Уникум

Очнулся я в тот момент, когда меня переворачивали. От болей по всему телу пришлось очнутся, я даже застонал сквозь зубы. Похоже обмывали. Знакомые ощущения. Как-то меня пяток гопников чуть до смерти не забили, в больнице лежал, также себя чувствовал. Этих гопников потом закопали, отморозки из бандитов девяностых, что из тюрьмы вышли. Без денег были, вот и исполнили всех пятерых. Я гопников с помощью частного сыщика нашёл, двоих уверенно опознал. А тут помнил, что другое было, точно не гопники. Да уж, грабанулись так грабанулись. Я уж думал всё, изменила мне удача, а тут гляди, выжил. Летели мы из Египта, и вдруг взрыв в хвосте, до меня не дошло, а я в центре сидел, самолёт наш начал разваливаться и фигурки людей полетели вниз. Вот и я привязанный к креслу, тут целый ряд из трёх кресел был, вопя, тоже стал падать вниз. И почему на такие случаи парашюты в креслах не устраивают? Дёрнул за верёвочку и купол открылся. А так помнил, как падали вниз, ветер резал глаза, выбивая слёзы, рядом визжали две загорелые девушки, а потом удар о воду и всё. Уже тут очнулся. Да ещё как-то быстро.

– Очнулся?
– отреагировав на мой стон, поинтересовалась пожилая санитарка в странном халате, завязки не спереди, а сзади. Она меня и обмывала.
– Тебя

только что из тюремной больницы привезли. Очнулась вчера девочка, рассказала всё. Разобрались что это не ты снасильничал, а те трое. Родители твои завтра придут, утром, а пока лечись.

Я же от непонимания случившегося просто молча пучил глаза. Точнее один глаз, второй так заплыл, что не открывался, и пытался понять, что происходит. Тут на меня навалились образы, перегружая итак переполненную память и я вырубился, не видя уже как испуганно захлопотала вокруг меня санитарка.

В этот раз пробуждение было куда тяжелее. Несколько секунд я лежал, тупо глядя в белёный известью потолок, анализируя новую память. Да, попадос. Читал я книги о попаданцах, включая во Вторую Отечественную войну, так что знал о чём говорю. Значит, погиб я, но удача и моя Фортуна не подвели, выжил, переместившись в прошлое и в новое тело. Раньше звали меня Ростиславом Бардом. В детдоме так назвали, директор у нас был почётным бардом в ближайшем клубе ДК, он же меня на музыку и подсадил, а имя мне по очерёдности в списке досталось. Родительница, будучи школьницей, отказалась от меня ещё в роддоме. С детства я был инвалидом. К счастью не ума, одна нога короче другой на десять сантиметров. Видимо сказалось то что родительница молода была. Я уже потом нанял детектива и тот нашёл её. В тринадцать лет родила, каково? Пусть беспредельные девяностые были, но всё же перебор на мой взгляд. При всех моих достоинствах, жалостью и всепрощением я не страдал, я из злопамятных, так что отомстил. Развалил бизнес её мужа, квартира сгорела, так что те упали в нищету и покинули Уфу. И то, что у меня есть брат и сестра на принятие такого решения никак не повлияло. Они мне никто, так что сомнений не ведал мстя. Впрочем, физического урона те не понесли, только материальный. Я посчитал что этого хватит и больше о них не воспоминал до самой гибели.

Что я о себе могу рассказать? Я с детства был удачливым. Я не говорю, что везло во всём, и я в масле купался, но если я за что-то брался, то у меня это выходило. Думаю, именно поэтому я стал… кладоискателем. Удачный выбор. К моменту гибели, когда мне двадцать восемь исполнилось, я имел в Москве восемь квартир, семь сдавал и в одной жил, дорогой внедорожник, и второй старый «Дискавери» для выездов на поиск кладов. Вообще я в столице работал, и надо сказать много что тут было, есть и ещё найдут, один я больше двух сотен кладов нашёл. Вот с выездами на природу не так везло, всего три крупных клада и шесть небольших. Чем я увлекался? Путешествия и женщины. По последним. Не знаю, может это раньше психологической травмой было, но мой выбор в женщинах всегда был один. Внешность не важна, главное, чтобы это была сильная и уверенная в себе женщина с командными замашками. Причём подкаблучником я не был. Однако первой женщиной у меня была всё же одна из девчат старшей группы детдома. Это уж потом я на учительницу ближайшей школы переключился, где мы учились. Почему-то в первое время у меня в основном учительницы были, я раньше думал, что это психологический бзик, но нет, были и бизнес-леди, с одной так три года вместе прожили, пока не разбежались, и другие женщины с характером. Просто, пока учился под рукой были одинокие преподавательницы, с ними и крутил. Вот детей у меня не было, переболел в детстве одной болезнью и стал бесплодным. Да и боялся я маленьких детей. Хрупкие слишком. Понимаю, что это детская боязнь, но ничего не мог с собой поделать. А так всю жизнь был холостяком, личной свободой я очень дорожил. Зато очень многие одинокие женщины мне были благодарны. С некоторыми до сих пор встречаемся, точнее встречались, на дни рождения ходил. Встречали как родного. А так завещание написано, все квартиры отойдут моему детдому в Уфе. Ему завещал. Машины продадут и деньги уйдут на счёт детдома.

По второй моей страсти, это путешествия. Последние пять лет я проводил время полгода дома, в поисках кладов, и полгода в путешествиях. Особенно мне Южная Америка нравилась, а так как там в основном испанский в ходу был, я в охотку изучил его. Тем более одна из учительниц была по иностранным языкам, как раз испанскому. В универе преподавала. В инязе. Я туда поступить пытался, решив покорить столицу, но не прошёл по конкурсу. Детдомовских туда не брали, на свободные места только и только блатных, но с преподавателем в приёмной комиссии познакомился. Год жили вместе, пока не разбежались, так что та дала мне основы испанского и английского языков. Самое забавное та татаркой была, натуральная блондинка. Три неудачных попытки поступить в разные высшие учебные заведения, и я плюнул на это дело. Так что после окончания школы я нигде не учился и занимался поисками. Испанским я владел в совершенстве, а английским не так хорошо, лёгкий акцент присутствовал, ну и начал учить третий язык, основы получил, но развить не успел, погиб. А учить начал китайский. Сложный язык надо сказать, пока триста слов запомнил. Мизер. А изучать начал потому как три года назад переключился отдыхать на Азию, это я о Филиппинах и всё что вокруг, включая Индию, а китайский там вполне входу. Впрочем, как и английский. Брал моторную катер-яхту на прокат и отдыхал, путешествуя по местным морям неделями, бывало и пару месяцев. А как в Египте оказался? Да без денег фактически был, я на широкую ногу жил и отчисления по квартирам не помогали, а из находок два клада, да и те мизер. Вот и полетел в Египет. В Эмиратах я уже отдыхал, а тут решил с другой стороны Красного моря пожить. Два месяца отдыхал, меняя отели и города, я принципиально не пользовался туристическими компаниями или агентствами. Покупал билет и летел, бронируя номер через интернет. Оно так заметно дешевле. Так вот, в Египте мне не понравилось, народу много, особенно наших, борзоты и быдла. Поэтому жил в дорогих отелях, где были свои пляжи, тут наши тоже были, но куда меньше. В основном туристы из других стран. Итальянцы, германцы. А вообще я могу сказать так, за девять лет, а я с восемнадцати лет путешествую, поиск кладов начал в семнадцать, и накопления были, так что как получил загранпаспорт и купил первую квартиру в Москве, от государства я ничего не получал, отказался, то что предлагали мне не понравилось, авариный дом, ну и полетел в США. Хотел глянуть как там живут. Действительно ли так хорошо? Не впечатлило. Вот так и путешествовал. Много где побывал, в той же Бразилии так не по разу.

Это вся моя жизнь, можно долго её описывать, а она у меня ярко и хорошо проходила. Теперь по жизни Глеба Русина, в тело которого я попал. Знаете, очень некрасивая история вышла. Однако по порядку. Глеб в семье был нелюбимым ребёнком.

Сам тот так не считал, но я, прокрутив его память, пришёл именно к этому выводу. Не нравилась мне его семья. Ну вот прям не нравилась и всё тут. По факту воротило от этих людей. Да, я детдомовский и как все воспитанники мечтал в детстве что придёт мама и заберёт меня, но розовые очки спали после десяти лет. Понимаю, что поздно, но я ещё тот фантазёр и мечтатель. Поэтому пусть я детдомовский и семья для меня святое, я этих людей за семью не считал и решил это удобный способ отказаться от них, объявив себя сиротой. Тем более Глебу уже восемнадцать исполнилось, два месяца как, совершеннолетний. Что вообще произошло? Глеб шёл с тренировки, он тяжёлой атлетикой увлекался, хотел на отца походить, да ещё тот ходок, дважды девицы приходили скандалы устраивать, а чтобы нравиться девушкам считал что должна быть красивая фигура. Я к слову также считал и был завсегдатаем качалок. Так вот, тот возвращался с тренировки, услышал то ли писк, то ли вскрик, ночь уже была, рванул на шум в кусты, а там трое. Девчонку лет четырнадцатая удерживали и совершали действия насильственного характера. Вот тот и вломился, и начал бить эту тройку. Тут на шум патруль милиции подоспел. Повязали всех. Девчонка без сознания, её в больницу. Тройка пела как соловьи, что застали Глеба над насилием, пытались помешать, но тот хорошо дрался, все три морды наливающимися синяками изукрашены были. Ну а так как один из подростков был сыном секретаря исполкома, стало ясно кому поверили. Родителей Глеба вызвали, а те, ворвавшись в кабинет, не стали ругать Глеба. Мать молча стояла, наблюдя, как отец, сбив того со стула, стал избивать. Следователь не мешал, просто смотрел. Отец у Глеба под два метра, кулаки что кувалды. Сам Глеб в мать пошёл, невысокий, но про таких говорят, крепко сбит и ладно скроен. Вот отец настоящая громила двух метров ростом. Избивал тот профессионально, пусть не боксёр, всё же хирург, нельзя калечить руки, но куда бить знал. Нос сломал, пару зубов выбил, потом ногами по животу, рёбрам, старался в пах попасть. Мне кажется Глеб там и умер, от предательства родителей. Тот же кричал что не виноват, но ему не поверили. Потом всё затопила темнота и в его теле очнулся уже я. Как я понял санитарку, девчонка очнулась и правду рассказала, и из тюремной больнички меня в обычную перевезли. Непонятно зачем. На месте не могли вылечить?

Что по жизни Глеба. Сам он в Москве родился, это родители его из понаехавших. К слову, сам я из Уфы родом, в Москву поступать в иняз приехал да так и остался. Семья профессиональных врачей у Глеба. Мать педиатр, отец хирург. Старший брат в медицинском учится, на последнем курсе, в следующем году интернатура. Глеб, закончив десять классов тоже подал документы в медицинский универ, но я не он, медицина меня не привлекает. Да и пока не понятно, что делать. Нужно обдумать всё. Время есть пока в больнице нахожусь. Так вот, помимо родителей и старшего брата у того есть две младших сестры-близняшки десяти лет. Тоже врачами хотят стать. Как я уже говорил, Глеба в семье не любили, и всё старший брат. За что он ненавидел младшего брата, я так и не понял, хотя всю память просмотрел. Однако факт остаётся фактом, портил тот репутацию брата как мог, подставлял. Может это тоже наложилось? Знали, что Глеб ходок, и веры ему нет. Старший брат даже сестёр подговаривал, те шустрые, с шилом в задницах, мелкие пакости это всё про них, и пакостили они Глебу. Однако тот прощал. Вообще не злобливый был, прощать умел. Хорошо, что у меня другой характер. С такой семейкой никаких врагов не надо, и хорошо, что для меня они чужие и привыкать к ним не нужно. У Глеба бабушка по матери была, в Подмосковье жила, но умерла полгода назад. Мать Глеба тут же продала её дом, девяти дней не прошло, хотя Глеб хотел оставить его себе. Вот ту тот любил всем сердцем и смерть бабушки стала для него сильным потрясением. Вообще Глеб военным хотел стать, танкистом, и по росту подходил, но родители мечтали о том, что все в семье врачами станут, а Глеб не смел отказать. Документы поданы, уже принят, в следующем месяце начаться уроки должны, но мне это не интересно. Да, забыл сообщить. Сейчас август тысяча девятьсот сорокового года. Вот такие дела.

Да, судя по виду в окно, сейчас утро, значит всю ночь я знания принимал. А судя по шуму за дверью и довольно громкому знакомому женскому голосу, пришли родители Глеба. Говорить я не пробовал, всё болело, но если смогу, всё выскажу и пошлю их так далеко, как смогу, обрывая все родственные связи. Да и какие тут связи? Не было их никогда.

Поправив пилотку, я вышел из ворот военной академии. Основана эта академия по постановлению Совета Труда и Обороны СССР приказом Реввоенсовета СССР от тринадцатого мая тысяча девятьсот тридцать второго года как Военная академия механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина, на базе факультета механизации и моторизации Военно-технической академии имени Ф. Э. Дзержинского и Московского автотракторного института имени М. В. Ломоносова. Не смотря на то что выпускались тут из четырёх факультетов командиры в звании лейтенантов и соответствующих им, у меня в чёрных петлицах алели треугольники сержанта бронетанковых войск. Сегодня было четвёртое июня тысяча девятьсот сорок первого года. Пока шло всё как и задумывалось, пусть и не по плану.

Осмотревшись, я помахал рукой знакомой, к которой бегал во время увольнительной, да и в самоволку, чего уж тут, и переложив чемодан из правой в левую руку, быстрым шагом направился к той. Моя знакомая, дивчина двадцати шести лет от роду, с уже заметным животиком, моя работа, улыбнулась и позволила себя обнять. Мы же, не обращая внимания на недоумённые взгляды, разница в возрасте была заметна, да и не принято вот так вот свои чувства проявлять, но нам было всё равно, крепко поцеловались. Вдова морского командира-подводника, погибшего в Финскую, подхватила меня под локоток и поинтересовалась:

– Надолго отпустили?

– Поезд вечером.

– Успеем, - улыбнулась та и мы быстрым шагом направились к квартире, что та получила от работы.

Светлана Иванова, не смотря на то что всего два года назад жила в Ленинграде, где служил её мужа, после его гибели перебралась в столицу, благо поступило неплохое предложение по её специальности. Она была технологом-производственником. Работала на местном автозаводе, где выпускали грузовики «ЗИС». Вот как ценному специалисту ей и выделили из резервного жилого фонда небольшую квартирку. Пусть небольшая, зато не коммуналка. То, что будущего у нас нет та хорошо знала, но своего женского счастья упускать не желала. Ну и попросила ей ребёнка заделать. Будет одна воспитывать. А я, когда мы встретились, сильно сомневался, что агрегат будет работать, да и что дети у меня будут. Отец Глеба отбил ему всё. Видели яйца у быка? Когда я свои осторожно и морщась нащупал, они были такого же размера, да ещё переливались в синяках. Потом конечно спали, но травма серьёзная, мог инвалидом стать. К счастью, обошлось. Пока мы со Светой идём к её квартире, тут минут пять ходу, опишу что со мной было.