Уничтожить
Шрифт:
— А-а-а! — схватился за голову Ричи. — Мы так мозги себе вскипятим! А не проще ли дождаться их, а потом уже попробовать вытащить из них нужную информацию?
Подумав, что он ляпнул, Ричи сам понуро вздохнул, понимая, что вытащить информацию из матёрых кисенов — задача архисложная. Почти невероятная. Синхронно с ним вздохнули и остальные три девчонки, точно так же понимавшие, что перед ними стоит сложная задача. Хотя за годы своей жизни они поняли, что красивым девчонкам разговорить своего отца немного проще, чем парню. И Ричард это, к своему сожалению, тоже понимал.
— Слушайте, а классно мы сегодня постреляли! — подала голос Кузнецова. — Я до третьего
— Ага! — согласился Ричард, мгновенно сменив грустную мину на радостную моську с улыбкой для обложки модного журнала. — Иришка, это действительно была классная идея! Спасибо твоим связям! Ну, и тебе, конечно же! — Ричард полез целоваться и лапать девушку, а Ирина хоть и отбивалась, но была не против внимания такого видного парня. — Ты обещала, что в конце этой недели снова поделишься сывороткой, помнишь? Бли-ин, и почему можно принимать только раз в неделю?! Я таких ощущений никогда не испытывал! Это даже лучше пейнтбола в экзоброне, ведь на этих островах реально страшно! Да и встречался я с этим Французом. Поганец шустрый и меткий, как будто действительно военный. Только я его за одним препятствием увижу, как через пару секунд он уже меняет позицию и накрывает меня уже совсем с другой стороны! Иногда складывалось впечатление, что он не один, а их там несколько одинаковых Французов! Меня спасло только то, что я на Торговой Площадке успел обзавестись усиленным кибердоспехом, улучшенными регенеративными модулями и мешком силовых щитов. Но он играючи выбивал их из меня! А потом кто-то из засады его отвлёк, а я решил свалить подобру-поздорову. Но меня тоже на третьем острове накрыли… Со снайперкой какой-то умник на крошечном летающем клочке суши над островом засел, и снимал всех подряд… А у вас как?
Обычно парень отличался уравновешенным нравом и поведением спокойного хищника. Голос не повышал, смотрел в глаза внимательно, ловя каждое выражение, и выискивал слабости. Друзья даже шутили, что под его взглядом у девчонок сами собой сползают трусики и стреляет лифчик. Но сегодня все собравшиеся кисены не обращали должного внимания на его необычное поведение. Все слушали Ричарда с горящими глазами, и, как только он закончил говорить, подала голос Камила:
— Не знаю вашего Француза, но зато я добралась до четвёртого!
Удивлённые возгласы, наверное, слышали на другом конце «вышки». Всё внимание тут же переместилось с Ричарда на новую героиню.
— И что там?! Рассказывай!
— Как ты третий пережила?!
— Да, точно! Там же одни монстры остались, да и новое, нереально мощное оружие и шмотки падать начали! На первых двух островах так, фигня какая-то падала, одни расходники в основном!
— Меня убили, как только я приземлилась на четвёртый остров… — обиженно выпятила губку Камила. — Какая-то девка с огненным нейро-слиянием, да ещё и цифра, представляете!
Кисены охали и ахали, обсуждая свои похождения, одна Юсупова сидела с удивлёнными глазами и недоумевала тому, что происходит. Вдруг все повернулись к ней и спросили:
— А у тебя как? Расскажи!
— А… — не нашлась, что ответить, Арина. — Вы о чём?..
— О Расколотых Островах, о чём же ещё! — первым ответил Ричард.
Видя недоумение на лице Арины, подала голос Ирина:
— Так и знала, что кто-нибудь, да забудет мои предупреждения. Помнишь, я тебе говорила, чтобы ты записала свои воспоминания на капсулу, если вдруг ночью проснёшься?
Юсупова
Пока она возилась с сумочкой и вспоминала, её друзья продолжили обсуждать свои приключения, решив пока не обращать внимания на Арину. А Няша, тем временем, не изменяя лица, до боли сжала капсулу и сквозь зубы прошипела:
– № 29…
Затем повернулась к своему телохранителю и сказала:
— Жак, у меня есть просьба…
Глава 14
— Твою же срань! — выругался Лёха, второпях неудачно поставивший на проржавевшую лестницу раненую ногу. Отломанная от стены ступенька лестницы лишь мельком задела бедро, но вся нога вспыхнула такой болью, словно рядом появился тот самый газырь, пинавший его вчера посреди улицы. От боли засверкали искры в глазах, но Лёха смог таки благополучно спуститься в канализацию и прижался к стене.
В ушах стучала кровь, и даже после такого непродолжительного бега у него сбилось дыхание. Лёху остужала заливающая за шиворот вода с потолка. Он пристроился к стене в таком неудачном месте, где она не капала, а именно лилась. Лёха отошёл и перевёл дыхание. Так орать ещё надо было постараться… Он успешно отвлёк большую часть рабочих в то время, пока его подельники спускались совсем в другую канализационную трубу. Впрочем, там спуск был цивильный, со ступеньками, а не как у Лёхи. В эту трубу они не хотели спускаться потому, что близ неё постоянно ошивались бригадиры, начальство, и недалеко маячила будка охранника. Но самая главная причина заключалась в том, что спуск в люк занимал достаточно много времени, и у людей могут возникнуть вопросы, когда в трубу начнут спускаться с десяток человек друг за другом.
Да ещё и этот кисен! Когда он нечаянно углядел возвышавшихся над золотыми на целую голову господ, вчерашняя экзекуция сама собой появилась перед глазами. Ему показалось, что или его нашли для того, чтобы наказать ещё раз, или их замысел каким-то образом раскрыли, поэтому среагировал мгновенно. А высоченный, напичканный высококачественными имплантами по самые уши, чинид, только придал Лёхе прыти. Газыря рядом с кисеном он не увидел, и мог предположить, что сейчас его будут уже бить не абы как, а профессионально, со знанием дела.
Такой короткий рывок дался ему тяжело. После вчерашнего ныло всё тело, напоминая, где именно его приложили. Вдруг стало темнее. Лёха поднял взгляд и сжал зубы: чья-то фигура встала у люка, отбрасывая внутрь полуденную тень. Секунда, и нога чинида в чёрных выглаженных брюках просовывается в люк и встаёт на ступень. Лёха следил за ним, словно под гипнозом, не зная, что делать. Шла секунда, вторая, третья, и что-то изменило решение чинида спускаться вниз. Он поднялся наверх и поспешно ушёл, оставив затаившего дыхание Лёху вслушиваться в его удаляющиеся шаги. Вскоре до него доносились лишь привычные звуки стройки.