Уникум
Шрифт:
– У нас приказ поставлен ясный, атаковать село по полю. Выполнять приказ, - с хмурым видом бросил тот.
– Есть, - козырнул я.
Что ж, что мог я сделал, но у меня звание слишком мало чтобы отдавать приказы и продавливать своё решение, однако комполка под конец постановки задачи, в атаку идёт семнадцать танков, считая мой, добавил, чтобы мы «действовали по обстановке». А мне обстановка говорит, что нужно идти оврагом. Да и жить хочется. Фортуна моя девушка конечно капризная, но запросто так не помогает. На диване не полежишь, получая выигранные призы и бонусы. Нужно самому стремиться, и когда поднапряжёшь силы, и кажется вот-вот запретный плод свалиться в руки, а он всё не падает, то она подтолкнёт и плод всё же становится моим. Так что без труда и своего ума мне ничего не добиться. А та уже поможет где это нужно. За свою жизнь я давно это понял, и не ошибся, всё так и есть. Опыт прожитой жизни доказал.
Глава 4. Первый бой.
После получения приказа командиры разбежались по своим машинам, готовя их к бою. Пока я снимал чехол со ствола огнемёта, а как же, пыль забьётся, выстрел, и огонь пойдёт обратно, а мехвод вкручивал запалы в гранаты, я и описал какой приказ поступил.
– Значит атакуем, - сделал тот вывод.
– Не совсем, - мы устроились в машине, я разложил гранаты, чтобы были под рукой, взвёл затвор пулемёта, приготовив его к бою, и открывая вентили баллонов со сжатым воздухом и горючей смесью, пронаблюдал как поджег зажигает факел, нормально, загорелся, после чего потушил.
– Идём оврагом.
– А как же приказ?
– Комполка велел действовать по обстановке. Я вижу обстановку, нужно идти по оврагу.
– Под трибунал попадём.
– Беру ответственность на себя. Ты выполнял мои приказы, так что не волнуйся. Кстати, запускай двигатель.
– Да я не про это, если уж виноваты, то обоим отвечать.
– Победителей не судят, так что стоит выполнить приказ и ворваться в село. Поэтому всё зависит от тебя. Главное, чтобы машина не подвела.
– Я постараюсь. Движок постукивает, но ещё живой. Только сразу говорю командир, если долго на предельных оборотах будем двигаться, точно запорем.
– Вот и следи чтобы с ним всё в порядке было. О, приказ на выдвижение. Постараемся уйти на левый фланг, поближе к оврагу.
Танки дымя выхлопами стали покидать укрытия, артиллерия уже полчаса как перестала их обстреливать, но те ещё горели, обвалившиеся крыши дымили. На месте стоянки осталось три танка, повреждены осколками были, так что четырнадцать нас в атаку выдвинулось. Мне удалось переместить машину на край левого фланга, но мы пока двигались в общем строю. Как я отметил, про овраг советские командиры всё же знали, там на дне разместилась миномётная батарея, батальонные подносы, а чуть дальше перекрывал овраг станковый пулемёт «ДС» с расчётом. Немцы пока не стреляли, только гаубичная батарея открыла беспокоящий огонь, судя по количеству вставших разрывов при первом залпе, на батарее было пять орудий. Немцы на окраине села пока молчали, мы не вошли в зону уверенного поражения. Будучи на месте командира что находился в селе, я подпустил бы советские подразделения поближе, и только тогда расстрелял, не давая никому уйти. К слову, когда мы удалились от наспех вырытых стрелковых ячеек метров на сто, в атаку поднялась пехота и бегом последовала за нами. В стороне виднелся знаменосец. Нажав подошвой сапога на левое плечо меховода, и когда машина начала поворачивать ударил по спине, так что тот начал разгонять танк. Больше с обороной в селе сближаться не стоит, мы уже вошли в зону поражения противотанковыми пушками. Меньше километра осталось. Танк как будто пинка получил, рванув вперёд. До склона оврага было метров двести. Мы их проехали меньше чем за минуту. И по нам били, несколько болванок зарылось рядом, но попаданий не было. Сергей сделал невозможное, на поле разогнал машину до тридцати километров в час, другие машины шли едва на двадцати, выше невозможно, почва мягкая, вспаханная. Вот так давя рожь мы и добрались до склона, я нажал на голову, сбив тому шлемофон на глаза, и Сергей, притормозив, мягко спустил танк в овраг, к счастью не разулись, и повернув начали двигаться по оврагу в сторону села. Кстати, я успел отметить что две роты стрелков последовали за нами, стараясь нагнать.
Двигались мы уверенно, я поглядел в смотровые щели, поэтому, когда повернули, и обнаружили длинный открытый участок метров на шестьдесят, то я сразу открыл огонь. У немцев тут был заслон, но на удивление крохотный. Всего отделение солдат при пулемёте. Те как раз поднимались из окопчиков, вырытых для стрельбы из положения лёжа, явно собираясь отойти, против танка им просто нечего противопоставить, вот я их и застал, когда они снимались с позиции. Двенадцать солдат при фельдфебеле визуально видел, и «МГ-34». Его как раз снимали с треноги. Рёв движка те видимо поздно расслышали и сплоховали. Кстати, перед позициями немцев было несколько кочек, которые я не сразу опознал как убитых красноармейцев. Видимо на разведку послали, вот и напоролись. Я сразу нажал на голову Серёга, попав на затылок, но тот понял, и остановил машину, так что я длинной очередью смёл семерых. Пулемётчик у немцев успел подхватить пулемёт и дал от живота очередь, неприятно зацокали пули по лобовой броне, пробития вроде нет, но свалился, словив несколько пуль от меня. Оставшиеся шестеро успели уйти за поворот, позиция у немцев была рядом с ним. Нажав на спину, отчего танк рванул вперёд, я так доехал до поворота, объехав лежавших убитых, как наших, так и немцев, и открыл огонь расстреливая оставшегося противника. Тут им деваться было не куда. Трое подняли руки, но очередь скосила их. В плен я не беру. Двое поднялись наверх, но их кто-то тут же срезал и те повалившись покатились на дно оврага. Нажав на затылок мехвода, отчего танк встал, я сделал из пулемёта контроль, и осмотревшись, вроде никого, быстро открыл люк. Снова осмотревшись, одним слитным движением покинул машину, что тарахтела на холостом ходу. В руке был «Наган». Трофеи — это всё. Но для отчётности требуется забрать документы убитых солдат, чтобы задницу прикрыть. Так что я мигом пронёсся, собирая документы, подранков не было, да прибрал два «МП» с подсумками, чехлами запасных магазинов, и кобурами пистолетов. У фельдфебеля автомат был, и видимо командира отделения в звании обер-ефрейтора. Ещё я прихватил ранец фельдфебеля, может там что интересное? Забит плотно, думаю его с трудом закрыли. Вернувшись к танку, я забрался на корму, и спустился в башню, подав Сергею один автомат с подсумками, это его теперь, тот принял, ранец трофейный убрал под баллоны к нашим сидорам, места мизер, но втиснул к аккордеону, когда я заметил, как из-за поворота выбегают несколько бойцов, впереди бежал здоровяк с ручным пулемётом в руках, со сбившейся на глаза каской.
Решив подождать, да и десант взять, пригодится, я выбрался на броню и расстегнув свой ремень с кобурой «Нагана», убрав в башню, застегнул немецкий. Тот удобный, с плечевыми ремнями. Даже подгонять по фигуре не пришлось. Поправив подсумки и кобуру пистолета, «Парабеллум» оказался, дождался командира в звании лейтенанта, когда тот подойдёт, бойцам, что окружили танк, я разрешил собрать с тел немцев что им понравится, трое бойцов убежали дальше в дозор, ну и доложился, сообщив свои планы. Кстати, из оврага я мог выглянуть, встав на корме. Атака на село была отбита с большими потерями для наших подразделений. Четыре танка видел, как маневрируя отходили задним ходом, горело больше. Но сколько точно, не знаю, дым мешал. Немцы наших на четыреста метров подпустили, когда врезали. Один танк на сто метров сблизился с околицей, но заполыхал. Медлить мы не стали, я взял на броню десант, человек десять вместилось, и мы покатили по дну оврага дальше, сзади подпирали другие взвода стрелков что следовали за нами. Так мы и добрались до места подъёма, выходя во фланг обороне противника. Медлить я не стал, нас отлично было видно с колокольни, тем более дозорные доложили, что немцы вручную катят на эту сторону противотанковую пушку. Взвод бойцов, используя овраг как окоп, открыли огонь по расчёту пушки, до них было метров сто, как мой танк поднялся на луг, и мы погнали к околице. Сюда около взвода солдат немцы успели перекинуть и пушку, но последнюю не успели развернуть, расчёт перебит плотным огнём. Когда я добрался до околицы, подминая плетень, въезжая в чей-то сад, отсюда два пулемёта било, то открыл огонь из своего «ДТ», уничтожая противника. Пятерых точно срезал и расчёт пулемёта мы раздавили. А приметив плотную группу солдат, выбегающих со двора дома, ударил с секундной задержкой струёй смеси, почти двадцать человек вспыхнуло и жутко крича пытались сбить пламя, но мы ушли в сторону, сбивая хлипкую оборону. Так что те две роты что последовали за мной, практически не встретили сопротивления, пока бежали от оврага к селу. Дальше началась зачистка, кое-где дошло и до рукопашной, а я направился дальше. Мне нужно выйти в тыл обороны противника как можно быстрее, что так встретила наших, и если не выбить, то сильно ослабить ту. Нужно успеть пока те круговую оборону не организовали.
Проломив дощатые ворота, мы выехали со двора на улицу, это другой двор, не тот откуда я встретил огнём солдат противника, и повернув, слыша, как по броне стучат гранаты, немцы бросали, дали полный газ. Гранаты рванули за кормой, но одна на корме, серьёзно нас оглушив. Вроде и слабенькая, их ещё «колотушками» прозвали, с длинной ручкой, а всё равно сильно оглушила. Но мы двигались дальше. Я сменил диск, это уже третий, два расстрелял, в запасе ещё двадцать один имеется в специальных нишах, и открыл люк бросил две гранаты «Ф-1» во двор, мимо которого мы проезжали, куда как я видел, как раз перезарядка пулемёта шла, забежало несколько солдат. Подарочек от советских танкистов. Закрыв люк, продолжая ногами управлять мехводом, я выехал на околицу за спиной немцев, тут батарея противотанковых пушек замаскирована была, две пушки срочно разворачивали нам на встречу. Но главное не это, кормой к нам стояли две самоходки «артштурм». Действовал я молниеносно, ведя пулемётный огонь по расчётам противотанковых пушек, заставляя их залечь, дал двухсекундную струю по окопу с пехотой, вой было слышно даже через рёв движка, после чего повернул башню и дал секундную струю в корму одной самоходки, и подкатив ко второй, что пыталась спешно развернуться на месте, между ними метров пятьдесят было, запалил и ту. Потом пушки поджёг, ящики со снарядами, и так двигаясь по околице и расстреливал всё что видел. При этом похоже наши это рассмотрели, несмотря на дымы от сгоревших танков, начали спешную атаку. Да и струи огненной смеси не заметить невозможно. Немцы, видя это, просто убирались с дороги бросая тяжёлое вооружение. Я жёг всё. Баллоны на две трети опустели, когда я повернул вглубь села, а то на крайний правый фланг ушли, немцев и обороны тут уже не было.
Добравшись до центральной улицы, другие пусты были, я даже захохотал от радости. Та забита техникой была, грузовики, легковые машины, транспортёры, танков так и не рассмотрел, да и самоходок видимо только две было, те что горят сейчас на околице на выезде. Немцы паниковали, разворачивались, сталкивались, глохли, а моё появление вообще у них ужас вызвало. Часто работая пулемётом, и заметно реже огнемётом, я прошёл по центральной улице сжигая и ну и уничтожая что видел. Тут танк вдруг резко повернул, вломившись в чей-то сад, проломив плетень. Молодец, Сергей. Рассмотрел противотанковые пушки что ожидали нас на выезде. Я их тоже увидел, но позднее, а так укрылись за домом и развернувшись по дворам и огородами вернулись к площади, где стояла церковь и было несколько легковых машин, похоже в церкви штаб устроился. Меня тут еще не было, так что пулемётом разбил стёкла в уцелевших окнах и пустил внутрь секундную струю.
Спустившись к мехводу, я прокричал ему на уху:
– Серёга, подомни одну машину, чтобы передок поднялся. Хочу струёй колокольню сжечь, а то у меня ствол не поднимается.
– Хорошо!
– проорал тот.
Танк подмял кузов грузового «Опеля», отчего передок действительно задрался, я прицелился и дал струю. С трудом, но достал. Полыхнула колокольня здорово. Немцы не ушли, как я и предполагал, провода наверх тянулись, видно стержень антенны. Два огненных комка, ранее бывших солдатами противника, выпрыгнули, жутко крича, разбившись о землю, а мы, съехав с машины, продолжили расстреливать всё что видели. Смесь закончилась, как раз по колокольне последнее выпустил, но площадь мы покинуть не смогли. Вот так вдруг на ровном месте лопнула гусеница и мы разулись, съехав с неё. Пришлось вести бой в окружении, благо подобраться к нам близко сложно, только с одной стороны до дома метров шестьдесят. Да ещё один гад из противотанкового ружья нам точно в мотор попал. Хорошо я его срезал и не давал пулемётным огнём подобраться к ружью и продолжать нас расстреливать. Так что Сергей работал из автомата через люк мехвода, чуть приподняв его, и через пробоину от осколка, а я крутил башней. Уже пятнадцать дисков опустело, шестнадцатый расстреливал по мелькавшим тут и там немцам, когда наконец на площадь начали выбегать бойцы в такой знакомой форме защитного цвета. Успели вовремя, немцы нас чуть не закидали связками гранат. Да и шестовые мины готовили подвести под прикрытием бронетранспортёра. Его сжёг первым выехавший на площадь «Т-26». К моему удивлению танков было много, только через площадь проехало одиннадцать. А когда один свернул к нам с тактическими знаками нашего полка и номером командира нашего батальона, я понял, что те танки что ожидали топлива, получили его и добрались до села, поучаствовав в атаке.
Площадь уже зачистили, церковь полыхала, поэтому я отдал приказ мехводу:
– Покинуть машину!
Говорил громко, у меня в ушах звенело, что уж про Серёгу говорить. Комбат тоже выбрался из танка, устало вытирая потное лицо. На щеке у того была кровавая царапина, видимо жглась от пота. Мы сами мокрыми от пота были, но старались выглядеть бодрячком.
– Докладывайте, - приказал капитан.
Однако доложить я не успел. На площадь въехала кавалькада машин, единственная зенитка в кузове «ЗИС» тут же взяла под контроль небо, а к нам подъехала побитая осколками и пулями «эмка». Все стёкла вынесены, но та была на ходу. Машину покинул уже знакомый генерал-майор, с ним двое полковников и один полковой комиссар. Те подошли к нам, мы вытянулись, ожидая неприятностей от начальства. От них всегда неприятности идут.