Уникум
Шрифт:
Несмотря на то что в ленте патроны ещё оставались, я перезарядил «ДШК», изредка постреливая по противнику из спаренного, на любые шевеления, что тут же прекращались, а потому что попадал, и закончив, закрыл люки, перебравшись на место мехвода, стал объезжать колонну стороной, дважды останавливался, и расстреливал из «ДТ» недобитков, добив второй диск и перезарядив на третий. После этого подъехал к «Ганомагу» с кормы, и обнаружил что десантные дверцы сзади открыты и кроме двух трупов внутри никого. Отлично, теперь я работал свободно. Катался вокруг колонны и расстреливал всех, не только кто пошевелится, но и по любому увиденному телу. По кузовам грузовиков тоже прошёлся. Использовал только спаренный пулемёт. После этого остановив танк, не стал глушить его, а выбравшись наружу, ещё и запер, убрав ключ в карман, а мало ли какой шустрый немчура заберётся и закроется внутри. Оно мне надо? Встал я у мотоциклов, так что сделав из «ТТ» контроль всем в голову, снял с одного унтера «МП» с запасными магазинами, и стал проводить зачистку. Тщательную. Что удобно, тут открытое поле было, не спрячешься, а добежать до оврага и укрыться в кустарнике где мой танк стоял, я никому не дал. Так что был уверен, что все кто ехал в этой колонне тут у дороги и остались. И трава тут не такая и высокая чтобы укрыться. Не было у карателей шансов, вот что я скажу. А недобитки всё же были, дважды мне приходилось падать, уходя от выстрелов, потом перекатом, и поливать откуда стреляли из «ПП». Дважды
Пока те меня прикрывали, я сделал первое дело, снял канистры, проверяя на запах, и где бензин, сразу сливал в баки танка, что продолжал тарахтеть. Не хотел рисковать, мало ли не заведу. Воронку нашёл в «Ганомаге», там же внутри небольшую канистру с моторным маслом. Проверив у своей машины, низкий уровень, тоже долил. В общем, я слил три канистры с бронетранспортёра, четвёртая с водой была, и две канистры с мотоциклов. Почти сто литров вышло. До полного совсем немного не хватало. Видимо каратели где-то недавно пополнили запасы топлива. Пока оставив пустые канистры в стороне, я стал обходить все трупы. Даже в кузова залез, не поленился и не побрезговал. Разделся почти донага, чтобы кровавом месиве не испачкаться, и собирал документы карателей. Где-то около шестидесяти собрал, в нескорых кузовах реально месиво было. Из трофеев, почти четыре десятка наручных часов в немецкий кожаный ранец ушло, туда же разная интересная мелочёвка. Мои трофеи, никому не отдам. Девчатам два ранца собрал, по котелку туда, себе тоже новенький нашёл, припасы из тех что уцелели. В основном из багажных отсеков колясок мотоциклов. Оружие ещё себе собрал. Только после этого стал сливать с баков грузовиков топливо, и переливать в баки танка. Всё, полные. Так я ещё две канистры до полного набрал, отложив. Это запас.
Что интересно, это не немцы были. Венгры. Поначалу и не понял, смотрю нашивки на рукавах, проверил документы, так и есть, венгерский националистический батальон «СС». Отлично. Я набил шесть ранцев, бинокли, планшетки с картами, другие трофеи, включая пистолеты разных типов, даже девчатам по «Вальтеру» подарил, а как перевозить не ясно. Внутрь танка не уйдут, там и так места нет. Хорошо в третьем грузовике два ящика нашёл, из-под снарядов, но тут их использовали для перевозки боеприпасов. У немцев не деревянные ящики, а картонные коробки, в дождь расползаются, вот кто-то ящики из-под наших гаубичных снарядов и приспособил. Я вытряхнул содержимое, отмыл водой из канистр от крови, и перенёс ящики к корме танка, там на корме и закрепил их, верёвки нашёл в грузовиках. Видимо для повешений местных жителей и держали. Вот так закрепив ящики, в один отправил трофеи, в другой канистры с бензином, и ранцы девчат, также немного продовольствия, в основном в виде консервов. Среди трофеев два фотоаппарата было, также я собрал фотографии где каратели позировали на фоне своих жертв, это в Особый отдел фронта уйдёт. Плёнки свежие были, так что снял уничтоженную колонну, сделав несколько снимков, девчата на её фоне попозировали, себя я тоже снял на танке, Анна умела пользоваться фотоаппаратом, она и помогла. На заднем фоне разбитая техника стояла. На память. Больше тут делать нечего, я поджёг всю технику, и мы покатили дальше. У венгров я взял свежие карты окрестностей, подробные, так что уже ехал уверено, оставив дороги в стороне, знал куда двигаться. Отъедем подальше, найдём где встать и поедим. Тут не только я голоден, но и пассажирки мои. Кстати, оружие те оставили снаружи, а при себе только пистолеты имеют. Сам я сидел в танке в чёрном комбинезоне, почти мой размер, рукава чуть закатать пришлось. Нашёл тюк комбеза под сиденьем водителя «Ганомага».
Аккуратно выглянул из-за куста, я задумчиво стал изучать мосток, что ремонтировали шестнадцать военнопленных в рванной советской военной форме. Охраняли их пятеро немцев. Тут же был грузовик. Помнится, под Минском была подобная ситуация. Только тут не советский грузовик на немцев работал, а французский трофей. Вчера мы отлично ту колонну карателей подловили, потом отъехав почти на сорок километров, пересекли водную преграду, довольно крупную речку, названную Раставица, и встав на берегу, поужинали. Сварили котелках три блюда. В первом, похлёбка, во втором каша, в третьем какао. Да, не имея проблем с топливом я изменил маршрут, двигаясь на север, в сторону Житомира, а не в сторону передовой, где нас могли ждать. Не подконтрольный танк немцев наверняка нервировал. Мы уже замечали, дважды, воздушных разведчиков, но оба раза успели укрыться. Потом отъехали от речки, укрылись на берегу в камышах, и переночевали. На следующий день, то есть, сегодня, двигались до обеда, въехав в крупный лес. До Житомира меньше тридцати километров оставалось, столько же до наших, иногда громыхание канонады доносилось, и вот пока девчата обед готовили, я решил прогуляться по округе, и вышел к опушке, а там и эту группу рассмотрел, и что интересно, одним из пленных был Васин, мы с ним учились на курсах в академии в Москве. Потом вдвоём командира нашего полка освободили из плена бандитов. Сомневаюсь, что тот прошлым лето в плен попал, после партизан в этих краях, немцы все оставшиеся лагеря военнопленных убрали отсюда от греха подальше, в Польшу и Германию, так что пленные свежие, наши тоже попадали в плен при наступлении, бывало и такое.
Опустив бинокль, я задумался. Парней нужно выручать, да и грузовик можно прихватить. Проблема в оружии, у меня при себе «МП», и пусть боезапас солидный, семь полных магазинов, шесть в чехлах и седьмой в самом «ПП», а до противника двести пятьдесят метров. Это не то расстояние чтобы использовать этот пистолет-пулемёт. Тут карабин нужен. Хотя речушка с топкими берегами через которую был перекинут мост, ныряла в лес, в котором я находился. Чуть дальше от меня. Можно по берегу, укрываясь в камышах и кустарнике, подобраться по ближе и срезать немцев. А бойцы мне нужны. Вооружу и использую. Да я решил ярко выйти из немецкого тыла. Например, взять генерала в плен. Вот для этого бойцы мне и нужны, одному мне это не провернуть. Однако ничего сделать я не успел, даже пошевелиться чтобы отползти назад и встав бежать к речке, на дороге появилась кавалькада разной немецкой техники. Там было три тяжёлых мотоцикла с пулемётами на колясках, два «Ганомага», два грузовика, радийный грузовик с кунгом и три легковых автомобиля. Когда те пересекали мосток, в кузова от «пленных» полетели гранаты, из леса ударили пулемёты. Да и «немцы» что охраняли «пленных» тоже участвовали в забаве. Дальше быстрый сбор трофеев, шмон машин, и уменьшившаяся колонна, часть техники была повреждена, быстро умотали, бросив у мостка только трупы. Ясно, наша разведка работала. Васин теперь там служит? Вполне может быть. Почему я не показался и не дал знать о себе? Потому что жить хочу. Пусть фуражка на голове наша, но комбез и оружие немецкие. Будут они разбираться. Охранение даст очередь на поражение и всё. Так что вжался в землю и не отсвечивал, пока наши не умотали. А ведь они исполнили мою идею, двоих генералов взятых в плен я точно рассмотрел, включая ещё несколько офицеров высоких званий. Молодцы ребята. Надеюсь им будет сопутствовать успех и те благополучно вернутся к нашим. Ничего, я их переплюну, возьму трёх генералов в плен. Не обращайте внимания, это я так шучу. А теперь обратно. Ползком вернувшись вглубь леса я встал и быстрым шагом, проверяясь, вернулся к стоянке. Обед как раз готов был.
Успокоив девчат, те расслышали взрывы гранат, да и стрельбу, тут меньше километра до мостка было, и мы приступили к обеду. Я размышлял что делать. От мысли взять высокопоставленного пленного я отказался, нам бы к нашим выйти без проблем, об этом и раздумывал. Мы собрались, я во фляжку остатки какао слил, и мы, устроившись в бронемашине, продолжили путь. Проехали около десяти километров, а дальше всё, забито немецкими войсками. Пришлось укрыться в овраге, потому как ближайшая роща тоже была занята немцами. Какое-то тыловое подразделение. В этом овражке ожидали два дня, пока наши наконец не собрались с силами и не двинули. Громыхания слышались уже близко, вот-вот наши появятся, на горизонте пыль и дымы от горевшей техники. Оставив девчат в том овражке вооружённых до зубов, я вернулся к дороге, мы по ней и приехали, и встал в засаду. Дальше, когда появилась крупная автоколонна, я стал бить одиночными выстрелами, в результате за полчаса на дороге и поле теперь замерло порядка десяти бронетранспортёров и ста грузовиков, треть из них горели. Крупнокалиберные пули разваливали двигатели, потому и набил столько. Было бы больше, если бы боезапас к концу не подошёл. Вернув танк на место стоянки, я переоделся в свою форму командира, девчата в танке заперлись, и вернулся к дороге. Там уже наши шли, явно удивляясь такому количеству побитой техники противника, несколько «тридцатьчетвёрок» промелькнуло, с десантом дальше за немцами ушли, и уже боевые подразделения появились, стрелковые. Выйдя на открытую местность, я помахал рукой и в мою сторону вскоре свернуло до отделения бойцов. Старшим сержант был, разобрав моё звание, тот подбежал и доложился. Сержант Сомов, Сто Девяносто Седьмая стрелковая дивизия, что совместно с отдельным танковым полком наступал на этом направлении. Полк этот я знал, был у него с проверкой, и командир знал меня лично. Я кратко описал свою историю, ну и то что это я тут побил немцев, и велел вызвать старшего по званию. Тут как раз танки пошли, восемь «КВ», вот вскоре и подошёл капитан-танкист. Тот внимательно выслушал мою историю, обрадовался, что у меня есть «Т-40», я уже сообщил что им бронемашину передают, а плавающий разведчик им очень нужен. Дальше передал танк, трофеи мои отдельно сложили, прошёл собеседование у особистов, и вскоре мы в кузове «полуторки» уже катили в Киев. Машину мне одолжил командир танкового полка, до штаба фронта. Тот пока ещё в Киеве и переезжать не собирался.
А вот настроение у меня было на нижнем уровне. Нет, так-то всё в порядке, всё отлично прошло, просто новости неприятные были. Да и девчата со мной, вон тоже в кузове устроились и отдыхают, но за небом поглядывают. Мы хоть небо и держим, но «охотники» могут налететь. А размышлял я о прошедшей беседе с подполковником Крининым, командиром того танкового полка. Если проще, то Потапов был убит позавчера. Диверсия, взорвали его вместе с охраной по пути к штабу, а на его место по приказу из Москвы был назначен командир Первой Ударной армии генерал Кузнецов. Вот только проблема в том, что мы с ним друг друга на дух не переносим. Были тёрки весной, пару месяцев назад. Надо сказать, генерал имел мало боевого опыта, часто лежал в госпиталях, и почему его назначили я не понимаю, но знал одно, тот меня вышвырнет из Киева, как только узнает, что я вернулся. Не уживёмся мы в одном штабе. Это если он не распорядится привлечь меня к военно-полевому суду. Всё же на территории противника был. Найти ему причину не проблема, та ещё мстительная сволочь. А Потапова жаль, хороший командир и комфронта был. Вот Хрущёва не жаль, они в одной машине ехали, но потеряв ногу и руки Хрущёв всё же выжил. Интересно, кто его, немцы или наши? Я думаю наши, многим Потапов ноги отоптал.
В город мы въехали ночью, на въезде прошли проверку и через десять минут, пришлось пересесть в кабину, чтобы показывать дорогу. Мы остановились у забора одного домового участка, где я и жил. Пока ехали, нас трижды патрули останавливали. После удачного покушения на комфронта, тут в несколько раз усилили безопасность. Лариса, или Лара, как я её называл, обрадовалась моему появлению. О моей пропаже той уже было известно. Оставив вещи и девчат, я разрешил водителю загнать машину во двор, переночует и обратно поедет, а поспит на сеновале, веранду девчатам отдали. Сам я, помывшись, Лара мне воды разогрела, быстро скользнул к той в постель. Из-за Лары я на девчат-комсомолок и не смотрел, что особо давления не было и спермотоксикозом я не страдал. Да и вообще интересная дивчина. Статная красавица двадцати двух лет от роду, с чёрной косой до попы. Муж погиб на заводе во время бомбёжки двадцать второго июня, в день начала войны. Детей не было, более того, Лара была уверена, что не может иметь детей, какой-то коновал ей об этом сообщил, так что мы особо и не сдерживались. Несколько месяцев счастья, и тут у Лары живот как попёр. Вот такие дела. А та счастлива, детишек она хотела. Не одного. Я ещё её свёкру и свекрови морально по голове постучал. Дом те подарили сыну на свадьбу, а после смерти отобрать хотели обратно, выкинув невестку на улицу. А тут я заселился, ну и постучал кулаком по столу. Отстали пока, но если честно, то они в своём праве, дом-то их.
Помиловавшись с Ларой, немного пообщались. Я описал ситуацию, про Потапова та и так знала, а тут я объяснил, что не в ладах с новым комфронта, так что скорее всего придётся уехать. Предлагаю ей перебраться в Москву, дом там куплю, будет её, сама себе хозяйка. Это моё спасибо за ребёнка. Та обещала подумать, на этой ноте мы и уснули. Уверен, что согласится. Сама та деревенская, деревушка километрах в ста от Киева и возвращаться к родственникам не хочет, а тут Москва. Да и я помогать буду. О свадьбе та не намекала, но думаю такие мысли Лару не раз посещали.
Утром мы сели завтракать, я и бойца позвал с сеновала. Чтобы не смущать того, сидел в исподней рубахе. Лара блинчиков напекла, молоко и сметана от соседки были, наша коза не доилась, недавно маленькие козлята появились, отлично позавтракали. После этого водитель уехал, Лара ему с собой блинчиков завернула, а мы с девчатами направились в штаб. Кира хочет отца увидеть, надеюсь он на месте, а у меня свои дела. К счастью, отец Киры был на месте и когда увидел дочь, это случилось на входе в здание штаба, остолбенел. Обнимаясь те плакали оба, я же, оставив их, направился по кабинетам, сдавая рапорты, писал объяснительные. Дольше всего в Особом отделе продержали, но отпустили. В разведотделе сообщили что они знают о том, что два топливных эшелона уничтожены в Виннице и ещё несколько эшелонов дополнительно сгорело, там крутился высотный разведчик. Вот и засёк. Теперь знают кто виноват. Сдал документы карателей и наших погибших, чтобы в списки потерь внесли. Фотоплёнку и фотографии карателей. Мне обещали снимки отдать чуть позже. А тут меня вызвали к комфронта. Так что уже в одиннадцать часов дня я выходил из здания штаба, сжимая в руках приказ откомандовать меня в распоряжение управления кадров РККА. То есть, я возвращаюсь в Москву, где надеюсь получу новое незнание. Кузнецов не орал, но говорил таким тоном, что хотелось помыться. Пришлось молчать и слушать. О награде за мои действия и думать нечего, это не Потапов. Запомним. Дальше беготня, дела сдавал, и теперь вот с направлением в руке был совершенно свободен. Надо Лару обрадовать, что уезжаем.