуара старенького «Фольксвагена».
Теряясь в догадках, он направился к вышедшему навстречу уже немолодому, интеллигентно выглядевшему мужчине.
– Сергей Иванович? – испытующе глядя в глаза Полынцева, спросил незнакомец и, получив утвердительный ответ, протянул для рукопожатия руку: – Троегубов Михаил Игнатьевич. У вас не будет несколько свободных минут для разговора?