Уникум
Шрифт:
– Да, так мне и сообщил Васин. Он ведь из одной с вами группы?
– Так и есть, товарищ младший политрук.
– Я оформил вам командировку, получите паёк, машина ожидает у штаба полка. Двадцать минут вам.
– Есть, - ковырнул я, и отдав экипажу распоряжения, рванул в сторону палатки старшины. Так как есть, в комбезе, на ремне «Наган», как я и думал его и выдали, даже номер в удостоверение вписали, шлемофон на голове.
Получив у старшины новенький сидор с пайком на двое суток, видимо на столько командировка и предполагается, я добежал до нашей взводной палатки, забрал свой вещмешок и вскоре оказался у дежурной машины, и мы сразу рванули прочь. В открытом кузове я один был, особист в кабину к водителю сел. Ехали не так и долго, уже через полчаса спустились в низину где застряла громада «КВ-2», скрытого чехлом. Задача вытащить его, помочь парням из другой танковой дивизии, дальше те перегонят к месту дислокации сами. А задача оказалась сложнее. Танк не только застрял, тут весь его экипаж в наличии был, но и движок стуканул, дав клину. Ждут новый, как и тягач. Моя задача помочь ремонтникам, раз знаю эту машину. Она в армии пока новая, танкисты её не знают. С Финской «КВ»
Когда пришёл тягач с краном, а чуть позже и двигатель привезли, то работали до упаду. Но за сутки всё поменяли. Секретность навели серьёзную, особист ближайшей части отвечал, то есть нашего полка. Я даже не знаю какой дивизии эти танкисты, и куда гонят новую технику. А перегоняли ночью, явно из Ровно, под охраной и скрытыми под чехлами. По следам тут несколько танков проехали дальше, больше трёх «КВ» точно, но сколько не скажу, да и не интересовался. Особист бдит, носится вокруг, пугает всех, кто с нами сближается. Целый взвод стрелков на охране. Однако сделали, танк выдернули, и тот пыхтя от натуги поднявшись на склон покатил дальше, а я уснул прямо в кузове «полуторки», был вечер двадцать первого июня. Когда в полк прибыли. Отдал комбез стирать, как и исподнее, проверил все вещи, и отправился спать. А утром проснулся от грохота близкой бомбёжки, отчего полог палатки трясся как сумасшедший. Так началась война, которую я ждал и не желал её. И да, письма похоже не дошли, даже не помогло что в следующем указано в какой ящик и когда опущено предыдущее. Не знаю в чём я ошибся, но факт остаётся фактом. А ведь времени должно было хватить проверить информацию. Хотя бы по залежам нефти в Татарстане, золоте и алмазам в Сибири.
Вскочив, откидывая тонкое одеяло, спал я нагишом, и мне было пофиг что в палатке три десятка занятых коек стояло, два взвода разместилось, после того что пришлось выдержать с «КВ-2», с тем авралом что был, я вообще никакой. Хорошо сил хватило отмыться. И да, душевых тут нет. Хочешь помыться, озеро под боком. Причём у песчаного пляжа бьют ключи и вода там ледяная. Уже давно вырубили в стороне камыши сделали спуск к воде с мостками, там вода теплее. Но я поленился с усталости туда идти, зато взбодрился в холодной воде, щёлочью отмывая следы масла с рук. Сейчас же, как и все вскочив с койки, прислушался к близкой бомбардировке, рёву моторов над головой и пулемётными очередям, и заорал:
– Покинуть палатку! Залечь ожидая окончания бомбардировки!
Схватив в охапку вещи, вчера специально всё заготовил, я одним из последних покинул палатку, и вовремя, чуть позже та сложилась от удара взрывной волны и обзавелась осколочными и пулевыми отверстиями. Один из штурмовиков прошёлся пушками и пулемётами по палаткам. Глядя как горят несколько танков на стоянке, ещё несколько лежат на боку, прицельно бомбы сбрасывают гады, я только обматерил немецких лётчиков, среди лежавших на боку был и мой. После подобного ремонт там более чем серьёзный и не на один день. Рухнув в траву чуть в стороне, я переждал, когда надо мной пройдёт очередной бомбардировщик, и вскочив рванул к роще. То, что я обнажён мне нисколько не мешало. Удивительно, но факт, в полку даже среди прачек не было никого женского пола. Пять дней назад в полк прибыл военфельдшер, я сразу же рванул смотреть, но и он парнем оказался. Кстати, парни из моего экипажа не потерялись в панике вокруг, а держались рядом со мной. Так что мы впятером забежали в рощу и укрылись среди деревьев. С нами ещё двое прицепом шли, видимо заметили, что мы панике не поддались, и решили поблизости держатся.
– Одеться, - велел я.
Хм, только мой мехвод форму прихватил, хотя сапоги забыл, так что мы с ним стали быстро одеваться. Комбез я сдал в стирку, надел свою форму сержанта. Сапоги натянул, портянки свежие, как и комплект нательного белья. Это запасной был, основной в стирке, как и комбез. Пилотку пока убрал в сидор, а надел шлемофон. Проверил документы в кармане гимнастёрки, удостоверение командира и корочки комсомольца. Планшетку на боку, ремень с «Наганом» уже застегнул. Причём помимо аккордеона при мне два сидора было. Один мой, второй мне выдали с пайком. Последнего не было, съели всё пока танк ремонтировали. Так что я сложил его и убрал в свой вещмешок. К слову, мне как командиру танка не всё выдали что требуется. Выдали много что, даже круглый армейский котелок и ложку, уж описывать не буду, но я не получил бинокля и планшетки с картой. Мол, нету в наличии. Ладно планшетка своя, с ней ходил, а бинокль половинка морского. К слову, когда подкрашивали танк я закрасил зелёным медные части бинокля, теперь хоть демаскировать не будет. В будущем краска облупиться, там грунтовку сперва наложить нужно было, но пока нормально.
Проверив «Наган», убрал обратно в кобуру и прислушивавшись к близкими пулемётным заполошным очередям, проворчал:
– Проснулись.
Это я о двух пулемётных установках счетверённых пулемётов, что были размещены в кузовах двух «полуторок». Стояли у штаба. Те открыли огонь только сейчас, когда немцы, завершив работу, удалялись.
– Встаём. Немцы убрались. Сейчас наша задача помочь раненым. Дальше как командование решит.
А вот паники и неразберихи хватало, но постепенно они сходили на нет. Я же, командуя, смог создать островок спокойствия и с помощью носилок, получили в санчасти, стали сносить туда раненых. Медики, те что выжили, одна бомба ухнула у их палаток, оказывали раненым срочную помочь, чтобы кровью не истекли. Пять машин с ранеными направили в Ровно, в медсанбат. Там разберутся кого куда. У нас же шло распределение танков среди выживших. Мой осмотрел инженер и признал повреждённым. И да, мне с мехводом достался «ХТ-26», а так как машина для экипажа из двух человек, наш башнер направился усиливать другой экипаж. Танк был на ходу, но осколок бомбы пробил броню с левой стороны. К счастью, повреждений танк больше не получил, не считая согнутого рычага управления. Осколок выбросили, отверстие заткнули тряпкой, мы перенесли и сложили на корме танка свои вещи, после чего принялись за заправку баков и огненной смеси, да и патроны к пулемёту получили. Тут кроме огнемёта в башне и «ДТ» был установлен. К слову, кроме дежурного взвода, остальные танки, имея полное вооружения на борту, не имели боеприпаса и топлива, всё было изъято. По технике безопасности. В других частях было несколько случаев возгораний танков из-за разных неисправностей, и от взрывов пострадали соседние танки, вот и поступил такой приказ. Действует он уже два года. После заправки я добежал до палатки интендантов, её только пулями слегка побило, а так та на месте стояла. Чуть покосилась на один бок, но уже выправили. Ну и стал требовать получение специального огнеупорного комбинезона. Вообще это жуткий дефицит, но я знал, что у интендантов они есть. К счастью, интенданты пока не пришли в себя, и я смог получить что хотел. Свой сразу натянул поверх формы, скинув сапоги. Как раз по размеру. А мехводу чуть позже отнёс. Правда, ему достался повреждённый, одна штанина пулей пробита, но тот не расстроился, тоже комбез сменил. Так вместе мы последние пулемётные диски и набили патронами. То, что осталось, около трёх сотен патронов, убрали в мой запасной вещмешок, туда же десять гранат «Ф-1», запалы отдельно, ну и пять пачек патронов к «Наганам», мы с мехводом одинаково вооружены личным оружием были.
Все боеготовые танки, куда входил и наш, приказали перегнать к дороге, что вела на трассу Ровно-Луцк, вот там и стали формировать новые подразделения. Мой танк вошёл в отдельную роту огнемётных танков, всего семь машин набралось, что были на ходу, командование ротой принял старший лейтенант Фёдоров, командир роты боевого обеспечения полка. Экипажи выстроились у своих танков, и комиссар, что только что прибыл из Ровно, кстати, пригнал десяток грузовиков, видимо забрав у народного хозяйства, в половине были призывники. Их уже распределяли по подразделениям, а грузовики встали под загрузку топливом и боеприпасами. К одному цепляли уцелевшую полевую армейскую кухню. Так вот, комиссар закатил речь на полчаса, а говорить тот мог, как и зажечь злость на вероломного врага. Я сам с интересом слушал. А когда поступил приказ «по машинам», мы с Серёгой Жилиным быстро устроились в танке, и вскоре включившись в колонну направились куда-то в сторону границы. Сам я сидел в открытом люке, свесив ноги внутрь башни. Хорошо очки выдали вместе с шлемофоном, спасали от пыли что стояла над колонной, сильно демаскируя нас. Глянув на часы, определил, что покинули мы расположение в час дня. К слову, завтрака не было, а вот обед имел место быть, горячий, с кухонь, суп был рисовый с рыбой и свежий хлеб с чаем. Второго не было. На три дня сухпая выдали каждому экипажу. Длины шнура шлемофона не хватало чтобы подключится к оборудованию внутренней связи. Да даже если бы и хватало, то подключаться не к чему. Оборудование было изъято, видимо на ремонт. Так что мы с меховодом договорились о сигналах. Хлопаю по правому плечу, повернуть направо, по левому - соответственно, налево. Бью по спине, дать максимальный газ. По голове хлопаю, стоп машина. Пока хватит. И вот так внимательно наблюдая за небом, я и ехал в сторону где приму свой первый бой. Я надеюсь, что доедем и будет бой. Но вот движок что-то подозрительно постукивает - можем попросту встать на дороге. Достав из сидора половинку бинокля, убрал в планшетку, мой комбинезон карманов не имел. Время от времени я видел самолёты в стороне, монокуляр показывал, что немцы. Только один раз наши были. Чую скоро налетят.
Двигались мы около часа. Я уже приметил как встали два танка из-за поломок, один парил, вокруг суетились экипажи машин. Вроде в хвосте двигается ремонтная летучка на базе «полуторки», нам ставя задачу об этом не сообщили, но я сам её приметил. Может помогут, введут в строй. Однако наш танк пока уверенно пёр вперёд. Что вообще это за машина? Переделка из двух башенного пулемётного танка в огнемётный. Одну башню сняли, там теперь люк для загрузки боеприпаса и огненной смеси. В оставшейся башне разместили пусковую установку и оставили пулемёт. Стало заметно тесно, но в принципе в башне я помещался, вести бой можно. По боеприпасу скажу так, тысяча пятьсот двенадцать патронов к ДТ, ровно двадцать четыре диска. Дальность огнеметания смеси из мазута и керосина — тридцать пять метров. Количество односекундных выстрелов — семьдесят. За один выстрел под давлением сжатого воздуха выбрасывалось пять литров огнесмеси. Поджигалась смесь от факела горящего бензина, а бензин — от электрической запальной свечи. Проверка показала, что всё работает штатно. Может ходовая у танка и убитая, гусеницы «лысые», в любой момент можем потерять, Жилин сказал много изношенных траков и палец, движок стучит, но пока двигаемся.
Так мы и катили до трассы Ровно-Луцк. Та забита была. Никаких регулировщиков на перекрёстке, поэтому колонна наша поворачивая двигалась по обочине, а не по самой дороге. Тут на дороге начали встречаться следы бомбёжек и исковерканные куски металла, ранее бывшие автомобилями, до прямых попаданий. Скелеты сгоревших. Похоронные команды копали братские могли чуть в стороне от дороги, снося туда павших. Санитарные колонны попадались на пути. Временами встречались брошенные танки, только у трёх было видно экипажи что ждали ремонтников. Были даже на вид целые, видимо из-за поломок брошенные. Странно, но приметил брошенный «Т-28». У нас в дивизии таких машин нет. Да и тактический знак на башне показал, что машина из танковой бригады. Так и двигались, пока я не заметил, что на нас заходит восемь «Лаптёжников», я их по неубирающимся шасси узнал. Кстати, летний лагерь нашего полка бомбардировщики бомбили, штурмовиков там не было. А по палаткам истребители прикрытия били, штурмуя. Ошибся я.
– Воздух!
– крикнул я, и тут же ударил носком сапога по спине мехвода и нажал подошвой на правое плечо. Мы по обочине с правой стороны трассы двигались.
Движок тут же взревел, и танк набирая скорость начал поворачивать, уходя в поле, давя урожай местного колхоза. И как назло открытые поля вокруг, степи, укрыться негде. Многие экипажи повторяли наш манёвр, кто-то не стал, бросая машины и разбегаясь, но град бомб уже обрушился на колонны, что двигались по дороге. Спустившись в башню, я изогнулся и крикнул мехводу в ухо.