Уничтожить взрывом
Шрифт:
– Цель акции удалось установить? – с тревогой в голосе спросил Родимов.
– По-моему, хотят сынсценировать захват какого-то объекта и создать в стране панику.
– Для чего?
– Не знаю. Я считаю, что сегодняшняя ночь – единственный шанс обезвредить эти устройства.
– Каким образом?
– Необходимо оборудование и средства защиты. – Сергей поморщился от стука в дверь. – Мы заменим порошок на обычные металлические опилки. Я постараюсь перед Песками стать на якорь и убрать наблюдение.
– Понял тебя, – вздохнул Родимов. – Там и встретимся.
Марина Шипилова начала приходить в себя лишь под вечер. К этому времени Мустафа с Инакаевой уехали в гостиницу. Оставшийся с девушкой Хатча все это время бесцельно валялся на кровати, поверх которой бросил чехлы с машины пленницы.
Сначала девушка стонала и ворочалась в ворохе тряпья, на который ее уложил чеченец. Затем открыла глаза и долго смотрела прямо перед собой.
– Что, ожила? – Муртазалиев плеснул ей на лицо воды из стоящей рядом бутылки.
Взгляд Ларисы постепенно стал осмысленным.
– Зачем? – прошептала она, увидев перед собой улыбающееся лицо чеченца.
– Расскажи, милая, на кого работаешь? – Приподняв, словно тряпичную куклу, он усадил ее перед собой, прислонив спиной к стене.
Марина обвела испуганным взглядом комнату и неожиданно заплакала.
– Ты чего? – удивился Хатча, словно не понимая, почему, оказавшись в полупустом доме, связанная по рукам и ногам, девушка плачет.
– Вы меня убьете? – Она подняла на него полные слез глаза. – Я ведь ничего плохого вам не сделала.
– Зачем ты следила за Лейлой?
– Я не следила! – Она замотала головой.
– А что ты делала в банке?
– Я вам уже говорила…
– Не ври. – Чеченец убрал с ее лба золотистую челку и провел ладонью по щеке, больно ущипнув за белую, бархатистую кожу на скуле. – Я уже проверил. Тебя никто из сотрудников этого банка не знает.
На самом деле Хатча ничего не узнавал. Он просто не видел в этом смысла, уверенный, что Марина никуда не денется и сама скажет правду.
– Правильно, – неожиданно перестав плакать, ответила она, словно причиненная боль вернула ей смелость. – Мой парень сегодня не дежурит. Просто я не знала.
– Опять врешь. – Он пододвинулся поближе и резко разорвал футболку на ее груди. – Подумай, стоит ли твоя правда жизни.
– Я не следила. – Она попыталась отпрянуть, но лишь чуть приподнялась по стене.
Хатча принялся теребить ее сосок. Она зажмурилась и отвернула лицо. Тогда он сдавил его. Девушка вскрикнула и дернула ногами.
– Смотри мне в глаза!
Она повиновалась. Неожиданно, почувствовав прилив возбуждения, он вскочил и достал из кармана складной нож. Девушка вскрикнула. Однако чеченец не собирался ее убивать. Нагнувшись, он полоснул лезвием по веревке, стягивающей ноги. Затем, схватив за талию, поволок на кровать. Девушка не сопротивлялась. Хатча, ощутив руками упругий живот, зарычал и принялся стягивать с нее джинсы.
– Руки хотя бы развяжи! – выкрикнула она, едва не закричав от боли в заломленных суставах. – Я не убегу.
Отбросив джинсы в сторону и проведя у нее рукой между ног, он, едва не сгорая от нетерпения, освободил руки, однако принялся привязывать их запястьями к дужке кровати, разрезав веревку пополам. Воспользовавшись моментом, пока Хатча возился с ее левой рукой, она вцепилась ему в лицо правой. Обезумев от боли, он взревел, абсолютно не опасаясь, что крик может быть услышан на улице, и со всей силы ударил несчастную по голове кулаком.
Девушка потеряла сознание. Не обращая внимание на саднившие царапины, он принялся ее насиловать.
В очередной раз Шипилова пришла в себя, когда Муртазалиев надевал штаны, стоя возле кровати.
Руки ее были по-прежнему свободны, но это уже не имело значения. Она поняла, что убежать, пока этот человек рядом, ей не удастся.
– Возьми. – Он протянул ей ее же сотовый телефон. – Звони своему начальнику. Скажи, что сегодня не приедешь. Завтра тоже. Будешь с нами находиться.
– Не обязательно, – едва слышно прошептала Марина. – Он меня и так не хватится.
– Так зачем следила? – Закончив возиться с брючным ремнем, он сел рядом.
– Я знаю, кто на самом деле Лейла Берет. Это Мадина Инакаева. Вы не журналисты.
– Кому-нибудь успела об этом сообщить?
На некоторое время девушка задумалась. Может, сказать «да»? Вдруг они испугаются. Хотя если бы это было именно так, то на встречу с Лейлой на Киевском шоссе она бы уже привела «хвост» из сотрудников милиции.
– Нет. – Шипилова отвернула лицо к стене.
– Вставай. – Он поднялся и, пройдя на середину комнаты, открыл подпол. – Пока побудешь здесь. Потом посмотрим.
Вернувшись в номер гостиницы, по лицу Мустафы Хатча понял, что произошло нечто неординарное. Турок даже не обратил внимания на раны и ссадины у чеченца. С заговорщицким видом заперев за ним дверь, он прошел в комнату и взял со стола тонкую папку.
– Что это? – одними губами спросил чеченец, беря ее в руки и открывая.
Ксерокопия заявки редакции на разрешение посещения атомной электростанции с неразборчивой резолюцией в левом верхнем углу. Ответ на письмо в Министерство среднего машиностроения… Три пропуска с фотографиями «журналистки» и «фоторепортеров». График и перечень должностных лиц, у которых они будут брать интервью.